Вот это да!
Я молча домыла тарелки, вытерла руки и села на стул рядом с матерью.
— Почему ты не говорила мне, что все знаешь?
— А почему ты не сказала, что стала магичкой?
Из принципа. Глупого дурацкого принципа. Много лет назад, когда я ещё страстно желала заслужить мамину благосклонность, магия была моей самой горячей мечтой. Мне казалось, что, если она проснется, Тарья меня полюбит и наши отношения изменятся в лучшую сторону. Когда же энергетические нити мне все-таки открылись, я уже сама была матерью и нежные чувства собственной родительницы мне были не нужны. Поэтому рассказывать ей я ничего не стала.
— Я всегда была против того, чтобы ты шила одежду, — тихо произнесла Тарья. — Но не потому что я вредная старуха, которая хочет отвадить дочь от любимого дела. А потому что ты делаешь вещи особенными. Верно?
— Да.
— Это очень плохо, Лира. По ним тебя могут обнаружить родственники отца. Сама знаешь, разговор у них короткий — посадят под замок и будешь до конца жизни плести свои волшебные нити под их надзором.
— Мама, это ерунда. Я плету свои нити уже больше двадцати лет, причем, без каких-либо последствий. К тому же, если ты действительно за меня волнуешься, почему сказала об этом только сейчас?
— Потому что раньше от тебя не пахло колдовством.
— Что ты имеешь в виду?
Несколько секунд мать молчала, словно размышляя, как лучше ответить на вопрос.
— От сильных колдунов всегда разит чем — то странным, необычным. Чем — то, что сразу дает понять — перед тобой находится не простой человек. Это, конечно, не запах, а нечто иное, то, что ощущается интуитивно.
— Люди не могут чувствовать чародеев, мама. Кроме того случая, когда сами являются магами.
— Или если провели десять лет своей жизни в окружении могущественных волшебников, — усмехнулась мать. — Поверь, Алира, когда вокруг тебя куча колдунов, научиться отличать их от простых людей очень просто.
— Так значит, я теперь «пахну».
— Да. Не очень сильно, однако уже вполне ощутимо. Раз я обратила на это внимание, другие тоже обратят.
На самом деле, собратья по магическому искусству разгадают во мне волшебницу без особенного труда. Правда, из-за некоторых особенностей ворожбы, остальные колдуны видят меня, как очень слабую, почти ни на что не годную магичку.
— Не подумай, я вовсе не прошу тебя бросить «Милагро», — продолжила Тарья. — Но, если перестанешь плести свои петли, есть надежда, что никто лишний тебя так и не побеспокоит.
Я покачала головой.
— Это невозможно.
— Почему?
— Потому что это моя сущность. Если я вижу проблемное полотно, у меня возникает физическая необходимость привести его в порядок.
Мать подняла на меня грустный взгляд.
— Тогда просто будь осторожнее.
Когда я, наконец, покинула квартиру Тарьи, на город уже опустились сумерки.
Добираться до дома пешком не хотелось: во-первых, идти было далеко, во-вторых, лед и сугробы растаять ещё не успели, а скакать по ним в свете уличных фонарей удовольствие очень сомнительное.
Несмотря на наступающую темноту, время было не такое уж позднее, а потому я решила не вызывать такси, а немного сэкономить и отправиться домой на автобусе, благо остановка муниципального транспорта находилась в нескольких метрах от дома моей родительницы.
Улица была тихой безлюдной. Я встала чуть в стороне от остановочного купола, что бы с дороги меня было хорошо видно, и стала ждать.
Что ж, сегодняшний разговор с матерью меня немало удивил. И позабавил. А ещё заставил в очередной раз подумать о том, какие странные у нас с ней отношения и как глупы бывают некоторые детские надежды.
Мать хотела, что бы я оказалась магичкой. В двадцать два года я ею стала. И что? Изменилось ко мне ее отношение? Нет. Более того, если вспомнить наши с ней встречи, относиться ко мне она стала с раздражением и настороженностью.
Впрочем, здесь все понятно — после развода с отцом моя магия была ей абсолютно не нужна.
Как же это все-таки грустно.
Помнится, когда выяснилось, что я могу видеть энергополотна и управлять их нитями, меня буквально распирало от желания кому-нибудь об этом рассказать. К счастью, на тот момент я была уже достаточно взрослой, чтобы понимать — такую информацию афишировать нельзя. А единственный человек, который мог бы поддержать меня в непростой период становления новых способностей, упорно делал вид, что ничего особенного не происходит.
Впрочем, для Тарьи это было самое обычное дело, ибо мои дела и проблемы никогда не казались ей чем-то имеющим хоть какое-то значение.
Я грустно улыбнулась.
Так и живем.
Хорошо, что у меня с моей дочерью совсем другие отношения.
Налетевший ветер заставил меня зябко поежиться.
Где же автобус? Может, все-таки стоит вызвать такси?
Только подумала, как в нескольких метрах от меня остановился один из проезжавших мимо автомобилей — большой, черный, явно очень дорогой. Краем глаза я заметила, как открылась его водительская дверь, и из нее вышел высокий мужчина в темном пальто.
— Алира!
Я обернулась и увидела господина Крега.
