— Максим! Я боюсь.
— Ну, давай тогда никуда не пойдём. Вернёмся к нашим влюблённым. Будем сидеть и слушать, как они воркуют.
— Нет. Я почему-то чувствую, что идти надо. Но я… Я боюсь, что мы с тобой можем расстаться.
— Мы же обо всём договорились. Ты не подходишь и близко. Сидишь в тенёчке и кушаешь мороженое. Ты хочешь мороженку?
— Хочу. В вафельном стаканчике…
— Не вопрос… Сейчас куплю.
— Да, ладно… Не надо… Я и так посижу. Но ты…
— А я буду сидеть рядом с тобой. Буду наблюдать за тем, чтобы ты ни в коем случае не стала приближаться сама к себе. Ведь так мы договаривались?
— Да. Так…
— Ну, тогда… Хватит нюни разводить! Пошли!
Я взял её за руку, и мы направились в сторону пляжа.
Глава 20
Глава двадцатая.
Не всё подчиняется логике в этом мире. Человеческие чувства порою бываю абсолютно нелогичны.
Судьба — как много в этом звуке…
Я был в раю, но не судьба…
И там меня достали… Суки…
Вся жизнь война. Вся жизнь борьба.
А мне хотелось лишь покоя.
Хотелось жить, любить, мечтать…
Ещё вчера нас было двое.
Сегодня я один опять…
30 июня. 1978 года.
СССР. Краснодарский край. Дагомыс.
Заняв место подальше от воды, слегка раздевшись, чтобы не выбиваться из общей массы полуголых людей, мы уселись на большое полотенце. Разместились поудобнее на невысоком бетонном парапете, отделяющим непосредственно пляж, от курортно-торговой зоны, со всякими сувенирами, пляжными сомбреро и прочей ерундой, которой всегда пруд-пруди возле того места, где отдыхают приезжие за южным солнцем туристы.
Маша неотрывно смотрела на себя. Ведь всего метрах в пятидесяти, на мелкой гальке пляжа, сидела и возилась с круглыми камушками маленькая Маша. Рыжая, с двумя косичками, в голубом цельном купальнике… Её папа с мамой тоже были неподалёку. Они сидели под большим пляжным зонтиком… И, как мне показалось, ругались. Отсюда не было слышно, о чём они говорят. Тем более, наверняка они не повышали друг на друга голоса на людях, но… Было заметно, что не всё так гладко в семье, как это описывала Маша. Хотя… Маша ведь могла этого и не знать. Вон она, маленькая, беззаботно играется на берегу, строя что-то из округлых камней, особо не оглядываясь, на спорящих о чём-то родителей.
Я кинул взгляд на Машу большую. Она неотрывно смотрела на себя и своих родителей. Смотрела молча и пристально. Казалось, она впитывает каждую секунду, каждое мгновение, словно пытаясь навсегда запечатлеть увиденное в своей памяти.
А тем временем, ссора родителей, похоже, дошла до точки кипения… До рукоприкладства, конечно же, дело не дошло. Всё же люди интеллигентные, столичные… Но Машин отец резко поднялся, и не оглядываясь быстро пошёл в сторону моря. Чем ближе была кромка воды, тем всё быстрее ускорял он шаг. А потом с разбегу взял, да и прыгнул в синюю воду Чёрного моря. И поплыл, поплыл куда-то в сторону Турции, сильно загребая руками. Плыл он красиво, как опытный пловец. И главное правило «не заплывать за буйки», его явно не касалось.
Маленькая Маша видела, как папа бежал в сторону моря. И она зачем-то сделала несколько шагов вперёд и даже зашла почти по колено в тёплую воду, но он уже куда-то уплыл. А она всё стояла и смотрела, как его голова мелькала где-то там, далеко за волнами, то появляясь, то снова исчезая…
Дальнейшие события стали происходить так быстро, как в кино при ускоренной съёмке. Хотя я слышал, что это, наоборот, замедленная съёмка, а быстрыми движения людей становятся, когда плёнку прокручивают с обычной скоростью. Да плевать на это. Замедленная, ускоренная съёмка… Какая разница? Просто, события на пляже стали происходить так быстро, что на то, чтобы что-то обдумать, времени уже и не осталось…
Какой-то парень, пытаясь поймать волейбольный мяч, не заметив маленькую девочку, спиной налетел на неё, столкнув в воду. Маленькая Маша упала лицом вперёд, а набежавшая волна, которая почему-то была больше и выше предыдущей, накрыла её с головой. Ну, а когда волна отхлынула, Маши уже не было видно.
— Я вспомнила!
Вдруг вскрикнула Маша большая, сидевшая возле меня. Она дёрнулась было вперёд, но я её перехватил за руку.
— Ты куда?
— Я тут в этот день чуть не утонула…
Раздумывать о последствиях уже было некогда.
— Сиди здесь! И не вздумай дёргаться! — скомандовал я.
А сам, как был в брюках с закатанными до колена штанинами, так и бросился вперёд.
Никто на берегу ещё и не успел толком ничего сообразить, а я уже нырнул, в набежавшую волну. Практически сразу, всего в паре-тройке метров от берега, уже начиналась глубина, постепенно понижаясь. А для маленькой Машки, росточком метр с кепкой, и лужа — море.
