Ну, так вот… К чему это я? А к тому, что сигнал исходил как раз из-под корней этой ели. Причём там, под этими корнями как раз кого-то ели. Похоже, что именно вой этих «санитаров» я и слышал.
Волки. Штук шесть… Крупными я их не назвал бы… Больше напоминали поджарых дворняг со впалыми животами. Но один из них выделялся на общем фоне. Здоровенный самец, крепкий и красивый, как на картинке.
А жрали они что-то очень замороженное и не очень свежее. Потому что, это был труп человека, как я разглядел отсюда. И труп был в военной форме.
Я в те времена не жил. Но столько фильмов на эту тему было снято, что трудно было не понять примерное время и эпоху, в которую эту форму носили. Тёмно-синие брюки-галифе, сапоги, гимнастёрка с малиновыми петлицами… Очень похоже на красного командира времён начала Великой Отечественной войны. Причём, почему-то на память приходит именно НКВД. Хотя я тут не специалист…
И сейчас замороженный труп этого, перетянутого портупеей командира драли волки. А форма-то на нём летняя, а не зимняя. Значит лежит он тут давно. Странно, что его раньше не съели. Да и сейчас, судя по разворошённому и разбросанному мощными лапами снегу и комьям земли, его эти волки только-только откопали.
И сигнал на драгоценности исходил именно отсюда…
Глава 14
Глава четырнадцатая.
Чаще всего по-настоящему ощущаешь жизнь лишь только после того, когда туго набил брюхо. Но как можно думать о жизни, когда все мысли лишь о том: «Где тут туалет?»
В буераки, реки-раки и кусты с оврагами
Завела меня судьба, да глубже всё затягивает.
Как же сложно иногда справиться с судьбою.
Всё равно, что победить в драке сам с собою.
Похоже где-то на войне. Года сороковые.
По-прежнему, хрен знает где. Но ясно точно, что в России.
Пока голодные волки не порвали окончательно труп красного командира, я решил предпринять определённые действия. Тем более, выйдя за мясом, я в первую очередь планировал поохотиться на волков. Просто именно такая мысль мне пришла в голову, когда услышал волчий вой. Так что… Се ля ви… А ля гер ком а ля гер…
У троих, наиболее агрессивных волков, «снесло крышу», в прямом смысле этого слова. Один из них отгрызал у трупа пальцы на руке, а двое других пытались грызть замороженную ногу в сапоге.
Три безголовые тушки беззвучно упали на снег. Вожак отреагировал первым. До этого он только наблюдал за действием той троицы. А двое волков или волчиц, держались позади него.
Всё дело в том, что труп лежал под вывороченными корнями, и всем вместе волкам к нему было не подлезть, а вытащить тело мёртвого человека они, по-видимому, не смогли.
Вожак отступил на пару шагов назад, озираясь по сторонам. При этом он задом оттолкнул одну из волчиц. Да, точно… Волчица. У неё на морде это было написано. Вот не знаю как, но иногда сразу видно, кто перед тобой, кот или кошка, кобель или сучка.
А вот второй из позади стоящих волков, видимо не понял, и рванулся вперёд, чтобы тут же упасть на снег, лишившись головы.
Четыре отрезанные волчьи головы, я сбросил на снег прямо перед вожаком.
Он снова отступил назад. Не отвернулся. Не побежал, а только отступил. Его ноздри втягивали воздух, а жёлтые глаза матёрого убийцы искали, внезапно возникшую, опасность.
Я могу легко снести голову этому матёрому волку, но не могу влезть в голову этого серого хищника. О чём он думал? Я не знаю. Но видно было, что волк, пытается понять, что тут происходит. Ведь никакой опасности он не видит, и что более для него важное, не чует… А опасность эта есть. И трупы четверых его сородичей тому пример.
Неизвестность всегда пугает больше, чем реальная опасность, стоящая перед тобой. Если на тебя выходит противник более сильный и крупный, то с ним всё равно можно вступить в бой. И пусть даже сила не на твоей стороне, но смелость, отвага и натиск, могут поколебать уверенность в себе даже у более сильного врага. И это не раз доказывали маленькие собаки, прогоняющие своим лаем огромного и сильного медведя.
Но вожак медлил. Он не мог принять правильного решения. Вступить в бой? С кем? Врага не видно… Отступить? Убежать? От кого убегать? Ведь врага не видно…
Я решил помочь этому сильному и смелому зверю. Мне почему-то не хотелось его убивать. И волчицу, что поджала хвост, но по-прежнему стояла рядом с ним плечо к плечу, я тоже пожалел. Не исключено, что у них где-то в логове сейчас пищат голодные волчата. Да и не только из-за этого… Я уважаю смелость. И не только в людях.
«Взяв на прицел» тушку последнего убитого мною волка, я «отделил» ровно половину, причём не поперёк, а вдоль. У мясников такая разделка называется полутуша. И эту полутушу я не стал бросать, а аккуратно «положил» прямо перед вожаком.
От неожиданно появившейся перед ним полутуши своего сородича, волк снова отступил на шаг. Но принюхавшись, он снова сделал шаг вперёд. Когда перед ним ниоткуда появилась вторая полутуша, вожак даже и отступать не стал.
