Девушки зашептались ещё громче, посылая в сторону Лиён ядовитые фразы. Тэхо громко кашлянул, и эти надоедливые вороны замолкли. Лиён чувствовала запах, что исходил от Тэхо. От него всё так же пахло медовым печеньем.
По шорохам Лиён поняла, что он взял её скромные пожитки у наставницы Ким.
– Нам пора, – спокойно, как и всегда, произнёс Тэхо.
Лиён чувствовала мягкий запах лилий. Такой родной, но и далёкий одновременно.
Лишь раз наставница Ким позволила себе быть нежной с Лиён. Когда маленькую девочку привели в дом кисэн. Лиён тогда боялась любого шороха и шума. Закрывала глаза при виде огня и впадала в ступор, но ни разу не заплакала. По ночам, когда дом кисэн наполнялся шумом, гоготом посетителей и звуками музыки, маленькая Лиён пряталась под одеяло и зажимала уши. Каждый звук казался похожим на те, что она слышала в ночь смерти родителей. Именно тогда наставница Ким пришла, села подле Лиён, положила тёплую руку на спину, укрытую одеялом, и запела песню. Её голос был тихим и спокойным, будто утренняя заря весенней порой. Она пела и поглаживала дрожащую спину маленькой Лиён, а в конце сказала лишь одну фразу:
– Тебе придётся быть сильной, девочка, иначе не выживешь в этом мире. В красивом и ярком снаружи, но грязном внутри. – Старшая кисэн продолжала гладить спину маленькой Лиён. – Стань деревом, крепко держись корнями, и тогда злые ветра не сумеют сломать тебя.
Лиён не знала, стала ли она крепким деревом. Не знала, что ждало её дальше. Но знала одно: наставница стала теми самыми корнями, что незримо для людских глаз не дают упасть слабому дереву, которое так хотят сломать ветра.
Лиён повернулась назад и протянула руку в направлении запаха лилий. Рука наставницы Ким перехватила её ладонь и крепко сжала пальцы. Всего на мгновение. После чего охватила плечи Лиён, повернула её к Тэхо и немного толкнула вперёд. Холод, исходящий от его рук, казалось, проникал даже через ткань рукавов ханбока Лиён.
– Прощайте, – прошептала Лиён, слегка обернувшись назад.
Она хотела плакать. Тоска сковывала грудь, грусть застревала где-то между сердцем и горлом. Но слёзы не текли.
Тэхо легонько повлёк Лиён за собой. Она слышала, как шептались столпившиеся кисэн, как тихо напевала песню наставница.
Пронзая крылом небеса,
Ласточка летела домой.
Умолкли богов голоса,
Стала ласточка новой звездой.
С каждым шагом Лиён песня стихала, а дом, в котором она прожила одиннадцать лет, оставался за спиной. Когда они отошли достаточно далеко, Лиён остановилась и набрав побольше воздуха в лёгкие, произнесла:
– И что теперь? – Этот вопрос зудел в её голове подобно пчелиному рою с тех самых пор, как Тэхо заявил о своём поступке. – Вы хотели знать, что я имела в виду, сказав, что видела убийцу раньше. Я расскажу вам, а что дальше?
– Вы боитесь, я оставлю вас? Теперь я в ответе за вас, поэтому… – начал Тэхо, но Лиён его перебила, быстро замахав руками.
– О нет, только не надо речей об ответственности. Я не прошу вас брать за меня ответственность. Всё как раз наоборот. Дайте мне свободу. Я скопила достаточно денег, чтобы жить в какой-нибудь деревушке на окраине страны.
Тэхо вздохнул и нерешительно вновь подхватил Лиён под локоть.
– Как желаете. А пока прошу вас: следуйте за мной. Только кое-что нужно сделать.
Лиён услышала, как зашуршали ткани одежды Тэхо. Запах медового печенья защекотал нос. На глаза легла мягкая повязка.
– Моя матушка слишком впечатлительная, а отец… – с тоской и холодом начал Тэхо, завязывая повязкой мутные глаза Лиён.
– Я знаю. Я всё видела. Не стоит объяснять.
Тэхо ничего не сказал. Он завязал повязку и вновь подхватил руку Лиён.
Она не видела его лица, отчего ей было беспокойно. Красные глаза, поселившиеся в её тьме, тревожили Лиён. Стоит ли говорить об этом Тэхо? Теперь Лиён нужно решить, сколько правды открыть этому хмурому охотнику. Ведь отныне её жизнь в его руках.
Тэхо, в руках которого был тяжёлый свёрток с одеждой Лиён, не знал, куда идти. Отвезти её в управление он не мог. Снять комнату на постоялом дворе тоже. Он отдал все деньги жадному ненасытному хозяину дома кисэн. Единственное место, куда он мог отвести Лиён на время, – это его собственный дом. И от этой мысли Тэхо хотелось ударить самого себя. Отлупить хорошенько, чтобы снова не было идеи совершить импульсивный поступок. Бороться с хаосом в собственном сердце ему приходилось чаще, чем с демонами и духами.
– Куда мы идём? – поинтересовалась Лиён, которая покорно шла следом. Она несла маленький ящичек, так похожий на тот, что брала с собой в зал Покоя.
– Ко мне домой, – выговорил Тэхо, стараясь сохранять спокойствие.
Больше она ничего не спрашивала, лишь нахмурилась и поправила кисть, что торчала в пучке волос, собранном на затылке.
