сколько контролек. Вставил спичку в нужном месте. Так что при открытии чемодана, она должна была выпасть. Но сейчас, при открытии чемодана, я что-то никакой спички не заметил. Зато сломанная спичка лежала возле дивана. Это может означать только одно. Кто-то достал чемодан из-под стола, положил на диван и открыл его. Почему на диван? А так удобнее, чем на полу (слишком низко) или на столе (слишком высоко).
— Девочки. Никто из вас чемодан не трогал?
— Зачем? — спросила Машка.
— Когда? — поинтересовалась Ира.
— Когда? — задумчиво сказал я.
Перед отъездом ни у Маши, ни тем более у Ирины такого шанса не было. Я выходил из квартиры последним…
— После нашего возвращения с рынка. — уточнил я свой вопрос. — Никто не трогал чемодан?
— Я не трогала. — тут же ответила Ирина.
— А мне-то зачем? — вопросом на вопрос ответила Маша.
Выходит, что кто-то во время нашего отсутствия был в квартире и рылся в наших вещах. Но рылся очень аккуратно. И если бы не моя контролька, заранее установленная на чемодане, то хрен бы я обнаружил следы вторжения и проведения обыска в нашей квартире.
Остаётся только один вопрос: «Кто?»
Антон или Элла, хозяйка квартиры? А может кто-то ещё? Но не менты, это уж точно. Если бы на нас вышли менты по московской ориентировке, то нас бы просто постарались бы задержать, а не ходили бы вокруг да около…
За окном уже заметно стемнело. Сытые девчонки завалились спать. Я им уступил широкую тахту, и они на ней с комфортом расположились. Себе же я оставил диванчик. Мне и так сойдёт. Тем более, что спать долго я не рассчитывал. Ночь — это моё время.
Но всё равно, сразу после того, как девчонки угомонились на своих спальных местах, я тоже разделся и залез под тонкое одеяло. Полежал, послушал, как сопят мои спутницы, а потом покинул своё тело и полетел по своим делам.
Ночь 22 августа. 1990 год.
Белорусская ССР. Минск.
Ещё вчера. Сразу по приезду в Минск, и потом в процессе прогулки за продуктами и обратно, я подмечал всякие нужные мне объекты. А по пути нам попались две сберкассы, и один ювелирный магазин. Причём его я обнаружил уже благодаря своему перстню, проходя мимо. Он сверкнул ярко-жёлтым светом, когда мы возвращались с покупками. И вот сейчас. Дождавшись ночи, я решил экспроприировать кое-какие нужные мне деньги и ценности. Угрызений совести и каких-то моральных терзаний я не испытывал. Через год все эти деньги превратятся в семечки, и всё в этой стране будет разворовано и разграблено. И то, что я отщипну маленький кусочек для своих личных нужд — это капля в море. Может быть сейчас и будет заметно, но через некоторое время никто и не вспомнит об этом.
В обеих сберкассах я почти под ноль выгребал денежные хранилища. Причём брал только старые купюры. А к тому же не брал стольники. Их проще отследить. Ну, а старыми билетами банка СССР, номиналом от рубля и до червонца, скоро будут расплачиваться пачками, не пройдёт и года.
Чтобы извлечь деньги из сейфов, я просто «резал» их пополам. Пусть потом менты гадают, каким инструментом работали взломщики.
Примерно таким же способом я вскрыл металлические шкафы в ювелирном магазине. Забрал всю ювелирку, кроме голых цепочек и обручальных колец. Золотого лома у меня в хранилище и так хватает.
Похоже, что ювелирный магазин был под сигнализацией не только от проникновения извне, но и внутри. Потому что, когда я уже заканчивал его грабить, заметил снаружи суетящихся людей с фонариками. Они ходили вокруг и пытались заглянуть внутрь через окна. Я спокойно завершил свои дела и полетел домой. Всё равно меня никто не видит. А то, что я украл, надёжно укрыто от глаз людских в магическом хранилище.
Вернувшись домой, я на кухне разобрал то, что сегодня приватизировал. Деньги из одной сберкассы перемешал с деньгами из другой. Получилось очень много. Я даже считать не стал. Несколько десятков тысяч. А может и сто тысяч. Это не важно…
Потом я отобрал кое-что из импортных вещей нужных размеров для Антона, как и обещал.
Ну а после не удержался и растворил несколько драгоценных камней. Получил не только моральное, но и физическое удовольствие. Похоже, что это может стать моей зависимостью. Но всё в прок идёт. Я даже чувствую, как мои способности увеличиваются… Хорошо. Слишком хорошо. Ну и ладно. Всё остальное будет завтра, а пока надо спать.
Тем более, что ночь у меня прошла вполне плодотворно. Но всё равно, пока я занимался своими тёмными делами, я не мог оставить мысли о том, кто же так мог заинтересоваться нами… Кто в наше отсутствие шарился по нашим вещам.
Элла? Думаю, что вряд ли. Хозяйка сдаваемой квартиры. Она же первая попадёт под подозрение. Хотя… Кто её знает? Может, она тайная наркоманка? И искала бабки на дозу… Нет. Что-то не верится.
Антон? С виду такой приятный парень. Улыбчивый и без понтов. Хотя, как водится. Мошенники — самые приятные люди на свете. Иначе как им удаётся так легко разводить на бабки совершенно разных людей. К каждому находят нужный подход, и любого так уболтают, что он сам добровольно отдаст все свои сбережения, да ещё и спасибо при этом скажет.