Я слышал, что волки не стесняются поедать своих раненных или погибших сородичей. Они вообще едят всех в лесу, кого смогут убить или найти в беспомощном состоянии. Падалью тоже не брезгуют. Поэтому я не удивился, когда вожак понюхал половину трупа своего соплеменника. Потом лизнул её, а после просто ухватил зубами, и развернувшись, потащил куда-то в сторону. Волчица, не стала долго ждать, и ухватив вторую полутушу, последовала за ним.
Полминуты не прошло, как на поляне от них остался только кровавый след волочения мёртвых тушек, исчезающий за ближайшими сугробами.
Ну а я не стал терять зазря время и стал разделывать трупы волков, пока они не замёрзли окончательно на морозе.
Шкуру долой! Тонкими пластами я «срезал» мясо с шей и с других мест, где это мясо присутствовало. Я не спец в разделке мяса. Вот здесь бы мне стал хорошим помощником сербский парень Мирко. Жаль, что его убили дикари на острове. Да и помощь Мирославы была бы не лишняя в готовке. Я даже не представляю, как буду этого волка готовить. После снятия шкуры, тушка стала выглядеть, как туша о-очень худого барашка… Мяса там было с гулькин хрен… Но с трёх оставшихся тушек я настрогал прилично так тонких пластов, сочащегося свежей кровью мяса.
Также я не поленился и забрал все три волчьих сердца. Наверное, вспомнил про древних викингов. Но пить свежую кровь и жрать рубленные в крошево мухоморы, я не буду, это уж точно. А вот сварить и съесть волчье сердце не побрезгую.
Закончив с разделкой тушек, Я оттранспортировал их вместе с испачканным кровью снегом подальше от корней упавшей ели. Волки вернуться и с этой требухой разберутся.
Ну а я наконец-то приступил к тому, из-за чего я и обратил внимание на это место. Поиск клада.
Искать долго не пришлось. Изъяв тело НКВДшника из-под корней, я понял, почему волки не смогли его вытащить наружу.
К левой руке трупа был пристёгнут наручником большой железный ящик. Нет. Скорее это был чемоданчик. А второй такой-же, обнаружился чуть глубже под корнями.
Находясь в бестелесном виде, было трудно представить, насколько тяжёлые это были чемоданчики, но это было не главное. Я не стал обыскивать промёрзший и частично растерзанный труп, а просто изъял с тела планшетку, плюс револьвер в кобуре с портупеей вместе. Всё это вместе с железными чемоданчиками я отправил в хранилище. А тело военного я решил захоронить. Не хочу его здесь оставлять. Снова волки придут, или другие какие падальщики на мёртвое тело позарятся. Пусть погибший парень спит спокойно.
Заморачиваться долго не стал. Изъял из земли пару кубометров грунта. Опустил на дно тело погибшего, а потом сверху вернул вынутую землю. Получилось неказисто, но зато надёжно. Теперь звери точно до него не докопаются…
Ну, вот и всё. Больше мне здесь делать нечего. Я расслабился, и открыл глаза уже будучи в своей землянке. Тишина. Лишь потрескивают угольки в моей самодельной печи… Дрова почти прогорели, и я подбросил новых. Дымоход работает исправно дымом пахнет, но только здесь, возле печки. А в спальном помещении, куда я заглянул, тепло, но вроде бы не задымлено. Машка спала, по-прежнему завёрнутая в несколько слоёв ткани. Лежит себе, сопит в две дырочки.
Ну и пусть себе спит. А я пока делом займусь. Жрать хочу…
Приняв во внимание, что тут в округе волки всё-таки водятся, и как минимум двое из них живы и здоровы, я решил, что стоит обезопасить вход в землянку, из которой я вышел, чтобы набрать снега в качестве воды для варки мяса. Отойдя подальше от места недавнего строительства и проведённых мною земляных работ, я нашёл сугроб свежего нетронутого снега, и набрал полный котёл, да ещё и утрамбовал его в котелке, чтобы побольше снега вошло.
А потом взял, да и положил поверх входа в землянку пару брёвен, свежеизъятых из растущего поодаль дерева. Да. Так будет лучше. Через эту преграду волки внутрь не проберутся. Нет, они, конечно, могут подкопать, но я по крайней мере услышу их возню…
Убрав брёвна в хранилище. Я спустился в землянку, и вернул брёвна на место.
Подбросив в печку ещё пару поленьев, я разместил котёл со снегом сверху, проверив, чтобы он стоял устойчиво. Печка-то самодельная. А мне, для полного счастья. Не хватало ещё, чтобы котёл с едой завалился на бок в самый неподходящий момент.
Снег стал медленно превращаться в воду. Я порылся в «закромах». Соль ещё оставалась, а вот со специями и приправами у нас беда. Какие-то травки есть, но я понятия не имею, что это такое. Это покойная Мирослава разбиралась в этих сушёных пучках травы. Нет, ни на что знакомое мне — это не похоже. Так что экспериментировать не буду. Вдруг это какое-нибудь слабительное? На фиг, на фиг… Этого нам только тут не хватало. Там, снаружи, минус двадцать, не меньше. А удобства у нас во дворе. Да и удобств никаких я не построил пока что, а надо бы этим заморочиться. Ну да ладно. После еды об этом подумаю.