— Максим!
В чугунной голове звонким колоколом глухо раздавался откуда-то издали знакомый голос.
— Максим…
Опять эта вредная девчонка пытается вытрясти из меня душу. Ну чего ей ещё от меня надо? А-аа… Как же болит голова…
— Макси-и-им…
Блин… Когда же это всё закончится? Прав был герой Миронова говорящий, что жениться надо на сироте… Стоп! А это-то тут при чём? Мы с Машкой не женаты вроде бы… Да и кто захочет в добром уме и светлой памяти жениться на этой оторве? Да и к тому же она вроде бы не только сирота, но и…
Но и что ещё? Да, ничего… Она уже умерла… Тогда почему мне так хреново? И почему она меня трясёт?
Нет. Вроде бы не трясёт… Это меня самого потряхивает…
Я с трудом разлепил глаза… Их нещадно щипало. Так бывает, когда плачешь… Или когда потрёшь глаза руками испачканными чем-то солёным. Я что, плакал?
С неимоверным усилием я попытался приподнять руку. Удалось… Потерев глаза, я сразу же заметил, что мои руки перепачканы в чём-то красном… Это что, кровь? Откуда она взялась?
И почему так холодно? Или не холодно? Немного зябко, но не холодно… А печка уже не горит что ли? А где эта печка?
И где я вообще, к хренам собачьим, нахожусь?
Что вообще тут происходит?
Глава 21
Глава двадцать первая.
Ну почему все ведьмы так странно устроены? Начнёшь перевоспитывать её… Тебе же хуже будет.
Да. Я знаю: Ты — ведьма! Не скрою,
Я считал это раньше игрою.
Но теперь даже верю. Согласен.
Знаю: Путь этот будет опасен.
Но люблю тебя даже такую.
Злюсь, ревную, проблемы смакуя.
Но опять я люблю и прощаю.
И кляну, и клянусь, обещая,
Что найду тебя снова и снова.
Повторяя опять слово в слово,
Все слова, что твердил тебе раньше.
Жаль, что прошлое дальше и дальше
Убегает всё время куда-то.
Мы меняем и страны, и даты,
И миры, и порталы… Лишь сами
Не меняемся под небесами.
Ау-ау! Мы где опять? Какое лето? Какого года?
Где-то в лесу…
— Максим! Почему ты меня так пугаешь? Что с тобой происходит?
— А? Что?
Голос Маши раздаётся откуда-то издалека. Я его еле-еле слышу, хотя она стоит почти рядом со мной. Вот она… Руку протяни и можно до неё достать. И… Кажется, что она кричит мне прямо в лицо. А ещё плачет. У неё в глазах слёзы… И из глаз слёзы… И вообще, вся моська чумазая с грязными разводами и подтёками под глазами.
— Максим! Ты меня слышишь?
Внезапно голос её прорезался так сильно, что даже стало больно ушам.
— Чего ты орёшь? — поморщился я.
— Я ору? — возмутилась девочка… — А ничего, что ты тут в отключке валяешься? Из глаз, из носа и из ушей у тебя кровь течёт…
— Правда, что ли?
Я снова попытался потрогать лицо руками.
— Не трогай! Ты и так весь в крови перемазан. Грязнуля!
— Ты на себя-то посмотри! Тоже мне… Чистюля…
— Дурак!
— Машенька! А если ты тут одна такая умная, то скажи мне пожалуйста: «Мы где сейчас находимся?»
— В лесу…
— Спасибо тебе, Капитан Очевидность! Я и сам вижу, что в лесу. Но куда подевался снег? И деревья кругом совсем не те, что были только минуту назад.
— Минуту назад?
Казалось, что вывести из себя ещё больше эту маленькую ведьмочку невозможно, но мне это удалось.
— Ты тут без сознания провалялся не меньше получаса. Я тебя и так, и эдак, а ты даже не мявкнул в ответ…
— А ты что, меня била?
— Ну…
— Нет, Маш… Я серьёзно… Пока я тут валялся без сознания, ты меня что, пинала ногами?
— Нет. Ногами нет…
— А руками?
— Ну-у… Немного… Я очень расстроилась, когда мы сюда попали, а ты валяешься, как мёртвый.
— И что? Из-за этого у меня из носа, из глаз и из ушей потекла кровь?
— Ты с ума сошёл что ли? Нет, конечно. Кровь у тебя уже текла… потом перестала…
— А ты не помнишь, как мы сюда попали?
— Ну-у… Что-то полыхнуло красным, а потом «бух»… И мы уже тут на полянке. Тут тепло. Всё зелёное, и птички…
— Бух — это что? Типа взрыва?
— Нет. Красная вспышка была. А взрыва никакого не было.
— Но ты же сказала «бух»?
— Это я так… образно…
— Чего? Ты бы лучше конкретно мне рассказала, что произошло…
— Да не знаю я ничего…
— Отстань! Лучше придумай, как нам умыться, почиститься, и переодеться…
— Притормози свои хотелки! Давай сперва хоть немного определимся и сориентируемся. Я пока ещё понять не могу: «Где мы?» А самое главное… «Когда мы?»
Более-менее придя в себя чисто физически, я решил заодно и мысли в порядок привести. Чисто конкретно так… В общем, надо подумать что и как тут произошло. А то всё так быстро закручивается, что просто нет времени проанализировать происходящее в спокойной обстановке, взвесить все pro et contra, прикинуть, так сказать, хрен к носу… Бррр… Какая чушь в голову лезет.
