| "In the Parthian manner?" | -- Подобно парфянам? |
| "They found safety in the desert. | -- Парфяне спаслись в пустыню. |
| I could not do that." | А я этого не могу. |
| "Women are not always allowed a choice," he answered, but hardly had he finished the sentence before from the far end of the conservatory came a stifled groan, followed by the dull sound of a heavy fall. | -- Для женщин не всегда возможен выбор, -заметил лорд Генри. Не успел он договорить, как с дальнего конца оранжереи донесся стон, а затем глухой стук, словно от падения чего-то тяжелого. |
| Everybody started up. | Все всполошились. |
| The Duchess stood motionless in horror. And with fear in his eyes Lord Henry rushed through the flapping palms to find Dorian Gray lying face downwards on the tiled floor in a death-like swoon. | Герцогиня в ужасе застыла на месте, а лорд Г енри, тоже испуганный, побежал, раздвигая качавшиеся листья пальм, туда, где на плиточном полу лицом вниз лежал Дориан Грей в глубоком обмороке. |
| He was carried at once into the blue drawing-room, and laid upon one of the sofas. | Его тотчас перенесли в голубую гостиную и уложили на диван. |
| After a short time he came to himself, and looked round with a dazed expression. | Он скоро пришел в себя и с недоумением обвел глазами комнату. |
| "What has happened?" he asked. "Oh! I remember. | -- Что случилось?спросил он.А, вспоминаю! |
| Am I safe here, Harry?" He began to tremble. | Я здесь в безопасности, Гарри? -- Он вдруг весь затрясся. |
| "My dear Dorian," answered Lord Henry, "you merely fainted. That was all. | -- Ну конечно, дорогой мой! У вас просто был обморок. |
| You must have overtired yourself. | Наверное, переутомились. |
| You had better not come down to dinner. | Лучше не выходите к обеду. |
| I will take your place." | Я вас заменю. |
| "No, I will come down," he said, struggling to his feet. "I would rather come down. I must not be alone." | -- Нет, я пойду с вами в столовую, -- сказал Дориан, с трудом поднимаясь.-- Я не хочу оставаться один. |
| He went to his room and dressed. | Он пошел к себе переодеваться. |
| There was a wild recklessness of gaiety in his manner as he sat at table, but now and then a thrill of terror ran through him when he remembered that, pressed against the window of the conservatory, like a white handkerchief, he had seen the face of James Vane watching him. | За обедом он проявлял беспечную веселость, в которой было что-то отчаянное. И только по временам вздрагивал от ужаса, вспоминая тот миг, когда увидел за окном оранжереи белое, как платок, лицо Джеймса Вэйна, следившего за ним. |
| CHAPTER XVIII | ГЛАВА XVIII |
| The next day he did not leave the house, and, indeed, spent most of the time in his own room, sick with a wild terror of dying, and yet indifferent to life itself. | Весь следующий день Дориан не выходил из дому и большую часть времени провел у себя в комнате, изнемогая от дикого страха; смерти, хотя к жизни он был уже равнодушен. |
| The consciousness of being hunted, snared, tracked down, had begun to dominate him. | Сознание, что за ним охотятся, что его подстерегают, готовят ему западню, угнетало его, не давало покоя. |
| If the tapestry did but tremble in the wind, he shook. | Стоило ветерку шевельнуть портьеру, как Дориан уже вздрагивал. |
| The dead leaves that were blown against the leaded panes seemed to him like his own wasted resolutions and wild regrets. | Сухие листья, которые ветер швырял в стекла, напоминали ему о неосуществленных намерениях и будили страстные сожаления. |
| When he closed his eyes, he saw again the sailor's face peering through the mist-stained glass, and horror seemed once more to lay its hand upon his heart. | Как только он закрывал глаза, перед ним вставало лицо моряка, следившего за ним сквозь запотевшее стекло, и снова ужас тяжелой рукой сжимал сердце. |
| But perhaps it had been only his fancy that had called vengeance out of the night, and set the hideous shapes of punishment before him. | Но, может быть, это только его воображение вызвало из мрака ночи призрак мстителя и рисует ему жуткие картины ожидающего его возмездия? |
| Actual life was chaos, but there was something terribly logical in the imagination. | Действительность -- это хаос, но в работе человеческого воображения есть неумолимая логика. |
| It was the imagination that set remorse to dog the feet of sin. | И только наше воображение заставляет раскаяние следовать по пятам за преступлением. |
| It was the imagination that made each crime bear its misshapen brood. | Только воображение рисует нам отвратительные последствия каждого нашего греха. |
| In the common world of fact the wicked were not punished, nor the good rewarded. | В реальном мире фактов грешники не наказываются, праведники не вознаграждаются. |
| Success was given to the strong, failure thrust upon the weak. | Сильному сопутствует успех, слабого постигает неудача. |
| That was all. | Вот и все. |
| Besides, had any stranger been prowling round the house he would have been seen by the servants or the keepers. | И, наконец, если бы сторонний человек бродил вокруг дома, его бы непременно увидели слуги или сторожа. |
| Had any footmarks been found on the flower-beds, the gardeners would have reported it. | На грядках под окном оранжереи остались бы следы -- и садовники сразу доложили бы об этом ему, Дориану. |
| Yes: it had been merely fancy. | Нет, нет, все это только его фантазия! |
| Sibyl Vane's brother had not come back to kill him. | Брат Сибилы не вернулся, чтобы убить его. |
| He had sailed away in his ship to founder in some winter sea. | Он уехал на корабле и погибнет где-нибудь в бурном море. |
| From him, at any rate, he was safe. | Да, Джеймс Вэйн, во всяком случае, ему больше не опасен. |
| Why, the man did not know who he was, could not know who he was. | Ведь он не знает, не может знать имя того, кто погубил его сестру. |
| The mask of youth had saved him. | Маска молодости спасла Прекрасного Принца. |
| And yet if it had been merely an illusion, how terrible it was to think that conscience could raise such fearful phantoms, and give them visible form, and make them move before one! | Так Дориан в конце концов уверил себя, что все это был только мираж. Однако ему страшно было думать, что совесть может порождать такие жуткие фантомы и, придавая им видимое обличье, заставлять их проходить перед человеком! |