Следом в точно таком же настроении выскочила Шиза.
— Яр! — крикнула она. — Мама!
Признаться, я и без этих криков уже прекрасно понял, что случилось. Приступ. Второй.
— Ингрид уже там! — ещё издалека начала пояснять ситуацию Шиза. — Но ей всё равно плохо! Гораздо хуже, чем в прошлый раз! Что делать, Яр⁉
— Не знаю, — честно ответил я. — Но мы сделаем всё, что от нас зависит. Лёх?
— Да?
— Погнали переодеваться…
Глава 19Про ревизора
Поздний вечер. Крыша живого дирижабля. Внизу тёмный город, подсвеченный огнями костров КПП солдат Все-Вселенской Империи. Наверху россыпь незнакомых звёзд. И ветерок такой приятный. Хоть и холодный, — всё-таки здесь высоко, — а всё равно приятный.
Романтика, короче говоря.
Красота.
Единственное, что напрягло при высадке — так это глаза гигантского хаосита-дирижабля, которые сразу же начали нас сверлить. От греха подальше, парочку самых ближайших и любопытных я выколол. Мало ли что?
Очень маловероятно, что на дирижабле действует какая-то супер-инновационная технология и глаза хаосита транслируют картинку на камеру, но вдруг есть какая-то другая система сигнализации и оповещения? Вдруг хаосит видит нас, тревожится и начинает… ну не знаю… сжимать что-нибудь где-нибудь? Или там… не знаю… орать? Или ещё как-то по-другому бьёт тревогу?
Ладно…
Это всё пустые размышления.
Найти люк внутрь нам с Лёхой не составило никакого труда. Когда бы мы не видели, что солдаты ВСЁ выпрыгивают из них наружу, то догадаться о назначении этих панцирей было бы сложно, но так уж вышло, что на дело мы шли уже насмотренные. Разведка боем прошла успешно. А допрос пленных, так вообще подарок.
— Дичь какая, — прокомментировал Лёха, спустившись вниз по приставной лестнице, которая была буквально пришита толстой проволокой к плоти хаосита.
И признаться, я был с ним абсолютно согласен.
Действительно дичь.
Внутри дирижабль выглядел в сотню раз омерзительней, чем снаружи. Сейчас мы как будто бы находились внутри пустой вены. На полу для удобства перемещения валялись деревянные палеты, — да-да, именно так же борются с лужами коммунальные службы, — а по «потолку» протянулась густая сеть проводов. Через каждые пять-десять метров на проводах висели голые цоколи со вкрученной лампочкой, прям как в подвалах многоэтажек.
На удивление и вместе с тем на счастье, внутри не воняло. Иначе, думается мне, и без того нелёгкая служба в армии Все-Вселенской Империи стала бы совершенно невыносимой и ходили бы ребята в противогазах.
Короче говоря…
Биопанк как он есть.
Живой лабиринт непонятных ходов, абсолютно бессмысленный и рандомный. Однако таким его видели не только мы. Чтобы хоть как-то ориентироваться в этом звиздеце, — раз уж их здесь заперли, — солдаты ВСЁ любезно развесили вдоль стен указатели.
Что такое «Зона 1», «Зона 2», «Зона 38» и так далее и тому подобное — совершенно непонятно, да и хер с ним. Главное, что повсеместно висели два повторяющихся указателя: «Столовая» и «Арсенал».
От первого указателя откровенно тошнило. Причём не метафорически, а прямо вот взаправду к горлу подкатывало… не представляю себе, чтобы я смог усвоить пищу внутри этой хаоситской твари.
Зато вторая вывеска, — «Арсенал», — вселяла надежду на то, что операция пройдёт быстро и безболезненно.
Туда-то нам с Лёхой, собственно говоря, и надо.
Военная бюрократическая машина вряд ли позволит своим винтикам шататься с ценными артефактами просто так, так что лежат они сейчас под стеклом и ждут своего часа. А тут мы. Взяли, спёрли и пошли. Ну… во всяком случае, я очень на это надеюсь.
Долго ли, коротко ли, по пути к арсеналу мы нарвались на наш первый патруль. Ничего особенного, просто два долдона в такой же форме, что и на нас с братом.
— ВСЁ! — крикнул один из долдонов и прижал кулачок к сердцу.
Мы повторили.
Приветствие, скажем так, не удивило. Всё как везде, всё как у всех. Уверен, что такими основополагающими вещами, как символика, Ларс занимается лично. И вот тебе, паскуда, камень в огород: скучно! Фантазии ноль!
— ВСЁ, — повторили мы с Лёхой приветствие и двинулись дальше.
— Знаки отличия, — спустя несколько секунд шепнул мне Лёха. — Заметил?
— Не-а.
Тогда Лёха похлопал себя по плечу. На его погонах был нарисован один сиротливый кружочек, хотя места там хватало минимум на десять. Увы и ах, мои знаки отличия от Лёхиных ничем не отличались. Экскузьмуа за тавтологию.
— У тех ребят было по два кружочка, — сказал брат.
— Чем больше, тем лучше, получается? Ну то есть… старше по званию?
— Наверное, — Лёха тяжко вздохнул. — По всей видимости, мы совсем лохи…
Брат так расстроился, как будто бы и впрямь рассматривал для себя военную карьеру во Все-Вселенской Империи. Порасстраивался-порасстраивался, а затем вдруг предложил странное:
— А давай мы твои сорвём? Типа, героически потерял в бою?
