— Какая храбрая белка, — насмешливо сказал Лутор Крег. — Знаешь, Дэн, женился бы ты на ней.
— Ты одобряешь?… — удивился парень.
— Конечно, — кивнул его отец. — Быть может, тогда в нашей семье появится хотя бы один человек, с которым будет интересно общаться. А вам, милая Элана, скажу только одно: не нужно делать из меня монстра, поедающего детей. Я не монстр. Да и детей здесь нет.
Он допил последний глоток кофе и встал из-за стола.
— Что ж, думаю, мне пора. С тобой, Дэн, я не прощаюсь. Нам ещё предстоит многое обсудить. Если ты, конечно, продиктуешь мне номер своего телефона.
Номер Дэннер продиктовал. После этого господин Крег отправился в прихожую, а я пошла его провожать.
— Спасибо за кофе, Алира, — улыбнулся гость, надевая пальто. — Извините, что заставили вас наблюдать за нашим спектаклем.
— У вас чудесный сын, Лутор, — серьезно сказала ему. — Я не знаю ваших семейных тайн и обычаев, но мне очень хочется верить, что во время своей следующей беседы вы достигните согласия.
— Я тоже хочу в это верить, — ответил Крег. — Что ж, всего доброго, Алира. Приятно было познакомиться.
Закрыв за ним дверь, я снова вернулась в кухню. Дети по-прежнему сидели за столом и жевали плюшки.
— Слушай, — сказала Лана своему кавалеру, — а твой отец не такой уж и страшный. Вполне себе нормальный мужик.
— А я никогда не говорил, что он страшный, — пожал плечами Дэн. — Так-то да, он хороший. У него куча друзей, его уважают, с его мнением считаются. А вот у меня с ним разные взгляды на жизнь и большая проблема с взаимопониманием.
Он грустно усмехнулся.
— Дэн, — сказала я, — почему ты раньше не сообщил папе номер своего телефона?
— Забыл.
— Забыл?!
— Вы напрасно удивляетесь, Алира. Мы с отцом совершенно спокойно можем не разговаривать друг с другом в течение долгого времени. Это для нас в порядке вещей. Поэтому — да, я действительно забыл о том, что у Лутора нет моего нового номера. Как видите, он тоже обнаружил это не сразу, а только тогда, когда ему донесли, что я теперь работаю в «Кэлле». Мы с ним та ещё семейка. И ты права, Элана, смысла в такой семье нет. Удивительно, что наш сегодняшний разговор прошел гладко и спокойно. Дома мы бы уже сто раз друг на друга наорали.
— Скажи-ка, Дэннер, — задумчиво произнесла я, — тот платок, на котором я недавно вышила узор, при тебе?
— Да. Лежит в кармане.
— Вот и хорошо. Пусть он будет с тобой всегда. Особенно во время встреч с отцом.
Он появился в моей мастерской ближе к обеду. Вошел так тихо и скромно, что звон дверного колокольчика я не столько услышала, сколько ощутила интуитивно.
Выглянула из-за ширмы и увидела невысокого сухонького старичка.
— Добрый день, — тихо сказал он. — Мне нужен свитер. Можно его у вас заказать?
— Здравствуйте, — ответила я, выходя ему навстречу, — конечно, можно. У меня есть хорошая вязальная машина.
Старик кивнул и сделал слабую попытку улыбнуться. Выглядел он, мягко говоря, неважно. Лицо его было нездорового серого оттенка, глаза красноватые и слегка припухшие, будто от слез, плечи опущенные, словно под грузом внезапного горя.
— Вот, — он вынул из внутреннего кармана куртки, широкой, висящей на нем как мешок, толстый моток черной пряжи. — Свяжите свитер из этих ниток.
— Хорошо, — кивнула я. — Какой желаете узор?
— Любой. На ваш вкус.
— У меня есть очень интересные образцы…, — начала я.
— Да все равно мне, милая, — мягко прервал меня клиент. — Можно и вовсе без узора.
Я посмотрела ему в лицо и содрогнулась — из серых выцветших глаз сочилась щемящая боль.
— У вас что — то случилось? — тихо спросила я.
Он кивнул.
— Жена умерла. Иляна. Илянушка моя. Завтра похороны.
Вздохнул, тяжело и прерывисто, и неловко опустился в одно из кресел. Я села рядом.
— Все ведь было хорошо, — его плечи поникли еще больше. — Как обычно. Легли вечером спать, а утром она не проснулась. Врач сказал, что остановилось сердце, — мужчина печально улыбнулся, быстро, одними губами. — Я сначала не поверил. Как же так? Мы ведь всю жизнь прожили вместе, с самой юности. Да я себя без нее даже вообразить никогда не мог! И сейчас не могу. Как же теперь буду один?..
Мне показалось, что старик вот-вот заплачет.
— А дети у вас есть? — поспешно спросила я. — Внуки?
— Есть, — кивнул клиент. — Сын, невестка и две внучки. Они мне сказали, что на похороны нужно обязательно надевать черную одежду. А в шкафу из черного только брюки и носки. Не люблю я это цвет, все у меня голубое, да зеленое. Так они эти нитки вручили и велели идти в ателье свитер вязать.
Понятно. Отправили дедушку прогуляться, что бы немного отвлечь от свалившегося несчастья.
— У вас большая семья. Значит, вы не один!
