| It was long past noon when he awoke. | Когда Дориан проснулся, было далеко за полдень. |
| His valet had crept several times on tiptoe into the room to see if he was stirring, and had wondered what made his young master sleep so late. | Его слуга уже несколько раз на цыпочках входил в спальню -- посмотреть, не зашевелился ли молодой хозяин, и удивлялся тому, что он сегодня спит так долго. |
| Finally his bell sounded, and Victor came softly in with a cup of tea, and a pile of letters, on a small tray of old S?vres china, and drew back the olive-satin curtains, with their shimmering blue lining, that hung in front of the three tall windows. | Наконец из спальни раздался звонок, и Виктор, бесшумно ступая, вошел туда с чашкой чаю и целой пачкой писем на подносе старого севрского фарфора. Он раздвинул зеленые шелковые портьеры на блестящей синей подкладке, закрывавшие три высоких окна. |
| "Monsieur has well slept this morning," he said, smiling. | -- Вы сегодня хорошо выспались, мосье, -- сказал он c улыбкой. |
| "What o'clock is it, Victor?" asked Dorian Gray, drowsily. | -- А который час, Виктор? -- сонно спросил Дориан. |
| "One hour and a quarter, Monsieur." | -- Четверть второго, мосье. |
| How late it was! He sat up, and, having sipped some tea, turned over his letters. | -- Ого, как поздно! -- Дориан сел в постели и, попивая чай, стал разбирать письма. |
| One of them was from Lord Henry, and had been brought by hand that morning. | Одно было от лорда Г енри, его принес посыльный сегодня утром. |
| He hesitated for a moment, and then put it aside. The others he opened listlessly. | После минутного колебания Дориан отложил его в сторону и бегло просмотрел остальные письма. |
| They contained the usual collection of cards, invitations to dinner, tickets for private views, programmes of charity concerts, and the like, that are showered on fashionable young men every morning during the season. | Это были, как всегда, приглашения на обеды, билеты на закрытые вернисажи, программы благотворительных концертов и так далее -обычная корреспонденция, которой засыпают светского молодого человека в разгаре сезона. |
| There was a rather heavy bill, for a chased silver Louis-Quinze toilet-set, that he had not yet had the courage to send on to his guardians, who were extremely old-fashioned people and did not realise that we live in an age when unnecessary things are our only necessities; and there were several very courteously worded communiations from Jermyn Street money-lenders offering to advance any sum of money at a moment's notice and at the most reasonable rates of interest. | Был здесь и счет на довольно крупную сумму -- за туалетный прибор чеканного серебра в стиле Людовика Пятнадцатого (счет этот Дориан не решился послать своим опекунам, людям старого закала, крайне отсталым, которые не понимали, что в наш век только бесполезные вещи и необходимы человеку), было и несколько писем от ростовщиков с Джерминстрит, в весьма учтивых выражениях предлагавших ссудить какую угодно сумму по первому требованию и за самые умеренные проценты. |
| After about ten minutes he got up, and, throwing on an elaborate dressing-gown of silk-embroidered cashmere wool, passed into the onyx-paved bathroom. | Минут через десять Дориан встал и, накинув элегантный кашемировый халат, расшитый шелком, прошел в облицованную ониксом ванную комнату. |
| The cool water refreshed him after his long sleep. | После долгого сна холодная вода очень освежила его. |
| He seemed to have forgotten all that he had gone through. | Он, казалось, уже забыл обо всем, пережитом вчера. |
| A dim sense of having taken part in some strange tragedy came to him once or twice, but there was the unreality of a dream about it. | Только раздругой мелькнуло воспоминание, что он был участником какой-то необычайной драмы, но вспоминалось это смутно, как сон. |
| As soon as he was dressed, he went into the library and sat down to a light French breakfast, that had been laid out for him on a small round table close to the open window. | Одевшись, он прошел в библиотеку и сел за круглый столик у раскрытого окна, где для него был приготовлен легкий завтрак на французский манер. |