Солёная вода щипала глаза, но закрыть их я не мог. Мне надо было быстро найти захлебнувшегося ребёнка. А то, что Машка захлебнулась, это и так было ясно. Иначе бы она уже вынырнула на поверхность. Ведь то, что Маша умеет плавать, она мне уже и раньше показывала. И это тоже было Чёрное море, только это было не здесь, а по ту сторону от Туапсе возле посёлка Сукко…
Сука! Где-же её искать теперь? Я помню, что вода тащит по дну… Волна на берег, а по дну вода идёт обратно…
Я плыл и плыл, но среди мутноватой воды всё не мог никак обнаружить маленькую девочку в голубом купальнике.
Внезапно на пределе видимости, я увидел что-то более яркое, чем зеленовато-мутная вода… Рыжие косички…
Помнится, кто-то учил хватать утопающего за волосы. Но боюсь, что это не относилось к тонким косичкам. Так можно и с корнем вырвать, если сильно дёрнуть. Я умудрился подцепить левой рукой Машку под руками, и взяв её подмышку, стал загребать правой…
Ещё! И ещё! Наверх, к свету… Мне надо было торопиться. Потому что уже и у меня самого в лёгких всё горело, а организм из последних сил сопротивлялся, чтобы не вдохнуть… Глотать солёную воду у меня совершенно не было никакого желания. Я шумно выпустил из себя пузыри последнего воздуха и, наконец-то, вынырнул на поверхность.
Пара гребков, и вот уже мои ноги коснулись каменистого дна. Я подхватил маленькую девочку на руки и вынес на берег.
А народ только-только начал хоть что-то соображать. Но в ушах у меня шумело, и все эти крики и гомон толпы были за пределом моего внимания.
Я положил девочку животом на колено и слегка надавил. Изо рта, а может и из носа у неё полилась вода. Но я не стал медлить. Перевернул её на спину… И начал оказывать первую помощь…
Люди нас обступили, но я прикрикнул на них:
— В сторону! Ей нужен воздух! Не мешать! Я врач…
Люди расступились, образовав большой круг вокруг нас с Машей…
А мне почему-то вдруг вспомнилось, что я уже делал это, и именно с Машкой. Но это было в другом мире, где-то в Баварии… Но тогда, если память мне не изменяет, она уже была мёртвой, а потом… А потом она внезапно стала живой, после перехода через портал внутри моего магического пространственного хранилища…
Сделав пять или шесть нажатий, я вдохнул Маше в рот воздух, побольше набрав его перед этим.
И снова, и снова…
Пять нажатий, вдох.
Шесть нажатий, вдох…
И хотя я ждал того момента, когда девочка снова сможет дышать, это, как всегда, произошло неожиданно для меня.
После очередного моего вдоха, маленькая Маша задёргалась и закашлялась… Я тут же повернул её на бок, и её вырвало остатками воды и какой-то слизи…
А потом она открыла глаза. Белки́ её глаз были красными, с лопнувшими сосудиками… Она смотрела на меня… Такая родная и близкая… И такая незнакомая…
Положив ей руку на лоб, я быстро просканировал голову на наличие той чёрной бяки, которую я удалил в прошлый раз. Но ничего лишнего я не обнаружил. Либо она ещё не появилась, либо…
Хрен его знает. Может от того, что я вытащил девочку из воды так быстро, и в мозгу у неё не лопнул никакой сосудик… А может… Да чего там гадать… Пока ещё никаких симптомов от будущей опухоли я не обнаружил…
Маша моргнула… Раз, другой… А потом спросила, слегка сипящим голосом:
— Что со мной? Где я?
Но тут меня вдруг оттеснила в сторону какая-то женщина… Да, нет… Не какая-то посторонняя женщина… Это просто родная мама Маши прилетела на помощь, спасать своего ребёнка…
— Машенька! Что с тобой? С тобой всё в порядке?
Машку вертели, обнимали и тискали одновременно.
— Всё нормально, мама! — вялым голосом ответила девочка и попыталась улыбнуться…
А я уже отошёл в сторону. Толпа как расступилась передо мной, так же быстро и сомкнулась за моей спиной. Народу сильно поприбавилось. Всем же интересно посмотреть, что там произошло и из-за чего такой шум… А я не спеша, но уверенно, удалялся от места происшествия… Мне здесь больше нечего делать. Мавр сделал своё дело, мавр может и свалить, по-английски, не прощаясь…
Я шёл по направлению, где меня должна была ждать другая Маша… Та, с которой мы уже умудрились пройти сквозь огонь и воду… Но на том месте, где мы сидели, никого видно не было…
Я покрутил головой в поисках рыжеволосой подруги… Мало ли… Может не удержалась, и побежала смотреть, как я спасаю её маленькую копию…
Но нигде никого похожего на Машку не наблюдалось. Полотенце, оставленное мною на бетонном парапете, было. Моя рубашка и шлёпанцы тоже были. А вот Машиного платьица не было, как будто его и вовсе тут не было.
И вряд ли, глядя на то, как я оказываю первую помощь маленькой Маше, большая Маша равнодушно ушла, накинув на себя маску равнодушия и своё лёгкое платье…
Наверное, случилось то, чего я так опасался… Я изменил историю. И не просто историю, а конкретную историю Маши. И возможно, что теперь у Марии Кнопке будет совсем другая жизнь. Она может быть более счастливой, а может и нет. Но мне этого уже не узнать… Поскольку наши пути внезапно разошлись. Почему-то на сердце стало так муторно и грустно…
И я понял наконец-то, почему Машка так не хотела идти сюда и всячески затягивала нашу прогулку. Нет. Она даже не помнила в подробностях то, что именно в этот день она чуть не утонула. Ведь я помню, что память об этом событии к ней пришла лишь тогда, когда всё началось…