— А Ирина? Она кто? Твоя сестра?
— Нет.
— Твоя женщина?
— Нет. Просто подруга. Она тоже в своё время попалав неприятную ситуация, а я ей помог.
— А Маша?
— Ну-у… Тут особый случай. Мы с ней уже давно вместе…
— Много лет?
— Слишком много с одной стороны, и слишком мало с другой…
— Я не понимаю тебя.
— А я не знаю, как тебе всё это объяснить.
— Где мы? — это уже в разговор влезла любопытная Машка.
— Не знаю пока… Могу даже больше сказать. Я даже не знаю когда мы…
— Но море?…
— Море — он и в Африке — тоже море. Но другое…
Я задумался, и оглядев всю свою разношёрстную команду, скомандовал:
— А теперь всем надо переодеться. И поскольку мы не знаем пока, где мы и когда, то одежда будет нейтральной. Девочкам платья, а мальчикам… Ладно… Сейчас разберёмся.
Я извлёк из хранилища кучу разной одежды, часть которой была в придачу ещё и мокрой.
Блин. Всё на бегу, всё на скорую руку. Хранилище забито всякой всячиной безо всякой системы. Я даже сам и не упомню уже чего и сколько там лежит, хранится… Нам срочно нужна какая-то тихая спокойная берлога, где бы мы могли спокойно подлечиться, отлежаться, отоспаться и с вещами разобраться. Осталось только разобраться в том, куда мы в очередной раз попали…
Интерлюдия.
Князь Игорь Константинович.
После того, как казака слегка подлечили, он всё-таки смог более подробно рассказать, что и как произошло. Казака накормили, напоили, а потом мы с ним уединились, так как я понял, что не стоит всем знать, что тут произошло на самом деле.
Рассказ Семёна был одновременно и сказочный, и реальный. Причём всё так замысловато переплелось в один клубок, что хрен разберёшь, где правда, а где ложь. Но если попытаться убрать то, что кажется сказочным и нереальным, то вся остальная картинка тут же рассыпается, как карточный домик.
Я прекрасно представляю, какие последствия может повлечь за собою такое ранение, какое было у брата, судя по описанию казака. За несколько минут можно истечь кровью и умереть… Но со слов того же казака, барон смог остановить кровотечение, а потом ещё и подлечить Олега так, что… Может рана была не такая серьёзная?
Да кто такой этот барон Шварц и откуда он взялся?
Подробно допросив казака, я многое узнал, но судя по его описанию, даже одежда на пришлом лекаре была странная. Форма вроде бы и военная, но необычная. Тельняшка, но полоски не такие, как у наших моряков, а голубые или светло синие… На штанах карманов больше, чем на кителе. Ну а на пуговицах изображены пятиконечные звёзды, а не двуглавые орлы.
Я попробовал представить круглую пуговицу со вписанной в неё пятиконечной звездой. Получается какая-то пентаграмма. А я не верю во все эти потусторонние бредни. Хотя сейчас эта тема модная в обществе. Я читал и книжку Папюса, да и про мадам Блаватскую кое-что слышал. Но почему-то доверия ко всем этим колдунам и медиумам у меня нет никакого.
Но факт остаётся фактом. Барон со своими спутницами и брат куда-то исчезли из домика на берегу. А перед этим они вели бой с превосходящими силами противника. И немало их там положил на песок… А казак сказал, что и в лесу фон Шварц как минимум пятерых застрелил лично из пистолета незнакомой модели.
Пол в комнате домика был усыпан гильзами, часть из которых была совсем не похожа на гильзы от русских патронов. Они больше напоминали гильзы от японской Арисаки, нежели чем от винтовки Мосина или от пулемёта. Но стрельбу вели как будто из пулемёта. Хотя опять же, всё это со слов малограмотного казака, который был серьёзно ранен, и не факт, что его восприятие действительности не было затуманено большой кровопотерей. Но гильзы-то, гильзы? Их-то он не мог выдумать. Они же остались, и в большом количестве. А куда тогда делось оружие из которого стрелял барон по британцам? Исчезло вместе с бароном и братом? Но куда?
Вопросы, вопросы, вопросы… Вопросы, на которые пока нет ответов.
Раннее утро какого-то дня.
Побережье какого-то моря.
Пока мальчики-девочки выбирали себе шмотки и переодевались, я решил смотаться на разведку. Тем более, что ночь была в самом разгаре. Давно уже не вечер, и до утра ещё далеко. Устроившись поудобнее, я закрыл глаза и оторвавшись от тела, поднялся повыше над землёй.
Как там пелось в песне про лётчиков? «Мне сверху видно всё, ты так и знай…» Золотые слова…
Сверху и в самом деле стало гораздо виднее, где мы и куда мы попали. Пришлось, правда, слегка «полетать». Сперва направо вдоль побережья, потом налево. Я даже расслабился до того, что не стал заморачиваться, измеряя расстояние своих «дальних» полётов. Я просто летел, летел, летел… А вот, долетев до подсвеченного электрическим светом крупного населённого пункта, я прочитав название на въезде, просто приказал сам себе вернуться в своё тело, и буквально через мгновение оказался обратно там же, где и начал своё путешествие.
Чувствовал себя я хорошо, несмотря на то, что после прохода через портал должен быть ощущаться некий упадок сил, как минимум магических… Но сказывался большой приток энергии от поглощения большого куска янтаря. Так что, не заморачиваясь, я тут же рванул в другую сторону, чтобы окончательно убедиться в своём местонахождении. Всё оказалось так, как я и предполагал.