— Большая, — кивнул он, глядя куда — то мимо моей головы. — А толку?
— Что значит — толку? Дети ведь не бросят вас одного?
— Не бросят, — усмехнулся он. — Уже сейчас хлопочут вокруг меня, будто я из золота сделан. А мне от их заботы смешно.
— Они вас любят, — улыбнулась я, жестом приглашая его пройти за ширму, чтобы снять необходимые мерки. — Жизнь ведь продолжается, и горе однажды утихнет.
Клиент посмотрел на меня долгим тяжелым взглядом.
— Вы замужем? — вдруг спросил он.
— Нет, я в разводе. Но у меня есть дочь.
— Печально. Ребенок, милая, однажды вырастет и уйдет. Какие бы не были у вас с дочерью хорошие отношения, в какой-то момент у нее появится своя семья и свои интересы. Это нормально, так постановила сама природа. Дети важны, а супруг еще важнее. Именно он будет поддержкой и опорой, когда дочери родительская забота станет не нужна. Одно плохо: уж слишком это больно, когда супруг уходит к звездному морю. Будто половину сердца горячим ножом отрезало. Ничего больше не нужно. Только рядом лечь, чтобы никогда уж не расставаться.
От слов мужчины стало откровенно не по себе. По поводу детей и супругов у меня было собственное мнение, однако озвучивать я его не стала, ибо спорить с человеком, находящимся в таком расстроенном состоянии, нет никакого смысла. Вместо этого перешла на магическое зрение и посмотрела на своего клиента под другим углом.
От увиденного внутри все похолодело.
Этот человек не просто тяжело переживал потерю жены, он был так потрясен и подавлен, что всерьез думал о смерти. Относительно крепкие и здоровые (насколько это возможно в пожилом возрасте) нити его энергополотна были ослаблены, истончены и болтались, как порванная паутина. Дедушке наверняка отпущен ещё не один год спокойной жизни, однако сам он на такой срок был явно не согласен.
У меня создалось впечатление, что мужчина либо сведет себя в могилу упадническими мыслями, либо просто перережет себе вены.
Господи…
Это как нужно любить свою жену, что бы сознательно отказаться от жизни без нее?.. Неужели такое сильное чувство ещё встречается в нашем циничном мире?
Или это просто эмоциональный взрыв, парализующий все остальные эмоции и чувства?
Впрочем, не важно.
Как бы то ни было, нельзя оставлять человека в таком ужасном состоянии. Сам он из него точно не выкарабкается, да и родные вряд ли вытянут, раз уж их участие проходит мимо его ушей.
— Свитер будет готов через два часа, — сказала я клиенту, после того, как сняла все необходимые мерки.
— Хорошо, — кивнул он. — Тогда я немного погуляю, а потом зайду к вам снова. Простите, что заставил слушать свои причитания.
Когда за ним закрылась дверь, прочие заказы вновь были отложены в сторону. Собственно, моего участия в работе вязальной машины почти не требовалось — поставила пряжу, задала параметры и узор и можно быть свободной, магически усиленная техника всё прекрасно сделает сама. Однако ввиду того, что свитер предназначался для особенного клиента, все сто семнадцать минут вязания я стояла над машиной и вплетала в узор собственные петли.
…Убрать отчаяние, ослабить тоску, уменьшить тревогу…
Работать приходилось максимально быстро и точно, повинуясь ритму механической «вязалки».
…Заменить горе светлой грустью…
От скорости и напряжения пальцы рук буквально сводило судорогой.
…Добавить немного стабилизирующих нитей для нормализации душевного состояния и укрепления рыхлого энергополотна…
К тому моменту, как свитер был готов, с меня сошло сто потов.
Осторожно отрезав последнюю нитку, соединявшую траурный наряд с остатками пряжи, я просто села на пол, привалилась к стене и сидела так минут двадцать — до самого прихода своего печального клиента.
— Примерьте, — предложила я, когда старик, внимательно оглядев получившийся предмет гардероба, сообщил мне, что своим заказом вполне доволен.
Он послушно снял куртку и натянул новый свитер поверх тоненькой серой футболки. Подошел к зеркалу, глубоко вздохнул.
Потом вынул из кармана брюк кошелек и отсчитал деньги, положенные мне за работу.
— Не спешите уходить вслед за женой, — тихо сказала я, когда мужчина направился к выходу. — У Иляны в распоряжении теперь целая вечность, она обязательно вас дождется. Если вы не отправились к звездному морю вместе, значит, лично у вас ещё есть и неоконченные дела, и люди, которым вы очень нужны.
Он поглядел на меня удивленным взглядом, кивнул и вышел на улицу. Несколько минут я смотрела ему вслед. В какой-то момент мне показалось, что плечи его чуть расправились, а походка стала твёрже и увереннее…
С заказами в этот раз я засиделась допоздна.
Когда пришла домой, комнаты встретили меня тишиной — Лана, по всей видимости, ускакала на очередное свидание.
Повесив верхнюю одежду в прихожей, я прошла в гостиную и, не включая свет, устроилась с ногами на диване.
А ведь дочь действительно выйдет однажды замуж, переедет к мужу, а ко мне станет просто приходить в гости. Я, конечно, буду помогать ей с детьми и другими делами, которые она захочет со мной разделить. Но что-то мне подсказывает: большую часть своего времени я все равно буду одна, в тишине.