| "I don't think I shall send it anywhere," he answered, tossing his head back in that odd way that used to make his friends laugh at him at Oxford. "No: I won't send it anywhere." | -- А я вообще не собираюсь выставлять этот портрет, -- отозвался художник, откинув голову, по своей характерной привычке, над которой, бывало, трунили его товарищи в Оксфордском университете.-- Нет, никуда я его не пошлю. |
| Lord Henry elevated his eyebrows, and looked at him in amazement through the thin blue wreaths of smoke that curled up in such fanciful whorls from his heavy opium-tainted cigarette. | Удивленно подняв брови, лорд Генри посмотрел на Бэзила сквозь голубой дым, причудливыми кольцами поднимавшийся от его пропитанной опиумом папиросы. |
| "Not send it anywhere? | -- Никуда не пошлешь? |
| My dear fellow, why? | Это почему же? |
| Have you any reason? | По какой такой причине, мой милый? |
| What odd chaps you painters are! | Чудаки, право, эти художники! |
| You do anything in the world to gain a reputation. As soon as you have one, you seem to want to throw it away. | Из кожи лезут, чтобы добиться известности, а когда слава приходит, они как будто тяготятся ею. |
| It is silly of you, for there is only one thing in the world worse than being talked about, and that is not being talked about. | Как это глупо! Если неприятно, когда о тебе много говорят, то еще хуже, когда о тебе совсем не говорят. |
| A portrait like this would set you far above all the young men in England, and make the old men quite jealous, if old men are ever capable of any emotion." | Этот портрет вознес бы тебя, Бэзил, много выше всех молодых художников Англии, а старым внушил бы сильную зависть, если старики вообще еще способны испытывать какие-либо чувства. |
| "I know you will laugh at me," he replied, "but I really can't exhibit it. | -- Знаю, ты будешь надо мною смеяться, -возразил художник, -- но я, право, не могу выставить напоказ этот портрет... |
| I have put too much of myself into it." | Я вложил в него слишком много самого себя. |
| Lord Henry stretched himself out on the divan and laughed. | Лорд Генри расхохотался, поудобнее устраиваясь на диване. |
| "Yes, I knew you would; but it is quite true, all the same." | -- Ну вот, я так и знал, что тебе это покажется смешным. Тем не менее это истинная правда. |
| "Too much of yourself in it! | -- Слишком много самого себя? |
| Upon my word, Basil, I didn't know you were so vain; and I really can't see any resemblance between you, with your rugged strong face and your coal-black hair, and this young Adonis, who looks as if he was made out of ivory and rose-leaves. | Ей-богу, Бэзил, я не подозревал в тебе такого самомнения. Не вижу ни малейшего сходства между тобой, мой черноволосый, суроволицый друг, и этим юным Адонисом, словно созданным из слоновой кости и розовых лепестков. |
| Why, my dear Basil, he is a Narcissus, and you-well, of course you have an intellectual expression, and all that. | Пойми, Бэзил, он -- Нарцисс, а ты... Ну конечно, лпцо у тебя одухотворенное и все такое. |
| But beauty, real beauty, ends where an intellectual expression begins. | Но красота, подлинная красота, исчезает там, где появляется одухотворенность. |
| Intellect is in itself a mode of exaggeration, and destroys the harmony of any face. | Высоко развитый интеллект уже сам по себе некоторая аномалия, он нарушает гармонию лица. |
| The moment one sits down to think, one becomes all nose, or all forehead, or something horrid. | Как только человек начнет мыслить, у него непропорционально вытягивается нос, или увеличивается лоб, или что-нибудь другое портит его лицо. |
| Look at the successful men in any of the learned professions. How perfectly hideous they are! | Посмотри на выдающихся деятелей любой ученой профессии -- как они уродливы! |
| Except, of course, in the Church. But then in the Church they don't think. | Исключение составляют, конечно, наши духовные пастыри, -- но эти ведь не утруждают своих мозгов. |
| A bishop keeps on saying at the age of eighty what he was told to say when he was a boy of eighteen, and as a natural consequence he always looks absolutely delightful. | Епископ в восемьдесят лет продолжает твердить то, что ему внушали, когда он был восемнадцатилетним юнцом, -- естественно, что лицо его сохраняет красоту и благообразие. |