Ну, что же? Может быть, может быть… Только тогда у меня появляется ещё один вопрос. На кого он работает? На бандитов? Или на ментов с чекистами?
Ладно. Как там издревле говорят? Утро вечера мудрёней. Вот завтра и посмотрим. Кто ист ху?
Глава 3
Глава третья.
«Большой брат следит за тобой!» Дж. Оруэлл
Время течёт, как сквозь пальцы вода.
Жизнь — это лестница, но в никуда.
Каждый наш шаг то ли вверх, то ли вниз,
Это всего лишь жизни каприз.
Сколько ступеней? Не знает никто.
Словно в тумане и это, и то.
Не оглянуться обратно опять
И впереди ничего не видать.
Так и идём, несмотря ни на что.
Жизнь — это путь из чего-то в ничто.
Словно ступени — часы и года.
Жизнь — это лестница, но в никуда.
22 августа. 1990 год.
Белорусская ССР. Минск.
Не могу не рассказать о хорошем… Я, наконец-то выспался. Проснулся, правда, не сам. Девчонки стали шуметь на кухне. Вот я и проснулся.
Проснулся, и почувствовал, что мне хорошо. Лежу, в потолок гляжу… С кухни уже доносятся очень аппетитные запахи. А мне совсем неохота вставать. Но… Природа шепчет… Пора проведать белого друга. Приходится вставать и идти за зовом природы, а потом умываться… А потом… Потом я проснулся окончательно.
Несмотря на не слишком правильный кофе, он всё равно бодрит. А свежеприготовленные блинчики добавляют здорового энтузиазма. Или это не блинчики, а оладушки? Не пойму что-то…
— Ира! А это блинчики или оладушки?
Ирина задумалась. Но тут вмешалась Машка.
— Мы хотели сделать оладьи, но получилось слишком жидко, но настоящие блины тоже не получились… А что, тебе не понравилось? Не вкусно?
— Вкусно! Мне нравится. Вы молодцы!
Доброе слово и кошке приятно, а уж девушкам тем более.
— А вы сами чего не едите? — поинтересовался я у них.
— А мы уже. — снова ответила Машка. — Пока готовили, все, которые не получились…
— Да, вроде бы у вас всё получилось. — высказал своё мнение я.
— Это потом. А сначала были не очень… Кривые и…
Нашу беседу прервал дверной звонок.
— Мы разве ждём гостей? — удивился я.
— Ты же сам говорил, что Антон должен зайти сегодня.
— А чего так рано?
— Максим! Ты на часы-то погляди. Полдвенадцатого уже.
— Правда… Ну и ладно.
Пока мы с Машкой болтали, Ира уже открыла дверь и впустила гостя. Это действительно был Антон. Но, как мне показалось, какой-то он усталый на вид. Не выспался что ли? Ну… дело молодое. Но не дол такой же степени. И синяки под глазами, и сами глаза красные…
— Завтракать будешь?
— Завтракать? — переспросил Антон. — Время-то к обеду уже.
— А мы всё проспали. — зевнув поделился с ним я. — Вчера с дороги, потом на рынок ходили… Устали, наверное.
Ира тем временим уже налила Антону кофе и подвинула к нему поближе тарелку с оладьями. Отказываться парень не стал и присоединился к нашей трапезе.
А я смотрел на него и думал, как разительно отличается тот вчерашний Антон, и этот сегодняшний. Вчера этот парень выглядел, как комсомолец, спортсмен и просто красавчег. Ну, прям хоть вешай его на доску почёта с подписью «отличник боевой и политической подготовки». И только сейчас до меня дошло, почему он мне вчера подсознательно не понравился. При всей своей внешней приятности, он был похож на «правильного мальчика», которого в школе все учителя ставили в пример остальным хулиганам. Но на самом деле «мальчик» был скрытой гнидой, крысой и стукачом. А когда пришла пора всем в армию идти. Отмазался, предъявив поддельную справку из психушки. Хотя, кто знает, может справка и не была поддельной.
Зато сейчас, невыспанный и в помятой одежде, Антоша был больше похож на Маскима Перепилицу из одноименного фильма, аккурат в тот момент, когда его папаша решил, что сына из армии выгнали.
— Антон! Ты деньги принёс?
— Какие? — чуть не поперхнулся очередным оладушком наш гость.
— Ну-у… Ты же сам говорил, что хочешь обновить свой гардеробчик. Вон там пакеты на диване лежат. Всё по твоему заказу. Если размер не подойдёт, найдём более подходящий.
На лице Антона прямо читалось какое-то недопонимание происходящего.
— Когда это тебе успели привезти?
— Да вот, только что. Ты чуть-чуть разминулся с нашим курьером.
Похоже, что слово «курьер», каким-то образом повысило интерес этого странного парня. Он явно сделал стойку, как охотничья собака, учуяв дичь.
— Жаль…
— Чего тебе жаль, Антон?
— Жаль, что разминулись.
— Какие проблемы? Ты вещи-то мерить будешь?
— У меня с собой денег не так много, может не хватить. — как-то натянуто начал свои спич наш гость. — Может марками возьмёшь?
— Какими марками? — не понял я.