Он схватил её за запястье и остановил. Обхватил плечи двумя руками и повернул к себе. Она не смотрела на него. Прикрывая глаза рукой, кусала губы так, что было больно. Шин аккуратно убрал её руку, сжал ладонь. Лиён хотела снова прикрыть глаза, но он не позволил ей этого сделать.
– Так будет всегда. Куда бы я ни сбежала. Стала бы свободной или нет. Я всегда останусь чудовищем. – Она поджала губы, сдерживая обиду, что вихрем кружилась в её душе.
Шин смотрел на неё с теплотой и добротой, которую она не видела ещё ни от кого. Во взгляде наставницы всегда блуждал страх, даже если она принимала Лиён со всеми её странностями.
– Не беги от себя. Сколько бы ты ни старалась это сделать, ничего не выйдет. Ты всегда будешь такая, какая есть.
Он двумя пальцами взял её за подбородок и приподнял лицо. Их глаза встретились. В его тёмно-карих глазах отражались огоньки лотосовых фонариков.
– Всегда будут те, кто скажет, что твои глаза пугают. Всегда найдутся те, кто готов будет кинуть в спину камень. Но если ты будешь принимать себя настоящей, без условий и ограничений, ни один брошенный камень не достигнет цели. Твои глаза прекрасны! И неважно, что ты слышишь квисинов или видишь что-то особенное. Даже если ты настолько могущественная, что божества просят тебя о своей смерти, всё это неважно. Я вижу в тебе лишь раненую девочку, в которую всё время кидали камни.
Его пристальный взгляд проникал в самое сердце, обламывал шипы и доставал его из панциря.
Лиён смотрела в его глаза и чувствовала, как сердце предупреждает её о погибели, что ждёт в будущем. Слышала, как разум кричит об опасности, выуживая из воспоминаний картинки судьбы девушки, у которой она украла нить. Но было уже поздно.
Они провели в Долине Вечности больше пяти лет. В тот день на рынке Лиён купила маленький свиток и баночку с тушью. Каждый день, когда солнце закатывалось за горизонт и вставало вновь, она рисовала маленькую чёрточку. Сначала их было десять, потом двадцать… сотня и тысяча. А потом лист закончился. Чёрное перекрыло белое, и после пятого года Лиён перестала считать.
Несколько раз они встречали слепую девушку и её спутника. Увидели, как в итоге она умерла по его вине.
Веселились над тем, как маленькая Лиён пыталась проучить своих обидчиков и подсыпала им какой-то травы, что украла у наставницы, отчего Сам Нам покрылась сыпью и чесалась несколько дней. Тогда Шин долго смеялся, держась одной рукой за живот. А потом похвалил Лиён, погладив по голове, как прилежную ученицу. Но тут же поругал, потому что в детстве она была смелее, чем сейчас.
Он научил её слышать свою энергию дерева и управлять ею, отдавая столько, сколько она могла, а не сколько требовали квисины.
По ночам она не могла уснуть, слыша, как где-то вдали воют вонгви и шепчутся духи. Потом они на год застряли во временах Великой войны, где Лиён видела лишь боль и разрушения, Шин не задумываясь помогал женщинам и детям, оставшимся без мужского плеча и опоры, раненым и старикам. Выкапывал могилы для погибших – не только для людей, но и существ из города Истин. Лиён сначала не понимала его, но всегда была рядом, поддерживала в самые тяжёлые дни, когда еды не хватало, когда повсюду царил ужас и страх. Сначала она так же прятала лицо, боясь, что люди не примут её помощи, увидев проклятые глаза. Но позже, поняв, что происходящий вокруг ужас пугал их больше, чем глаза, Лиён больше не пряталась.
А ещё она видела того, кто убил наставницу Ким. Он бродил среди умерших, чьи руки были украшены цветами ликориса, и забирал то, что они задолжали. Энергию и жизнь.
Увидев его, Шин тут же весь напрягся. Взгляд стал пустым и ожесточённым. Таким, какой видела Лиён у другого Шина. Он молчал несколько дней и почти не разговаривал. Лиён не задавала вопросы, хотя внутри зудели интерес и любопытство. Но внутри себя она боялась услышать то, что разрушит построенный между ними мостик доверия. Поэтому молчала.
Ещё через год они с Шином поняли, что после каждого нового перемещения Лиён становится хуже. Она не спала ночами, сильно похудела, а цвет её лица стал ещё бледнее, чем обычно.
Он стал меньше улыбаться, больше молчать и тоже не спал ночами. Каждый раз, когда Лиён одолевала бессонница, Шин рассказывал смешные истории. Она смеялась как никогда прежде, услышав, что однажды ему пришлось целый день бродить в образе собаки, так как загадавший желание тосковал по своему псу.
Они смотрели на звёзды и встречали рассветы. Шин крепко держал её за руку, с каждым годом сжимая её пальцы всё сильнее. Словно по-настоящему боялся потерять.
В одну из ночей, когда сомнения вновь посетили сердце Лиён, а в кошмарах появился красноглазый демон с лицом Шина, она решила попробовать нарисовать его портрет. У неё не было бумаги, лишь остатки туши.
Пока Шин спал, Лиён осмотрела его лицо, подмечая каждую черту, и сделала первые корявые и кривые штрихи на деревянном полу ханока, в котором они заночевали. Ничего не выходило, образы не появлялись. Красные и золотые нити не плели свой узор.
И Лиён оставила эту затею.
