— Значит, топ-модель, — Джордж сипло прокашлялся и отложил журнал в сторону.
Девушка терпеливо ждала на кушетке, скромно сложив руки на коленях. Она сидела так неподвижно, что у него даже мелькнула мысль — он видит не живого человека, а мраморную статую, одетую в костюм.
— И какую картину Вы хотите купить? — произнес он, в конце концов.
— Не совсем картину, — сеньорита Симпсон говорила по-испански с небольшим акцентом, медленно выговаривая слова, словно этот язык для нее не был родным. «Скорее всего, иностранка», — решил Джордж.
— Я хотела бы купить полотно с рамой, которое осталось у Вас после «Лауры», — услышав это, мужчина превратился в камень.
— Откуда Вы знаете о «Лауре»? — отрезал Джордж.
А сам подумал: «Убью Алана. Проговорился, мерзавец».
— Неважно, — девушка легкомысленно махнула рукой, и Джордж завороженно уставился на изящную тонкую кисть, сделавшую круг и вернувшуюся на колено. — Я предлагаю Вам сто тысяч евро за пустую раму.
— Нет, — ответил Джордж, не раздумывая, — рама не продается.
Он сам не знал, почему отказался. Полгода рама валялась у него в шкафу, бесполезная, непригодная ни к чему. Вряд ли он ее еще раз повесит на стену. Просто она была той единственной вещью, которая связывала его с «Лаурой».
— Я слышала, что деньги сейчас Вам не помешают. Вы разводитесь с женой, — вкрадчиво произнесла девушка.
Джордж мгновенно ощетинился.
— Вы подозрительно много знаете о моей жизни, сеньорита Симпсон, — он медленно закипал, — я же о вашей не знаю ничего. Зачем Вам рама?
Девушка замялась. Джордж, словно коршун, наблюдал за прекрасным лицом. Он очень хотел попросить ее снять еще и шляпу, но подумал, что это будет бестактно с его стороны.
— У меня есть хобби, — в конце концов, ответила она, — я собираю древние полотна, куски тканей, вышивку, лоскуты. В общем, все, что касается текстиля средних веков.
Джордж недоуменно скривился. У всех есть свои причуды. Но что бы такая красавица, успешная топ-модель, занималась подобной чепухой?
— И много у Вас лоскутов? — скептически произнес он.
— Достаточно, — девушка сменила позу, и Джордж мимо воли уставился на вытянутые идеальные ноги.
Потом кашлянул и с трудом отвел глаза. Еще ему не хватало увлечься девицей на следующий день после развода. Только утром он думал, что не взглянет ни на одну представительницу прекрасного пола как минимум год.
— Мне жаль, но рама не продается, — категорично заявил он, одновременно желая, чтобы девушка убралась из кабинета, и чтобы осталась в нем навсегда.
— Полмиллиона евро, — раздался хрипловатый голос из глубины комнаты.
Мужчина с изумлением уставился на модель. Он не верил своим ушам. Он сам купил картину за двести тысяч. А сеньорита Симпсон предлагает полмиллиона за пустой холст! Джордж вдруг почувствовал, как у него зашевелились волосы на затылке. Она что-то знает. Что-то тайное, неизвестное никому. А вдруг она как-то связана с похитителем? А вдруг, она замешана в краже?
— Вы знаете, кто украл «Лауру»? — быстро, не дав опомниться красавице, спросил он.
— Украл? — недоуменно произнесла девушка, и немного помолчав, так же спокойно ответила. — Нет, не знаю.
— Откуда тогда Вы знаете о пустой раме? — Джордж не сдавался.
Он чувствовал, что разгадка совсем рядом. Близко, на расстоянии вытянутой руки.
— Тогда лишь двое тайну соблюдают, когда один из них ее не знает, — певуче произнесла она на староанглийском. — О раме знаете Вы, ваша бывшая жена, слуги, знает Алан со своей девушкой, и еще много народу, которых я не буду называть. Какой же это секрет?
Джордж ошеломленно уставился на сеньориту. Топ-модель читает Шекспира в оригинале? Он потряс головой. И откуда она знает об Алане с Джу? Слуги проговорились? Изабелла?
Уже неважно.
— Я в последний раз повторяю, что рама не продается, — Джордж решительно встал, давая понять, что разговор окончен.
Девушка грустно улыбнулась и надела очки. Осторожно встала, держась за подлокотник, словно опасаясь упасть, и так же молча направилась к двери.
— До свидания, сеньорита Симпсон, — Джордж хотел, чтобы она обернулась. Он хотел еще раз увидеть ее лицо. Но она не доставила ему такого удовольствия.
— Прощайте, мистер Олдридж, — тихо произнесла она спиной и выскользнула за дверь.
Через минуту загудела машина, и сеньорита Симпсон умчалась в свой блистающий мир красоты и рекламных журналов, унося с собой тайну «Лауры».
Джордж подошел к кушетке и сел рядом с тем местом, где сидела она. Слабый аромат духов еще витал в воздухе, сердце колотилось, как ненормальное. В голове царил хаос. Потом, спустя время, он обдумает их беседу. Фразу за фразой, слово за словом. Но уже сейчас он понимал, что разговор был важным. Очень важным. Пусть девушка говорила загадками, рассказала о каком-то невероятном хобби, но Джордж не был дураком. Он чувствовал ложь и увертки красавицы. Неумелые, неубедительные. Словно она только пробует себя на этом поприще. Ей очень нужна была рама. Чрезвычайно. Она отдавала за нее полмиллиона евро. Хотя… Джордж хмыкнул. А вдруг для нее полмиллиона это не деньги? А так, мелочь? Кто знает капризы этих топ-моделей?