| Your mysterious young friend, whose name you have never told me, but whose picture really fascinates me, never thinks. | Судя по портрету, твой таинственный молодой приятель, чье имя ты упорно не хочешь назвать, очарователен, -- значит, он никогда ни о чем не думает. |
| I feel quite sure of that. | Я в этом совершенно убежден. |
| He is some brainless, beautiful creature, who should be always here in winter when we have no flowers to look at, and always here in summer when we want something to chill our intelligence. | Наверное, он -- безмозглое и прелестное божье создание, которое нам следовало бы всегда иметь перед собой: зимой, когда нет цветов, -чтобы радовать глаза, а летом -- чтобы освежать разгоряченный мозг. |
| Don't flatter yourself, Basil: you are not in the least like him." | Нет, Бэзил, не льсти себе: ты ничуть на него не похож. |
| "You don't understand me, Harry," answered the artist. "Of course I am not like him. | -- Ты меня не понял, Гарри, -- сказал художник.--Разумеется, между мною и этим мальчиком нет никакого сходства. |
| I know that perfectly well. | Я это отлично знаю. |
| Indeed, I should be sorry to look like him. | Да я бы и не хотел быть таким, как он. |
| You shrug your shoulders? | Ты пожимаешь плечами, не веришь? |
| I am telling you the truth. | А между тем я говорю вполне искренне. |
| There is a fatality about all physical and intellectual distinction, the sort of fatality that seems to dog through history the faltering steps of kings. | В судьбе людей, физически или духовно совершенных, есть что-то роковое -- точно такой же рок на протяжении всей истории как будто направлял неверные шаги королей. |
| It is better not to be different from one's fellows. | Гораздо безопаснее ничем не отличаться от других. |
| The ugly and the stupid have the best of it in this world. | В этом мире всегда остаются в барыше глупцы и уроды. |
| They can sit at their ease and gape at the play. | Они могут сидеть спокойно и смотреть на борьбу других. |
| If they know nothing of victory, they are at least spared the knowledge of defeat. | Им не дано узнать торжество побед, но зато они избавлены от горечи поражений. |
| They live as we all should live, undisturbed, indifferent, and without disquiet. | Они живут так, как следовало бы жить всем нам, -- без всяких треволнений, безмятежно, ко всему равнодушные. |
| They neither bring ruin upon others, nor ever receive it from alien hands. | Они никого не губят и сами не гибнут от вражеской руки... |
| Your rank and wealth, Harry; my brains, such as they are-my art, whatever it may be worth; Dorian Gray's good looks-we shall all suffer for what the gods have given us, suffer terribly." | Ты знатен и богат, Гарри, у меня есть интеллект и талант, как бы он ни был мал, у Дориана Г рея -- его красота. И за все эти дары богов мы расплатимся когда-нибудь , заплатим тяжкими страданиями. |
| "Dorian Gray? | -- Дориана Грея? |
| Is that his name?" asked Lord Henry, walking across the studio towards Basil Hallward. | Ага, значит, вот как его зовут? -- спросил лорд Генри, подходя к Холлуорду. |
| "Yes, that is his name. | -- Да |
| I didn't intend to tell it to you." | Я не хотел называть его имя... |
| "But why not?" | -- Но почему же? |
| "Oh, I can't explain. | -- Как тебе объяснить... |
| When I like people immensely I never tell their names to anyone. | Когда я очень люблю кого-нибудь , я никогда никому не называю его имени. |
| It is like surrendering a part of them. | Это все равно что отдать другим какую-то частицу дорогого тебе человека. |
| I have grown to love secrecy. | И знаешь -- я стал скрытен, мне нравится иметь от людей тайны. |
| It seems to be the one thing that can make modern life mysterious or marvellous to us. | Это, пожалуй, единственное, что может сделать для нас современную жизнь увлекательной и загадочной. |
| The commonest thing is delightful if one only hides it. | Самая обыкновенная безделица приобретает удивительный интерес, как только начинаешь скрывать ее от людей. |
| When I leave town now I never tell my people where I am going. | Уезжая из Лондона, я теперь никогда не говорю своим родственникам, куда еду. |