— Добрый вечер, Лутор.
— Здравствуйте. Ждете автобус?
— Да, жду уже почти двадцать минут. Какими вы здесь судьбами?
— Просто проезжал мимо. Если хотите, могу подвезти вас до дома.
— Нам по пути? — удивилась я.
— В некотором роде, — кивнул он и сделал приглашающий жест в сторону своей машины. — Прошу вас, Алира.
Открыл передо мной дверцу, помог забраться в теплый просторный салон.
— Вы были на работе?
— Нет, я навещала свою мать.
Автомобиль мягко тронулся с места, и я с наслаждением откинулась на спинку пассажирского кресла.
— Скажите, Алира, вы ведь занимаетесь пошивом одежды? — вдруг спросил у меня Крег-старший.
— Да.
— А вязать умеете? Или, скажем, вышивать?
— Конечно, — хитро улыбнулась я. — Желаете что-то заказать?
— Может быть, — задумчиво ответил Лутор. — Дело в том, госпожа Ланифи, что несколько дней назад я заходил в гости к своему сыну Дэннеру и совершенно случайно обратил внимание на один из его носовых платков. Обычно я не интересуюсь чужими средствами личной гигиены, но конкретно этот кусок ткани показался мне очень любопытным. И знаете почему?
— Нет.
— От него исходил едва различимый магический флер. Такой тонкий, что я, быть может, и не заострил бы на нем свое внимание. Но наложенные на него чары оказались мне незнакомы. За свою жизнь я повидал много разных видов колдовства, а потому могу достаточно легко определить любой вид ворожбы. А тут вдруг не смог. Попросил сына показать мне этот чудо-платок, и выяснил, что чары исходят от крошечной вышивки, сделанной кем-то в одном из его уголков. Я долго вглядывался в магическое плетение, но так и не смог определить, что это за магия и каково ее предназначение.
Да…
Неловкая получилась ситуация.
Раньше мои «рукоделки» не замечал никто. Впрочем, чародеев такого высокого уровня в моем окружении тоже не наблюдалось. И, надеюсь, наблюдаться больше не будет.
— Я, конечно же, спросил у сына, что это за вещица и где он ее взял. Дэн ответил — это амулет, который приносит ему удачу, а получил он его благодаря одной хорошей, очень доброй женщине. Знаете, Алира, я сразу решил, что речь идет о вас.
— Почему же?
— По нескольким причинам, — улыбнулся Лутор. — Во-первых, Дэннеру вы совершенно определенно нравитесь и находитесь у него в авторитете, а, во-вторых, Алира, еще в первую нашу встречу я обратил внимание на то, что у вас имеются некоторые магические способности. Совсем небольшие, почти как у моего младшего сына. Я прав?
— Да, — кивнула я, чувствуя некоторое облегчение.
Господин Крег, конечно, сильный маг, однако не настолько, что бы определить уровень моего дара. Впрочем, оценить масштаб этой разновидности силы в принципе могут только родственники и друзья моего отца.
— Госпожа Ланифи, — снова улыбнулся Лутор, — вы, что же, промышляете незаконным изготовлением магических амулетов?
— Если бы! — улыбнулась ему в ответ. — Я — скромная законопослушная портниха. Вышивка на платке действительно моя, однако, она является не амулетом, а простеньким обережком. Этот узор придумали мои прабабушки, и наша семья хранит его уже много лет. Считается, что он дарит своему хозяину спокойствие и ясные мысли. Не удивительно, что вы не смогли разобраться в его плетении, Лутор.
И попробуй доказать обратное, господин чародей.
— Тогда понятно, — кивнул Крег, бросив на меня заинтересованный взгляд. — Знаете, Алира, я ничего против вашего платка не имею. Дэн свято верит, что он приносит ему удачу. Я проверил — в вышивке нет ничего вредного, поэтому пусть верит дальше, на здоровье.
Да-да, на здоровье.
А тему разговора лучше все-таки сменить.
— Значит, вы ходили к Дэну в гости. И как вам его квартира?
Лутор пожал плечами.
— Квартира как квартира. Стены, пол и потолок. Для того, что бы жить вполне годится.
— Вы с сыном наверняка немного пообщались, — осторожно сказала я.
— Пообщались, — криво усмехнулся мужчина. — Знаете, Алира, если ещё раз решите вышить Дэннеру какой-нибудь магический рисунок, выбирайте, пожалуйста, тот, который отвечает за развитие мозгов.
— Я так понимаю, разговором вы остались недовольны, — заметила я.
— Ну почему же. Мы мило посидели, на удивление спокойно поговорили. Это уже хорошо. Плохо то, что Дэн категорически отказался браться за ум.
— Лутор, может все-таки стоит оставить мальчика в покое? Он ведь у вас правда замечательный: серьезный, рассудительный, работу нашел по душе. Начальство его хвалит, деньги он получает неплохие…
— Алира, дело здесь вовсе не в деньгах, — недовольно перебил меня Крег. — Вы, очевидно, не совсем понимаете, как выглядит это кухарство на самом деле. Если интересно, я могу объяснить.
— Объясните, — кивнула я. — Потому что я действительно не понимаю в чем здесь проблема.