Я ехала домой в нанятом лимузине и кусала губы. Разговор тяжело дался. Больно было видеть любимое лицо, бесстрастное, пустое. Ощущать безразличие, холодность. Почему он не продал раму? Я предлагала максимум денег, которые у меня были. Даже не были, а которые я смогла бы раздобыть. Но Джордж отказался, значит, дело не в деньгах. Тогда в чем?
Единственным плюсом было то, что я узнала — рама у него, она никуда не делась. Минус — во всем остальном.
Я долго собиралась с духом. Перед поездкой зашла к своему стилисту и попросила накрасить меня так, чтобы никто не узнал. Ярко, броско, вульгарно. Жорж удивился, но выполнил просьбу. Я натянула шляпу, очки и, выпив (на всякий случай) успокоительного, поехала в дом, где жила ранее. С каждой милей, приближавшей меня к вилле Джорджа, я ощущала, как я наполняюсь блаженством. Картина звала меня. Чем ближе я подъезжала, тем спокойнее и радостнее становилось на душе. Если бы не страх перед разговором, я была бы почти счастлива.
Нашу беседу я помнила урывками. Что-то лепетала глупое, бестолковое, больше молчала. А в самом конце испугалась, что он догадается, зачем пришла. Был момент, когда Джордж смотрел так пристально и пронзительно, словно видел меня насквозь. Но нет. Он даже не попросил телефон, не пригласил на ужин. Что делали почти все мужчины, которых я встречала на своем пути. Значит, я не в его вкусе? Я не понравилась ему?
А вдруг он до сих пор любит Изабеллу? А вдруг он страдает из-за развода? От пришедшей в голову мысли я громко всхлипнула. Водитель с недоумением уставился в зеркало заднего вида.
— Сеньорита, с Вами все в порядке?
— Да, в порядке, — ответила я, яростно стирая салфеткой помаду с губ, и добавила через минуту. — Скажите, а Вы бы не хотели работать у меня?
Водитель удивленно крякнул. Это был крупный тяжеловатый мужчина, не первой молодости, с отполированной гладкой лысиной и сломанным носом. Другая на моем месте бы испугалась садиться к нему в машину, вид у него был бандитский. А глаза добрые. Это я увидела, как только заглянула ему в лицо. За почти пятьсот лет жизни чему-чему, а по лицам читать я научилась.
— Мне нужен человек, который будет меня возить с работы и на работу, — пояснила я, — а заодно создавать вид охранника.
В последнее время участились случаи навязчивого внимания. И поклонников, и папарацци. Я боялась и тех, и других. Возле моего подъезда все время дежурили какие-то сомнительные субъекты с камерами на шеях и с мерзкими ухмылками на лицах. Мартин посоветовала не обращать внимания. «Теперь, — сказала она, — ты стала публичной личностью, и известность будет сопровождать тебя постоянно». Не знаю, хотела ли я такой жизни, когда рассылала свои портфолио? Вряд ли. Но сейчас поздно сожалеть.
Сама я еще не скоро научусь управлять машиной. Меня или подвозила Мартин, или я брала такси.
— Если Вы думаете, что это мой лимузин, то Вы ошиблись, — в итоге заявил водитель насмешливо. — Я работаю в таксомоторной фирме, это их автомобиль.
— Я куплю автомобиль, — ответила легкомысленно. — Я только что сэкономила полмиллиона евро, так что могу себе позволить раскошелиться.
Водитель опять удивленно кашлянул.
— Если договоримся о зарплате, я согласен, — произнес он и добавил через пару секунд. — Меня зовут Альберто Санчас, и если Вам интересно, я бывший боксер. Так что и с охраной тоже проблем не будет.
— Отлично, — ответила я и буркнула под нос, — хоть в чем-то сегодня везет.
Вечером были запланированы съемки. За огромные деньги меня выкупили у «Эксрибы» для какого-то голливудского фильма. Всего несколько эпизодов, максимум на пару часов, но шуму было… По контракту я не имела права нигде сниматься. Переговоры велись за моей спиной. Сколько денег затребовало агентство — неизвестно, но Мартин мне по секрету сообщила, что немало.
Режиссеру фильма нужно было самое прекрасное и необычное лицо на свете. Из всех лиц манекенщиц, актрис и моделей, ему почему-то приглянулось мое. В космической опере недоставало императрицы. Я должна буду появиться в кадре на несколько минут, сидеть на троне с высокомерным видом в разных фантастических нарядах и все.
Так как лететь в Америку я категорически отказалась, съемочная группа с декорациями прилетела к нам в Барселону. На меня надели облачение под стать средневековому рыцарю. Изделие, сплетенное из цепей, шелка и страз вряд ли можно было называть платьем. Если в таких нарядах будут ходить наши потомки, я им искренне сочувствую.
— Вам ничего не нужно говорить, — произнес режиссер перед съемками.
Сняли с первого дубля. Что-что, а сидеть неподвижно с надменным выражением на лице я умела прекрасно. Потом переодели еще раз, и еще. Если я правильно поняла, кадры со мной вставят в разные концы фильма. Рядом на троне то сидел, то ходил вокруг, то кричал и размахивал руками какой-то красивый мужчина. Он играл моего мужа. Императора. Съемочная группа чуть ли не пылинки с него сдувала. Мне же имя Лукаса Бардена ни о чем не говорило.