— Пока вы купались и плескались в тёплом море, а Богомир охранял вас от дикарей и акул, я обернулся птицей и осмотрел местность сверху. И теперь я точно уверен, что мы на острове.
— Велико острво? — тут же спросил Мирко.
— Да. Довольно-таки большой. Но у меня есть для вас и хорошая новость. Здесь, не так уж и далеко, есть горы поросшие лесом, и там есть и озеро, и водопад…
— Има ли овде језера? Има ли тамо свеже воде?
— Да, Мирко! Я думаю, что вода там пресная. И нам лучше всего переместиться туда. А там мы сможем и дом себе построить, и быт обустроить…
— Максим! Ты что-то говорил про дикарей? Они что, тут тоже есть на этом острове? — спросила немного испуганная Маша.
— Если честно, то я пока что никаких дикарей, и вообще каких-либо людей не видел. Но это не значит, что их тут нет. Так что расслабляться не стоит.
— Знам да имаш оружје. Дај ми нож или секиру! (серб. Я знаю, что у тебя есть оружие. Дай мне нож или топор!) — спросил меня серб.
— А ты умеешь стрелять из лука? — спросил я его.
— Да. Могу пуцати луком. — подтвердил Мирко.
— Хорошо. Выбирай! Можешь взять всё, что тебе понравится!
Я выложил перед ним на земле свою оружейку.
То, как из ниоткуда появились всякие острые железки, Богомира не напрягло. Скорее всего, его больше напрягало то, что на нас может кто-то напасть. Похоже, что после того, как он много лет провёл в неволе, за свою свободу он готов биться не на жизнь, а насмерть. Да и за Мирославу он любого порвёт. Надеюсь, что и за нас с Машей он тоже будет сражаться до последнего. Пока что в его поведении я не обнаружил никакого второго дна.
А вот Мирослава, увидев мои манипуляции, отшатнулась, споткнулась, упала… Мирко бросился её поднимать. А она указывала на меня пальцем и повторяла:
— Он је чаробњак! Мађионичар! Вештица!
Глаза у неё были испуганные, а из глаз покатились слёзы. Зато теперь я смог рассмотреть обилие шрамов и на её груди.
— Максим је исцелитељ! Он те излечи. Да ли ти је учинио нешто лоше? (серб. Максим — целитель! Он же тебя врачевал. Разве он сделал тебе что-то плохое?)
— Успокойся, Слава! — стала мягко говорить ей Маша. — Максим очень хороший. Он и меня лечил. Ты же видела, как меня изуродовал тот барон. Он и тебе уберёт с тела все эти жуткие шрамы. Только не сразу. Ему нужно много сил, чтобы лечить.
— Да. Я — колдун. И что из этого следует? Почему твоя девушка меня боится?
— У детињству ју је проклела вештица. (серб. В детстве её прокляла ведьма.)
— И что с того?
— Рођена је у богатој породици. А откако је на њу стављена клетва, све је кренуло наопако. како треба. Родитељи су умрли. Продата је у ропство… (серб. Она родилась в богатой семье. А с тех пор, как на неё наложили проклятие, всё пошло не так. как надо. Умерли родители. Её продали в рабство…)
— Это очень грустная история. Но при чём тут я? Если её что-то не устраивает, то я никого с собой не зову. Я дам вам оружия сколько хотите. Можете забрать лошадей, золото… Вы теперь свободны. Идите куда хотите!
— Хоћеш да нас избациш? (серб. Ты хочешь нас прогнать?)
— Я не хочу, чтобы рядом со мной были люди, которым я не смогу доверять. Вот я повернусь спиной к Мирославе, а она с криком «Колдун!» воткнёт мне нож в спину. Скажи мне, Мирко, разве мне это надо?
— У праву си Максиме!
Богомир стал что-то тихо выговаривать Мирославе. А я убрал в хранилище всё лишнее, пошёл к лошадям.