Оказалось, что самая первая мысль про «чёрные ночи в городе Сочи», оказалась процентов на семьдесят реальной. Необорудованный пляж в заброшенной бухточке, на поверхности которого мы оказались, располагался где-то между Пицундой и Гагрой. Из газеты на стенде возле типичного советского санатория, я даже узнал примерную дату.
Даже если газета вчерашняя, или, к примеру, позавчерашняя, то год-то вряд ли другой наступил. Газета даже выцвести особо ещё на солнце не успела.
Итак… Здравствуй, жопа, новый год! Давно я что-то Брежнева не видел. Конец июня одна тысяча девятьсот семьдесят восьмого года… Тихие спокойные счастливые времена. На трибуне мавзолея по большим праздникам можно посмотреть на скопление стариков с обрюзгшими мрачными лицами.
Стабильные цены выбиты прямо на товарах и не меняются годами. Хотя… Этому скоро придёт конец. Уже есть куча всего, что нельзя купить в обычных магазинах. Зато у спекулянтов или из-под прилавка у прикормленных денежными знаками продавцов, можно приобрести немало вкусного и интересного. Правда всё это интересно лишь для обычных советских людей, не избалованных товарно-продовольственным изобилием. После супер и гипермаркетов моего будущего, для меня всё это, как детсадовский омлет и кубики с буквами. Вызывают сладкое чувство ностальгии, не более.
Ну да ладно. Хватит лирики. Пора вернуться к своим друзьям и подумать о насущном. Как быть? Как жить? И как выжить?
Мне-то с моими магическими способностями куда как легче, но есть одно большое «но». И даже больше. Теперь этих отягощающих факторов в моей жизни уже три. Маша, Ира, а в придачу ещё и Олег. Целый Великий князь Российской Империи. Персона царских кровей… Только что мне с ним делать?
И снова вспоминается французский лётчик-писатель Антуан де Сент-Экзюпери. «Мы в ответе за тех, кого приручили».
Глава 16
Глава шестнадцатая.
Человек человеку — волк. Поэтому при такой нашей волчьей жизни, с трудом приходится сдерживаться, чтобы не порвать зубами горло ближнему своему.
Я всех люблю, но никому не верю.
Я видел жизнь. В ней, в основном, потери.
Я видел смерть. Она бывает разной,
Но, в основном, безжалостной и грязной.
Я всех люблю, но никому не верю.
Христос сказал: «Откройте в сердце двери!»
И я открыл… Но мне плевали в душу.
Советов я не буду больше слушать…
Я стану эгоистом, мизантропом…
Мораль и гуманизм? Да ну их в ж……у!
Пора уже давно поставить точку.
Вас много, я один. Я — одиночка.
Четверг 29 июня. 1978 год.
СССР. Абхазская АССР. Гагра.
Вернувшись обратно в своё тело, я всё-таки ощутил некую усталость. И не только магическую, но и физическую. Голод ещё не грыз меня изнутри, но маленький его червячок уже заворочался и заурчал в моём желудке. Пора бы его чем-нибудь заморить.
— Что будем делать, други мои? — обратился я сразу ко всем присутствующим.
— Где мы? — спросила Машка.
Похоже, она первая сообразила, что я не просто так шлялся где-то бестелесным призраком.
— Где-то между Гагрой и Пицундой. Абхазия.
— Я бывал в этих местах. — неизвестно зачем сообщил молодой князь.
— Вряд ли. — охладил я его пыл. — Если ты и бывал в этих местах, то это было совсем в другой реальности и совсем в другом времени.
— Что это значит? — недоуменно посмотрел на меня Олег.
— Сейчас постараюсь объяснить. — я задумался. — По поводу времени. Здесь сейчас конец июня одна тысяча девятьсот семьдесят восьмого года. Но… Есть одно «но». Это не та реальность, из которой мы тебя вытащили.
— Поясни! — посерьёзнел Великий князь.
— Ну… Начнём с того, что в твоей реальности, князь, цесаревича Николая Александровича убили в Японии в одна тысяча восемьсот девяносто первом году. А у нас, он сумел выжить, стал императором Николаем Вторым… Хочу заметить, последним российским императором. Он проиграл войну с Японией, принял участие в Первой Мировой войне, допустил несколько революций в стране, в результате чего развалил Великую Россию, отрёкся от престола и был убит вместе со всей своей семьёй…
— Что ты такое говоришь? — ужаснулся Олег.
— Правду. Одну только правду. И ничего кроме правды…
— Но я…
— Попробуй поверить мне на слов. А если нам удастся добраться до какой-нибудь библиотеки, ты сможешь сам всё прочитать, чтобы в этом убедиться.
На князя было больно смотреть. Он сидел, как в воду опущенный. Долго сидел молча, но потом встрепенулся, и как будто воспрянув ото сна, выпалил:
— А ты можешь вернуть меня обратно?
— Не могу обещать тебе это на сто процентов. Да и пятидесяти процентов я не дал бы. Пока что мои перемещения через порталы представляют собой абстрактный и неуправляемый процесс. Это как если прыгать на одной ноге с завязанными глазами. Не понятно в какую сторону я могу прыгнуть и так же неизвестно на какую длину будет мой неуклюжий прыжок.