«План — говно», — хотел было сказать я, но Лёха уже схватился за мои погоны и рванул вниз. И по какому-то удивительному стечению обстоятельств, треск ткани потонул в протяжном вое сирен. Тут-то я и заметил матюгальники, которые были развешаны в самых тёмных углах.
— Незаконное проникновение! — проорал казённый голос. — Приказ всему рядовому составу заняться поисками нарушителя!
И вновь сирена.
Так…
Вот нас и заметили. А я блин, без погон. Не растрачиваясь на слова, мы с Лёхой просто ускорили шаг и как можно быстрее пошли по стрелочкам в сторону арсенала. Спокойствие, только спокойствие. Нервничать и уж тем более чего-то бояться — вообще ни к чему.
Мы в любой момент можем свалить с тем, чтобы потом вернуться. При этом вернуться в ту же самую точку! Как в игре; эдакое сохранение. Чутка продвинулись, ушли, вернулись на базу, продвинулись ещё подальше. И так до тех пор, пока не доберёмся до артефакта.
Главное, чтобы с матерью за это время не случилось чего-нибудь плохого…
— О! — воскликнул один из солдат, вывернув из-за угла и заприметив нас; мы сейчас как раз вышли на некое подобие мясного перекрёстка. — Рядовые!
Три пары чёрных сапог спешно затопали в нашем направлении.
— А ну-ка стоять!
Пошёл ты в задницу, — первым же делом подумалось мне. Опций — великое множество. И просто убить этих ребят, пожалуй, самая простая из них. Можно ведь подойти к делу с выдумкой. Например, выкинуть их на солнечный пляж Кубы, и пускай местные власти разбираются что это за клоуны и откуда они взялись.
Или же… в Запретный Город. У китайцев разговор короче, зато резонанс в мире возникнет. Может прислушаются наконец-то к тому, о чём говорит наш Величество.
— Стоять, кому говорю!
А вот тут я не совсем понял…
Вроде бы я уже исполнил приказ, остановился и сохранял ледяное спокойствие. И каково же было моё удивление, когда краем глаза я спалил, как Лёха внезапно втопил куда-то за угол. Втопил и тем самым подтвердил мысли солдат о нашем незаконном нахождении на дирижабле… вполне возможно, что до этого таких мыслей у них не было, но теперь-то уж точно появились.
Беда…
— Стоя-я-я-ять!
Сейчас в спальне Ольги Апраксиной собралась такая толпа народа, что во избежание духоты пришлось открыть настежь все окна и двери.
— Оля-Оля-Оля! — на репите повторял Роман Романович, но так и не решался взять жену за руку, которая множилась на десятки беспокойных фантомов. — Оля, очнись!
Дочери провидицы, — Лиза и Соня, — стояли чуть в стороне. София Романовна беззвучно плакала, а вот в глазах у младшей сейчас полыхал пожар. Лиза злилась на саму себя за то, что никак не может помочь матери.
Невестки Ольги колдовали изо всех сил, но на сей раз приступ и впрямь был сильнее. В разы сильнее. Если в прошлый раз её удалось угомонить и даже усыпить, то сейчас призраки, на которые распадалась Апраксина, даже не замечали какого-то внешнего воздействия.
Сотни рук.
Сотни ног.
Сотни полупрозрачных голов.
Но вот что любопытно: во время первого приступа каждая призрачная Ольга несла свою собственную пророческую околесицу, а вот сегодня гомон сотен голосов иногда сливался в хор. Ненадолго, но с изрядной периодичностью. Все Ольги Апраксины вдруг разом говорили одну, будто бы заученную фразу, а затем снова начинали голосить кто во что горазд.
А фразы эти каждый раз были так или иначе связаны с…
— Р-Р-Р-Ромочка-чка-чка-чка, — постепенно синхронизировались голоса. — Иди со спокойным сердцем, я тебя отпускаю…
— Пап, о чём она говорит? — в какой-то момент не выдержала Лиза.
— Да я понятия не имею о чём!
— Точно?
— Да точно! — заорал Роман Романович. — Точно, Лиз! Ни малейшего понятия не имею!
— Пап, ты же понимаешь…
— Да понимаю я всё! — Роман Романович и без того был, мягко говоря, эмоционально нестабилен, а тут и вовсе взбесился. — Ты думаешь, что это как-то связано со мной⁉ Ты думаешь, что я могу вот так вот мучать собственную жену⁉ Такой я, думаешь, человек⁉
— Нет, я так не думаю, — спокойно ответила дочь. — Просто иногда некоторые твои необдуманные действия и всякие секретики…
— Да нет у меня никаких секретиков! И не смей валить всё это на меня! Я правда не понимаю о чём она сейчас говорит! — Роман Романович отвернулся от Лизы и шёпотом, так чтобы его никто не услышал, со злостью добавил: — Секретики… Демоница херова…
— Ты заслужил, — тем временем продолжала Ольга. — Ты хороший, Ромочка. Ты заслужил новую жизнь. Я отпускаю тебя, иди со спокойным…
— А-а-а-а-аа-ай! — не в силах смотреть на жену в таком состоянии, что есть мочи заорал Роман Романович. — Да сделайте вы уже что-нибудь! Хоть кто-нибудь! Хоть что-нибудь!
— Они стараются, — сказал брат Сык. — Правда стараются.
— … ты заслужил новую жизнь, Ромочка. Иди…
Так…
По правде говоря, я никогда не замечал за Лёхой трусости. Да, иногда его перещёлкивало и он входил в так называемый режим «Слабоумия и Отваги», да ещё чудил порой… но чтобы испугаться трёх каких-то солдафонов после всего того, что мы уже пережили?