— Мирко! Вы пойдёте со мной?
— Да.
— Надо лошадей оседлать. Я тебе могу помочь, но сам я не особо умею это делать. Я — городской. В моём большом городе кони были только в цирке.
— Циркус?
— Да… Циркус. — подтвердил я.
— Идемо! — сказал Мирко.
И мы пошли седлать лошадей. Магия магией, но научиться общаться с этими полезными животными — тоже дело неплохое.
Маша осталась с Мирославой. О чём они говорили, я примерно понимал. Но на каком языке они общались между собой — для меня большая загадка.
Когда мы закончили с коняшками, девочки подошли к нам, и Славка поклонилась мне почти в пояс:
— Опрости ми, Максиме!
— И ты меня прости, что я тебе не сказал сразу, что владею разной магией. И да… Когда мы придём на место и пообедаем, то я хотел бы тебя ещё полечить. Мне не нравятся, когда девушка носит на себе такие украшения. — я указал на её шрамы.
Мирко, стоя рядом со мной, что-то шептал ей на ухо. Похоже, что переводил мои слова более подробно. Мне показалось, что он лучше понимает мой русский язык, чем Мирослава.
— Опрости, исцелитељу Максиме! — снова повторила Славка и вдруг заплакала.
— Всё будет хорошо! — сказал я обращаясь сразу ко всем. — Всё будет хорошо…
А про себя подумал: «Неплохо бы ещё найти что-нибудь нам на обед. И тогда точно — всё будет хорошо…»
Глава 8
Глава восьмая.
Племя воды и камня.
Мы тщетно пытаемся в сказку поверить,
Но снова в пути поджидают нас двери.
Те двери закрыты… Замки и засовы…
Мы снова идём, упираемся снова.
Жизнь бьёт и колотит, а мы как тупые…
Идём напролом, дескать, вот мы какие!
Нет счастья! Нет правды! Нет даже надежды!
Но всё продолжается… Так же как прежде…
«День какой неведомо, в никаком году.»
Остров без имени, в море без названия.
Ни до какого водопада мы так и не дошли. Верно говорят: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить…» Не было у меня никакой бумаги. Просто сверху всё выглядело не совсем так, как оказалось на самом деле. Да, кстати, оврагов тоже не было. Но были горы, пригорки, скальные участки и прочее, прочее, прочее… Мы даже верхом-то проехали всего ничего. Как только начались густые заросли, пришлось слезать и топать пешком, таща лошадок за собой.
Я вручил Мирко одну из сабель, приватизированных мною у барона. Поскольку мечом ему было не слишком удобно прорубать тропинку в местных джунглях. Хорошо ещё, что серб оказался парнем крепким. Про таких обычно говорят: Худой, но жилистый. Он рубил без устали. И даже на моё предложение сменить его, ответил отказом.
Ну, а потом перед нами оказалась скала. Не просто кусок камня, который можно обойти и пойти себе дальше… Каменная стена с редкими вкраплениями, выросших в трещинах кустиков и лиан… Вправо и влево, сколько не вглядывайся, продолжалась только каменная плоскость, почти вертикально уходящая вверх.
— Шта је следеће, Максиме? (серб. Что дальше, Максим?)
— Не знаю, Мирко. Можно пойти налево, а можно направо. Точно знаю, что прямо нам не пройти.
Мирко задрал голову и посмотрел наверх.
— Не тако високо…
— Ты сейчас пошутил, да?
— Да. — улыбнулся серб.
— Я смогу забраться и здесь. Может и ты сможешь. Но с нами девочки…
— А такође и наши коњи…
— Выбирай! Налево или направо?
— Лево!
— Пошли! — ответил я и потянул повод своего коня.
— Идемо… — согласился мой сербский друг.