Но разобраться с произошедшим всё-таки надо.
Что я могу сказать конкретно? Сработал портал, и нас с Машкой снова перенесло хрен знает куда и хрен знает когда… А вот чего я конкретно не знаю, так это того: «Как это всё произошло?»
Я не видел сигналов от моего магического компаса о том, что портал где-то рядом. Или просто не заметил?
Что я делал в тот момент? Наслаждался эйфорией от общения с древесной магией… Приобщался, так сказать, к прекрасному, доброму, вечному… Что может быть более вечным, чем лес, который тут растёт и снабжает кислородом всех живущих не одну сотню, а может даже и не одну тысячу лет. И деревья с которыми я общался, тоже вполне себе могут быть вековыми, судя по толщине стволов…
Кстати… Сейчас я тоже вроде бы в лесу. Сижу на полянке, смотрю по сторонам. Никакого снега, никаких сугробов. Лето, зелено, тепло… Только вот лес этот как-то не особо похож на то, из которого мы сюда попали. Как говорится, и деревья тут пониже, и листва пожиже… А это значит, что и сам лес помоложе. Или его тут периодически прореживают да ухаживают за ним. Так обычно делают скупые европейцы, мать их за ногу. У них-то и лесов почти не осталось в этой грёбанной Гейропе. Вот и следят они тщательнее за тем, что осталось. У нас вон, в тайге сибирской, никто особо за лесом-то и не следит вроде бы. И вырубают его варварски, древесину за кордон гонят. И горит он периодически. А зелень всё прёт и прёт. Говорят, что примерно так же в джунглях Амазонки происходит. Чтобы пройти по тропе там, сперва надо мачете вырубить себе проход сквозь зелень. А оглянешься назад, и хрен разглядишь тропу эту. Заросло уже заново. Врут, наверное. Так быстро даже кролики не размножаются. Хотя я особо за кроликами не следил, может и размножаются.
Что за кавардак в голове? Хватит думать о чём-то постороннем и несущественном. Думать надо о том, как всё случилось, чтобы в следующий раз так не получилось.
Потому что неконтролируемый портальный перенос чреват всякими непредсказуемыми проблемами. Вот что бы случилось, если Машка меня бы не растрясла там в землянке, как грушу? ВДВ… В том смысле, что Возможны Двести Вариантов.
Ну, вот, например…
Мою тушку перенесло в другой мир через случайно случившийся портал. Машка и я, в виде бестелесного духа, остались в заснеженных лесах под Смоленском в сорок втором году.
А могло быть и по-другому…
Я в виде духа бесплотного перенёсся куда-то сюда, а там осталась Мария с мой тушкой, лишённой души и разума. Сидит такой некий «Я» и пускает слюни, глупо улыбаясь. Хрен его знает, что делает тело, лишённое души? Может все психбольницы и забиты такими овощами. Не хочется как-то проверять эту версию на себе.
А ведь всё могло сложиться так, что я сюда попал бы целым и невредимым со всем ногами, руками и мозгами, а Маша там осталась бы одна-одинёшенька в остывающей землянке…
Тьфу-тьфу-тьфу… Так тоже не пойдёт. Мы в ответе за тех, кого воскресили и приручили.
И какой тогда возникает главный и насущный вопрос на повестке дня? Мне надо срочно научиться пользоваться порталами, самому создавать их и регулировать перемещение по ним. Не обязательно даже назначать место и время перемещения. Достаточно хотя бы быть уверенным, что смогу переместиться сам и переместить туда же всех тех, кто будет со мной. Вон из баронских земель, мы же смогли переместиться аж вчетвером. Я уж не говорю про то, что в первый раз я перемещался, а Машка сидела в моём пространственном хранилище.
Кстати, о хранилище… Там всё на месте? Надо бы уже провести ревизию содержимого. Хорошо ещё, что всех волков и разделанную лошадиную тушку я оставил там, в снежном лесу.
И неплохо бы уже переодеться. А то как-то стало жарковато.
Вытряхнув прямо на травку всё, что было у меня спрятано в магическом пространственном хранилище, я убедился только в одном. Я — тот ещё хомяк. Столько всего «нужного» и «очень-очень нужного» насобирал, аж плакать хочется. Правда полезного оказалось не так много. Сразу вернув обратно весь свой «золотой запас» и «оружейную палату», я стал изучать одежду. Походной не нашлось, зато вполне пригодилась обычная повседневная одежда из того далёкого тысяча девятьсот восемьдесят второго года. Интересно… А какой сейчас у нас год на дворе? Ведь, если сейчас средние века, то Машку точно на костре сожгут за такое фривольное платье. Тем более, что оно ей теперь ещё и мало стало, и подол платья едва-едва прикрывает всякие интимные подробности. Она же у нас теперь почти взрослая, судя по торчащим вторичным половым признакам на груди.
Блин… Я дурак ещё тот. На Машку грешил, а сам-то, сам… Хорошо ещё, что прибавив в росте, я не прибавил в объёме. Больше всего я сейчас напоминал акселерата переростка, что вымахал за лето на пятнадцать сантиметров вверх, а школьную форму примерил прошлогоднюю.
Два дебила — это сила. Это уж точно. И в таком виде нам в любом времени нельзя показываться людям на глаза. Не поймут ни там, ни тут. Даже в двадцать первом веке, где уже насмотрелись на фриков всех мастей из всех волостей, мы будем привлекать внимание окружающих своим несуразным видом. А уж если мы попали в какое другое более дремучее время, то…