На шестой год, когда Лиён уже совсем ослабла и почти не могла ходить, Шин сидел без сна и смотрел на пламя свечи. А потом спросил слишком резко:
– Почему ты здесь? Прошло столько времени, а мы так и не нашли ответ на этот вопрос.
Лиён устало улыбнулась и накрыла ладонью его руку. Он вздрогнул, но тут же сжал её тонкие пальцы.
– Давай сегодня я расскажу тебе историю?
Шин нахмурился ещё сильнее и запротестовал:
– У тебя и так мало сил, не трать их на разговоры.
Она опёрлась руками об пол и привстала. Шин тут же подставил ей плечо, позволяя спиной опереться на его грудь.
– Совсем обезумела! – буркнул он, легко обнимая Лиён за плечи.
– Помолчи, пожалуйста! – возмутилась она, опираясь на него всем телом и вдыхая такой родной запах солнца и леса.
– Когда-то давно жила девочка, которая считала, что деньги – единственная ценность в этом мире. Они могут купить чью-то жизнь, любовь и почёт. Они могут всё в этом мире. Девочка была не уверена в себе, глупа и жестока. Но однажды она потеряла близкого человека и поняла, что все деньги, что она собрала, были бесполезны. – Лиён остановилась, чтобы сделать вдох и отдышаться. А потом продолжила: – Она вообще была очень глупой. Верила всем, кто говорил ей гадости, ненавидела себя и весь мир. А потом встретила улыбающегося мальчика с искрящимися счастьем и искренностью глазами. Он так хотел понять людей, что даже отправился в путешествие длиною в вечность, где они и встретились. Он научил её ценить не только чужую жизнь, но и свою. Порой, когда девочка чертила очередную чёрточку на белом листе, она думала о том, что шла этот длинный путь, только чтобы встретить этого мальчика.
– Что за странная история? – возмутился Шин, нахмурив брови и помассировав ей центр ладони. Он делал так всегда, когда ей становилось хуже.
Лиён вытащила руку из его ладони и повернулась к нему. Посмотрела в его глаза и улыбнулась пересохшими губами.
– Я умираю, – тихо выдохнула она. – Я чувствую это, Шин. Возможно, сегодня или завтра, но в скором времени я умру.
– Не говори так! – возмутился он, заправив ей за ухо выбившуюся из причёски прядь волос. – Ты не умрёшь. Мы найдём, как отсюда выбраться. Мы найдём выход. Я найду выход.
– Спасибо, – тихо произнесла Лиён. – Ты научил меня стольким важным вещам. Всегда был рядом и шёл со мной.
– Не смей прощаться! – громко сказал он, хмурясь ещё больше.
Она протянула палец и положила ему на губы. Он фыркнул, но замолчал.
– Я многое поняла благодаря тебе. Но единственное, что до сих пор остаётся загадкой, – это почему ты станешь таким.
– О чём ты? Ты бредишь? У тебя снова лихорадка?
Он потянулся ладонью к её лбу, но Лиён пододвинулась ближе, просунула руки ему под мышки и крепко обняла, прижимаясь щекой к его груди.
– Если я правда скоро умру, давай посидим так как можно дольше.
Он обнял её в ответ и уткнул подбородок в макушку.
– Всё будет хорошо, глупая девчонка. Всё будет хорошо. Ты не умрёшь. Я не позволю. Как только я выберусь из Долины Вечности, я найду тебя и не позволю попасть сюда.
Он гладил её по волосам, прижимался к макушке щекой и обнимал слишком крепко.
Лиён не нужно было слов, чтобы понимать, что он чувствует. Она чувствовала то же самое. – Пройдёт слишком много времени. Скорее всего, ты даже не вспомнишь меня, – шепнула она ему в грудь. – Вернее, я знаю, что ты меня не вспомнишь.
– Не неси бред. Я буду помнить тебя. Десять лет, сотню или тысячу. Я узнаю тебя.
Лиён отстранилась от него и коснулась ладонью щеки. В горле стояла горечь, глаза щипало. Сердце разрывалось от тоски.
– Я люблю тебя, – прошептала она, давая волю скопившейся боли в своём сердце. – Спасибо, что однажды нашёл меня.
Чувствуя, как силы покидают её, Лиён потянулась к его губам и коснулась их мимолётным поцелуем лишь за мгновение до того, как её сердце перестало биться.
Глава 22Два дракона
Городок в северной части страны утонул в дожде и слякоти. Размокшая мягкая земля чавкала под ногами и проваливалась. Ночной гость шёл медленно, насвистывая старенькую песенку о маленьком Имуги, что тысячу лет растит свою жемчужину, чтобы стать драконом.
Он подкидывал на ладони маленький красный шарик. Очередной человек, очередная жадность и пороки. Всё как всегда. За тысячи лет люди стали ещё более скучными и жалкими. Что же будет ещё через тысячу лет?
Ночной гость поправил чёрный саткат, взмахнул рукой и шагнул в раскол между мирами. Ударившись пятками о каменный пол тюрьмы Предела, он шумно выругался, чуть не уронив светящийся красным шарик.
– Господин, вы вернулись! – бросился к нему один из кумихо. Тех, кто не сбежал, поджав хвост, а остался служить ему.
Ночной гость развязал ленточки на саткате и протянул лису. Чёрная маска, скрывавшая его лицо, почему-то всех пугала, отчего каждый раз этот мелкий лис вздрагивал и втягивал голову в плечи.