Вот там, пойдя налево мы и наткнулись на небольшую расщелину в скале… А ещё тут был ручеёк, уютная поляна, трава для лошадей, и мясо…
Мясо выскочило на меня само. Мелкое мохнатое хрючево, почему-то помчалось прямо на меня, именно тогда, когда я первым вышел на эту поляну. Ничего умнее я не придумал, как вытянуть руку вперёд и убрать дикого кабанчика в хранилище. Маша, идущая сразу вслед за мной, даже испугаться не успела. Шум она всё-таки услышала, поэтому сразу и спросила у меня: «Что это было?»
— А это наш сегодняшний обед, решил сам к нам явиться на встречу.
— Это что, свинья была?
— Скорее всего дикий кабан.
— Ты его убьёшь?
— Нет. Он сам себя убил. А мы его просто зажарим и съедим. У тебя есть какие-то возражения на эту тему?
— Нет. Я не против. Только не заставляй меня резать свинью на части. Прости, но я пока ещё не привыкла к такому.
— Я и не думал просить тебя об этом. Думаю, что у наших друзей сербов это получится куда как лучше.
— Максим… Мне не нравится Мирослава. — зашептала мне Маша почти на ухо.
— Да, ладно… Вы так мило общаетесь…
— Она очень много спрашивает о тебе… Про тебя…
— Ну и что?
— Мне кажется, что она хочет тебя… соблазнить.
— Ты что, ревнуешь?
— Дурак! Я тебе сказала, а ты сам думай…
Маша обиженно отошла в сторону. А я остановился. Перед нами был ручей. Поляна была вполне себе комфортная и для нас, и для лошадей…
— Мирко! Давай устроим тут привал. Ты можешь разделать кабана?
— Где видиш вепра?
— Да вот. — сказал я и выложил перед ним ещё совсем свежий труп кабанчика. — Я иду, никого не трогаю. А тут на меня выскакивает этот, как ты сказал, вепрь.
— Па ти си ловац! Узе вепра голим рукама. — восхитился Мирко.
— Ты сможешь его быстренько разрезать?
— Како ћемо то урадити? Кувати или пржити? (серб. Как будем его готовить? Варить или жарить?)
— Чего? — не понял я его. — Как готовить? Пусть девчонки этим заморачиваются. Если варить, то надо котёл сперва помыть.
— Имате ли и ви посуђе? (серб. У тебя и посуда есть?)
Я достал котёл среднего размера и ещё один чуть меньше.
— Па ти си заиста чаробњак!
— Колдун, колдун… Я пошёл за дровами для костра.
— Узми секиру! — он протянул мне топор.
— Не надо. Я думаю, что смогу справиться без топора.
Помня свой опыт изъятия части чего-то, всё равно чего, головы без тела, или куска камня из стены, я решил потренироваться на дровах. Ушёл чуть дальше от поляны, и стал выбирать дерево…
Полуповаленный ствол сразу же привлёк моё внимание. Он упал, но не совсем, зацепившись верхушкой за соседние деревья. Примерившись, я мысленно представил, что забираю у дерева только ровно отпиленный чурбачок, сантиметров сорок-пятьдесят длиной, не больше.
Похоже, что дерево ещё цеплялось своими корнями за почву. Когда я изъял, чурбак из середины. То верхняя часть дерева подскочила вверх, а нижняя часть вернулась обратно, снова став почти вертикально на своих корнях. Я предполагал такое развитие событий, поэтому стоял подальше, чтобы меня не зацепило разбушевавшимся стволом. Когда колебание дерева прекратилось, я стал один за другим отнимать у располовиненного ствола чурбачок, за чурбачком. Набрав определённое количество, которого должно хватить не только на приготовление обеда но и на поддержание огня всю ночь, если понадобится, я решил продолжить эксперимент. Взяв один чурбак, я отнял от него половину, потом половину у половины, потом… Потом чурбак превратился в кучку мелко нарубленных дров. Единственное отличие от нарубленных колуном, было в том, что не месте спила была гладкая ровная пов