— Аны знают чья эта машина.
— Да. Я помню… Ты там что-то про отца говорил? Кто он у тебя? Прокурор? Начальник Милиции или кто?
— Первый секретар горкома.
— Большая шишка. Но и ты мальчик тоже не маленький. Пора уже вырастать из коротких штанишек и прятаться за папину спину. Я что-то запамятовал: Ты жить-то хочешь?
— Хачу.
— Тогда, заводи уже мотор. Я хочу услышать, как бьётся сердце этого Росинанта.
Ну, хоть тут всё нормально. Мотор довольно заурчал, сжигая бензин. Машина плавно тронулась с места, и мы покатили куда-то. Я даже точно не знал куда мы едем. Примерное направления я ещё мог определить, но вот куда свернуть, куда повернуть, я не знал. Но пусть у водителя создастся впечатление, что я знаю город, раз не подсказываю ему куда править коня…
Когда впереди показался пост ГАИ, я снова решил постращать немного успокоившегося Георгия.
— И не вздумай дёргаться и подавать гайцам какие-либо знаки. Первым умрёшь ты, а потом… — я достал второй пистолет, чем сильно удивил Жорика. — Потом я перестреляю милиционеров и всё равно уеду на твоей машине. Но ты этого уже не увидишь. Потому что с пулей в голове…
— Я тибя понял. — хмуро проговорил пленник.
Мимо поста мы проехали безо всяких проблем. Гаишник, конечно же, обратил внимание на нашу тачку. Но он как-то подобрался, и даже вроде бы честь отдал. Всё моё внимание было обращено на поведение водителя. Он сидел, как робот, но было видно, как шарики в его голове бегают за роликами, но никак не могут догнать…
В общем, город остался позади, но вдоль дороги, то тут, то там иногда ещё попадались отдельные строения. А я хотел найти место поспокойнее да побезлюднее.
Километров через пятнадцать такое место нашлось. В сторону от шоссе отходила грунтовая дорога, скрываясь среди деревьев.
— Сворачивай туда! — указал я направление стволом пистолета.
Водитель сперва выполнил моё указание, и только потом в его голове стали появляться какие-то мысли.
— Нэ убивай!
— Останови здесь! — вновь отдал распоряжение я, никак не реагируя на его выкрик.
Он остановился, но машину глушить не стал, и посмотрев на меня, снова сказал, но уже тише:
— Нэ убивай меня!
— Заглуши машину и выходи наружу!
— Нэ виду! Ти миня выстрелиш.
— Я тебя и здесь могу застрелить.
— Э… Ти не будеш пачкат машина кровью.
— Да мне пофиг. Вытру вон тряпкой и дальше поеду. Я хотел тебя отпустить. А ты вот споришь со мной.
— Врёш!
— Зачем мне врать. Я же не ты. Это не я пытался затащить беззащитных девушек в машину. Кстати. а на что ты рассчитывал? Неужели ты и твой отец такие всемогущие люди в городе.
Георгия, как прорвало. Глаза его засверкали, и он стал говорить так быстро, брызгая слюной, что даже не все слова можно было разобрать.
— Нэ смей гаварить пра маего отца! Ти нэ панимаиш. Кажди год русски шлюхи приезжат на море. Ходит с голи жопа, сиська трясут. Они висе за деньга готов…
Я не стал его дослушивать. Тем более в присутствии наших девушек, такие речи вести не комильфо. Георгий просто исчез, как и не было его.
— Ты убил его? — спросил меня Олег.
— Пока ещё нет.
— Но ты же обещал не убивать его.
— Я ему ничего такого не обещал. Я сказал, что если он будет хорошо себя вести, то у него будет шанс остаться в живых. Он повёл себя не слишком хорошо. Обидел сразу всех русских женщин своим поганым языком…
Великий князь задумчиво молчал. Я тоже не знал, чего ещё сказать. Машина продолжала работать, но судя по стрелке на датчике топлива, бензина хватит ненадолго.
— Ладно. Хватит болтать! Олег! Бери девчонок! Выходите из машины и идите в сторону шоссе! Но на дорогу не выходите. Обождите меня в зелёнке.
— Где? — недоуменно спросил князь.
— В кустах.
— А ты?
— А я тут пока немного приберусь. Потом тебе объясню, что и как.
Девочки с Олегом ушли. Подождав, пока они скроются за зеленью кустов, я посчитал, что Георгий уже достаточно давно сидит в хранилище, и извлёк его оттуда, постаравшись, чтобы он снова оказался за рулём своей машины. У меня всё получилось удачно. Водитель, хоть и с синими губами, но почти как живой сидел, положив руки на руль.
В кармане пассажирской дверцы нашлась чистая тряпка, и я как мог обтёр все те места, к которым мы прикасались или могли случайно прикоснуться. После этого я достал и Вахтанга. Положил его возле заднего колеса. Пусть лежит.
Ну а сам отправился догонять своих.
Выходить на дорогу сразу не стали. Я разглядел лицо князя и понял, что в таком виде им только на поле ворон пугать. Пол-лица у него опухло и наливалось свежими красками с преобладанием фиолетового и синего. Глаз заплыл, а нос напоминал сливу.