Внутри всё сжалось, когда Лиён и Тэхо оказались у главных ворот дома его родителей. Высокий каменный забор ограждал отца от людей, любящих совать нос в чужие дела. От прошлого, что преследует его каждый день, и от настоящего, где он всего лишь инспектор в отставке.
Старые распашные двери из тёмного дерева, приветствуя входящих тихим скрипом, впустили Тэхо в родной дом. Первой во двор выбежала мать. Она удивилась, увидев Тэхо, и нахмурилась, переведя взгляд на Лиён. Следом вышел отец. Как и прежде, невозмутимый. Во всём его виде чувствовалась внутренняя сила, которой Тэхо, возможно, не достичь. Его тёмные волосы были коротко острижены, как у тех, кто служит в управлении Чонмён. Чёрный ханбок оттенял иссекающие лицо отца шрамы. На подбородке, на брови, губе и шее остались отпечатки сражений с демонами другого мира. Сердце отца окаменело ещё больше. Казалось, там не осталось места для сочувствия и отцовской любви.
Госпожа Пак первой решилась подойти к стоящим в дверях Тэхо и Лиён. Он чувствовал переживания кисэн. Ощутил, как она вдруг вцепилась в рукав его формы и какой неспокойной стала её энергия.
– Тэхо, дорогой. Кто эта девушка? – дрожащим голосом спросила госпожа Пак, переводя взгляд с сына на незнакомку. Она внимательно разглядывала её одежду, задержалась на повязке, скрывающей глаза, и на руке, за которую он её держал.
– Мы переночуем здесь сегодня ночью, а потом уйдём, – произнёс Тэхо, смотря мимо плеча матери на отца.
– Твоя мать спросила: кто она? – Грубый голос отца до сих пор проникал в самую душу и раздирал старые раны. Каждый поток энергии, что протекал по телу Тэхо, содрогался от отцовской силы.
– Кисэн, которую я забрал себе. – Не сломаться под тяжёлым взглядом отца было сложно, но Тэхо держался, смотря прямо ему в глаза.
Госпожа Пак громко охнула и практически неслышно произнесла:
– Слепая, да ещё и кисэн.
Тэхо почувствовал, как энергия Лиён взбушевалась. Как рука, которую он держал, почти выскользнула из хватки, так резко Лиён её дёрнула. В самый последний момент Тэхо перехватил тёплые пальцы девушки и снова взял её под руку.
– Да, она слепая и она кисэн. И да, я забрал её из дома на улице красных фонарей. Я прошу вас приютить нас на одну, максимум две ночи. Если вы против, мы уйдём.
Тэхо взглянул на отца, который так же без тени эмоций смотрел на сына и девушку рядом с ним. Потом на встревоженную мать и развернулся, потянув Лиён за собой.
– Постой. – Голос матери задрожал ещё больше. – Мы же позволим ему остаться. Правда? – обратилась она к бывшему охотнику.
Господин Пак сверлил взглядом Лиён, прищуривая ореховые глаза. Тэхо догадывался: он чувствует, что эта кисэн непроста. Что внутри неё преобладал один из пяти элементов и даровал ей силу.
– Его жизнь принадлежит ему. Если он хочет её разрушить, пусть поступает как знает, – сказал отец Тэхо. Он развернулся и, хромая, вернулся в дом.
Госпожа Пак встревоженно посмотрела на уходящего мужа, а потом на Тэхо, так и державшего Лиён.
– Я приготовлю ей комнату. И твою приведу в порядок.
– Спасибо, – склонил голову Тэхо и повёл за собой Лиён, которая, к его радости, не сопротивлялась.
В доме Тэхо пахло тем самым медовым печеньем, тёплым рисом и кимчи. Тепло обволакивало тело, а запах пряной домашней еды заставлял желудок жалобно урчать.
Они остановились на узкой аллее перед входом в дом, дожидаясь, когда госпожа Пак приготовит спальни. Живот издал ещё один стон, который, казалось, разлетелся по всему Квансану.
– Позже я принесу вам еды. Простите, что пришлось слушать слова, сказанные моими родителями. Просто… – заговорил Тэхо и отпустил руку Лиён, что и так долго держал.
– Они не отличаются дружелюбностью, – съязвила Лиён. Пусть она и привыкла жить там, где каждый готов воткнуть нож в спину, лишь бы занять место под солнцем, жестокие слова до сих пор иногда пробивались сквозь плотную броню на сердце.
Тэхо больше ничего не говорил. Повисшая между ними тишина давила на Лиён неловкостью. Ей хотелось поблагодарить его за спасение. Она не хотела быть привязанной к мужчине обещаниями или законами. Тэхо спас её, но слова так и остались горьким комом в горле.
Госпожа Пак с недовольным видом принесла футон и, фыркнув, приказным тоном сказала следовать за ней. Тэхо пришлось вновь взять Лиён за руку, но как только они оказались в комнате, он тут же её отпустил. Госпожа Пак принесла еду, помогла Лиён переодеться и постоянно тяжело вздыхала, возмущённо шепча себе под нос:
– Как же ей удалось охмурить Тэхо? Небось соблазнила его.
Лиён молчала. Лишь изредка уголки её губ дёргались в мимолётной усмешке.
– А может, это и к лучшему. Может, он сможет наконец-то забыть ту девушку, – не унималась госпожа Пак, расстилая постель Лиён. – И почему я должна прислуживать какой-то кисэн?
Терпение сидевшей около стены Лиён лопнуло, она шумно выдохнула и произнесла:
– Я могу сделать всё сама.
А потом протянула руку и ухватилась за край футона.