| It was an exquisite day. | День стоял чудесный. |
| The warm air seemed laden with spices. | Теплый воздух был насыщен пряными ароматами. |
| A bee flew in, and buzzed round the blue-dragon bowl that, filled with sulphur-yellow roses, stood before him. | В комнату влетела пчела и, жужжа, кружила над стоявшей перед Дорианом синей китайской вазой с желтыми розами. |
| He felt perfectly happy. | И Дориан чувствовал себя совершенно счастливым. |
| Suddenly his eye fell on the screen that he had placed in front of the portrait, and he started. | Но вдруг взгляд его остановился на экране, которым он накануне заслонил портрет, -- и он вздрогнул. |
| "Too cold for Monsieur?" asked his valet, putting an omelette on the table. "I shut the window?" | -- Мосье холодно? -- спросил лакей, подававший ему в эту минуту омлет.-- Не закрыть ли окно? |
| Dorian shook his head. | Дориан покачал головой. |
| "I am not cold," he murmured. | -- Нет, мне не холодно. |
| Was it all true? | Так неужели же все это было на самом деле? |
| Had the portrait really changed? | И портрет действителБно изменился? |
| Or had it been simply his own imagination that had made him see a look of evil where there had been a look of joy? | Или это игра расстроенного воображения, и ему просто показалось, что злобное выражение сменило радостную улыбку на лице портрета? |
| Surely a painted canvas could not alter? | Ведь не могут же меняться краски на полотне! |
| The thing was absurd. | Какой вздор! |
| It would serve as a tale to tell Basil some day. It would make him smile. | Надо будет как-нибудь рассказать Бэзилу -- это его изрядно позабавит! |
| And, yet, how vivid was his recollection of the whole thing! | Однако как живо помнится все! |
| First in the dim twilight, and then in the bright dawn, he had seen the touch of cruelty round the warped lips. | Сначала в полумраке, потом в ярком свете утра он увидел ее, эту черту жестокости, искривившую рот. |
| He almost dreaded his valet leaving the room. | И сейчас он чуть не со страхом ждал той минуты, когда лакей уйдет из комнаты. |
| He knew that when he was alone he would have to examine the portrait. | Он знал, что, оставшись один, не выдержит, непременно примется снова рассматривать портрет. |
| He was afraid of certainty. | И боялся узнать правду. |
| When the coffee and cigarettes had been brought and the man turned to go, he felt a wild desire to tell him to remain. | Когда лакей, подав кофе и папиросы, шагнул к двери, Дориану страстно захотелось остановить его. |
| As the door was closing behind him he called him back. | И не успела еще дверь захлопнуться, как он вернул Виктора. |
| The man stood waiting for his orders. | Лакей стоял, ожидая приказаний. |
| Dorian looked at him for a moment. | Дориан с минуту смотрел на него молча. |
| "I am not at home to anyone, Victor," he said, with a sigh. | -- Кто бы ни пришел, меня нет дома, Виктор, -сказал он наконец со вздохом. |
| The man bowed and retired. | Лакей поклонился и вышел. |
| Then he rose from the table, lit a cigarette, and flung himself down on a luxuriously-cushioned couch that stood facing the screen. | Тогда Дориан встал изза стола, закурил папиросу и растянулся на кушетке против экрана, скрывавшего портрет. |
| The screen was an old one, of gilt Spanish leather, stamped and wrought with a rather florid Louis-Quatorze pattern. | Экран был старинный, из позолоченной испанской кожи с тисненым, пестро раскрашенным узором в стиле Людовика Четырнадцатого. |
| He scanned it curiously, wondering if ever before it had concealed the secret of a man's life. | Дориан пристально всматривался в него, спрашивая себя, доводилось ли этому экрану когда-нибудь прежде скрывать тайну человеческой жизни. |
| Should he move it aside, after all? | Что же -- отодвинуть его? |
| Why not let it stay there? | А не лучше ли оставить на месте? |
| What was the use of knowing? | Зачем узнавать? |
| If the thing was true, it was terrible. | Будет ужасно, если все окажется правдой. |
| If it was not true, why trouble about it? | А если нет, -- так незачем и беспокоиться. |
| But what if, by some fate or deadlier chance, eyes other than his spied behind, and saw the horrible change? |