— Красавчег! — выразил я своё мнение. — Садись, княже, поудобнее! Я тебя сейчас лечить буду…
Легко сказать, труднее сделать. Сил у меня явно недостаточно для каких-то магических манипуляций. Покопавшись в памяти, я припомнил, что у меня остался ещё запас ювелирных изделий с камушками, да и мелкого янтаря горстка есть… По-быстрому впитав древние камни, я почувствовал некую эйфорию и приток сил. И лишь только после этого приступил непосредственно к лечению.
— Закрой глаза. Олег! И думай о чём-нибудь хорошем.
Я положил ему ладони на лицо и тоже прикрыл глаза. Осталось только достучаться до его организма и настойчиво посоветовать привести лицо в порядок. Вливая через кончики пальцев энергию излечения, я уже думал о другом. Надо было поскорее отсюда уходить. Делать нам тут уже было нечего.
— Очнись, Максим! — хлестала меня по щекам Машка.
— Тебе доставляет удовольствие бить меня по лицу! — спросил я, перехватив её руку, занесённую для очередного удара.
— Дурак! — услышал я привычное уже слово от боевой подруги.
Ну, хоть что-то в этой жизни стабильно.
— Ты вырубился и упал. А я уже пять минут тебя не могу привести в чувство.
— А как там князь? — поинтересовался я.
— Да что ему будет? Вон сидит твой князь, а Ирка его утешает.
— А его-то за что?
— Да он тоже, упал без сознания.
— Во как? Неожиданно. — задумчиво пробормотал я.
Хотя… Он ведь после того ранения ещё толком не оправился. А тогда он много крови потерял. А я ещё посмеивался над ним. Все кругом румяные и загорелые, а он бледный, как поганка. Я-то думал, что это всё из-за его благородных голубых кровей. А кровь-то она у всех красная. Когда я давал его организму установку на восстановление, я не учёл того, что запасы у него ограничены после ранения.
— Но сейчас-то всё нормально?
— Теперь, да.
— Ну, тогда, хватит рассиживаться. Пора отсюда сваливать уже…
Ну, а дальше всё пошло ровно и спокойно. И если бы не пара остывающих в лесу трупов, то можно было бы сказать, что день прошёл хорошо…
Пройдя немного по дороге. Мы смогли вернуться в город, подсев в проезжающий мимо автобус. Такой же ПАЗик, как и в прошлый раз, но водитель был другой. Автобус нас привёз прямо на железнодорожный вокзал, а через минут сорок, мы уже, купив билеты, сидели в электричке и наслаждались дорогой под стук колёс.
Девчонки дрыхли, привалившись друг к другу, а Олег углубился в чтение учебников по истории. Ну а я остался наедине со своими мыслями.
Пообещав Олегу, что постараюсь вернуть его обратно, в его время и в его реальность, я понятия не имел, как это всё сделать. Но слово не воробей, не вырубишь топором…
Почему-то вспомнились бравые кавказцы, которых я упокоил и бросил в лесу. Вот откуда берётся эта безнаказанность? Ведь не все кавказцы такие. Даже вон товарищ Сталин, и тот потерял сына на войне. Хотя ему конкретно предлагали обменять Якова на фельдмаршала Паулюса. Отказался… Или это легенда просто такая? Другой его сын, Вася… Говорят тоже был мажором и беспредельщиком. Но при этом служил в авиации, и тоже воевал…
Ладно. Чего это я вдруг про Сталина вспомнил? Мне совсем не надо, чтобы случайный портал нас вновь занёс на войну с фашистами. Чего мы там делать-то будем? Давать показания в особом отделе? Мне надо думать о том, чтобы вернуть князя домой… Как это сделать, я не знаю… Но обещал ведь. Придётся искать лазейки средь кротовые норы времени и пространства…
Но всё равно в голову лезут всякие ненужные мысли. Вот спрашивается, какого хрена я заморачиваюсь по поводу лишения жизни мною этих двоих горячих кавказских парней. Да, в общем-то, даже и разницы нет какого они роду племени. Я встречал подонков и среди немцев, и среди русских… Мразь и быдло оно и есть — мразь и быдло. Оно не нуждается в именах собственных и не имеет национальности. Быдло рождается и умирает той самой мычащей скотиной, каковой по сути своей оно и является. И не важно разъезжает он на собственной машине или ездит на работу в трамвае. В любом народе есть свои подонки и свои герои… Но почему тогда чаще бросаются в глаза вот эти расфуфыренные «хозяева жизни» из южных регионов. Может я просто ксенофоб? Да, нет вроде бы. Русских я тоже ведь убивал… И прибалтов… И…
Ту-дук, ту-дук… Стучат вагонный колёса. Под этот звук так приятно засыпать… Что я и сделал.
29 июня. 1978 год.
СССР. Краснодарский край. Сочи.
Мы сидели на лавочке возле Сочинского желдорвокзала и пили лимонад из стеклянных бутылок. Пить очень хотелось. Жажда просто убивала… И даже эта тёплая, сомнительного вкуса сладковатая жидкость со вкусом химического лимона, казалась просто элексиром жизни.
— Ну и куда мы дальше поедем? — спросила меня Машка.
— А куда ты хочешь?
— В Дагомыс.
— Не терпится поглядеть на себя со стороны.
— Нет. — насупила брови подруга. — Маму с папой хочу повидать.
— Я же тебе говорил, что это опасно.
— Я буду себя сдерживать.
— Боюсь, что это мне придётся тебя сдерживать.
— А ты не бойся!