Во время допросов и следственных экспериментов Головкин говорил, что если мальчишки, которым он предлагал ограбить дачу, украсть водку или сигареты, соглашались на это – то они становились его жертвами. Для конспирации он велел им прятаться в багажнике машины и без всяких усилий привозил в свое логово. Они сами добровольно попадали в капкан, расставленный для них маньяком.
Если же кто-то из подростков от пагубного предложения отказывался, то Головкин терял к нему интерес и просто отвозил домой. По его словам, такое бывало не раз. Уверена, что это не лукавство и не бахвальство. Но также думаю, что не все жертвы, которых он замучил, были проблемными подростками в общепринятом понимании. Ведь у этого извращенца был свой болезненный взгляд на вещи. Он легко затягивал в свою паутину тех, кто уже находился на пороге рискованных приключений. Назвать Головкина преступником-«чистильщиком», якобы из высших соображений освобождающим землю от дурной молодежи, нельзя. Его мотивом была месть.
Однажды на дороге он увидел голосующего парнишку крепкого телосложения. Как утверждал потом Головкин, он не планировал убивать юношу, вроде бы тот не подходил «по параметрам», не соответствовал его шаблону жертвы. Однако ситуация оказалась нестандартной. Хулиганистый подросток сам решил напасть на маньяка. Он замахнулся на Головкина ножом и закричал ему: «А ну, вылазь из машины!» Пятнадцатилетний грабитель, конечно же, не догадываясь, кто был за рулем, подписал себе страшный приговор.
Предвкушая добычу, Головкин «перехватил инициативу» и предложил парню совершить кражу. Тот не отказался, и довольный маньяк привез его в свою пыточную. «На кого ты поднял руку?» – усмехнулся он, вталкивая жертву в подвал.
Можете себе вообразить, как изощренно решил наказать Головкин неопытного грабителя, какое удовольствие получил этот извращенец? Он связал ему руки проволокой, раздел, изнасиловал, жег паяльной лампой лицо. Потом вздернул на дыбу, натянул ему на голову резиновую перчатку и снял ее только для того, чтобы насладиться мольбой о прощении. Затем изувер затянул петлю на шее подростка и выбил табуретку из-под ног. Что он творил с мертвым телом, описывать не буду. В ту ночь он был «в ударе».
Утром на работе Головкин выглядел усталым и возбужденным. Торопился поскорее вернуться в свою пыточную, чтобы еще раз проиграть в памяти все эпизоды этой безумной, кровавой оргии. Она была не последней.
Иногда, сталкиваясь с невероятными историями, мы говорим: ну прямо как в кино. Хотя лично мне не свойственна такая стилистика мышления. Недавно появился в онлайн-кинотеатре KION сериал «Хрустальный». Он повествует о маньяке, который охотится за мальчиками. Знакомые хвалили. Сказали, что один из продюсеров проекта – Александр Цекало, а сценарист работал над сериалом «Метод», некоторые серии которого мне показались в свое время весьма удачными. Я не поленилась и посмотрела. Сериал тяжелый. Посмотрела его еще и потому, что в это время работала с материалами на Сергея Головкина. Но картина не про него, хотя при просмотре первых серий у меня и закралась мысль, что прототипом взяли этого серийника. Однако образ главного злодея списан, скорее, с Анатолия Сливко. Было ли это задумкой или вышло случайно, не знаю. Во многих детективных проектах, и в «Методе» в частности, всегда есть намеки на реальные прототипы и узнаваемые обстоятельства.
Скажу без ложной скромности, я не самый обычный зритель и хорошо знаю, как ведут себя подозреваемые и следователи, как плавятся мозги от тонны документов. Мне известно и то, что мгновенное озарение о местонахождении преступника – это чаще творческая находка сценариста и режиссера.
За экспериментами в этом жанре я всегда наблюдаю с любопытством. Профессиональным…
Дело Удава насчитывало уже десятки томов. Перечислять в этой главе все те изуверства, что творил Головкин, не хочу. Иначе для многих читателей эта часть книги превратится в сценарий фильма ужасов. В его преступлениях было и сдирание кожи, и засаливание ее кормовой солью, и отделение конечностей, и другие невероятные по своей жестокости действа.
Рано или поздно чувство безнаказанности появляется у всех серийных убийц, и это становится началом их конца. Последними жертвами Головкина оказались сразу трое двенадцатилетних ребят. По уже отработанной схеме он предложил им украсть сигареты. Мальчишки согласились, прыгнули в машину к «дяде Сереже» и вскоре оказались в его логове.
Из протоколов допросов:
Головкин: «Я сказал им: “Вы про Фишера слышали такого? Вот я это и есть!” Еще я им сказал, что они у меня одиннадцатые, и сейчас буду их убивать – и в какой последовательности».
Следователь: «Чем определялась последовательность?»
Головкин: «Ну Ефремов мне больше всех понравился. Дольше хотелось видеть его мучения…»*
Несчастного мальчика, который ему приглянулся, он мучил больше 12 часов, заставив перед этим помогать в убийстве двух друзей. Утром он отвез трупы троих мальчишек в близлежащий лес и, перед тем как зарыть, долго кощунствовал над телами. Потом снял у одного из убитых цепочку с иконками. Выкинул иконки, а цепочку надел на себя как оберег.
Маньяки почти всегда мистики и «коллекционеры». Головкин не исключение. После каждого убийства он оставлял себе на память маленькие, приглянувшиеся ему трофеи. От своей четвертой жертвы сохранил череп и демонстрировал его очередным несчастным для дополнительного запугивания.
Ночь с 15 на 16 сентября 1992 года стала самой страшной в истории его преступлений. Спустя месяц его арестовали.
Поиску и поимке маньяка помогли следующие факторы:
• преступник, вероятно, имел опыт разделки мяса или медицинские знания;
• преступник имел доступ к кормовой соли, поскольку именно ей засаливал кожу убитых;
• места обнаружения трупов располагались на довольно ограниченном участке;
• одно из убийств было совершено в 1991 году во время Августовского путча, когда въезды и выезды из Москвы и Подмосковья были под особым контролем правоохранителей, – это еще раз подсказало следователям, что убийца проживает в районе совершения преступлений;
• у последних трех жертв был приятель, который позже дал показания о том, с кем и на какой машине уехали мальчишки.
В камере Головкин поначалу нервничал. Дважды пытался наложить на себя руки. Но вскоре успокоился. Постоянно курил – никотиновую зависимость он заполучил еще в школе.
На вопрос следователя во время одного из следственных экспериментов: «Как вы убивали своих жертв?» – невозмутимо ответил: «Приведи сына – покажу». Повторю, он не бахвалился своими преступлениями и не рвался к славе. Эта циничная фраза, сказанная следователю, – обыкновенный фашизм, которым он пропитал себя с самого детства.
«Когда Головкина расстреляли, – поделился его сокамерник, – на следующий день у нас баня была. Меня вывели на помывку, смотрю: стальная дверь ведет в подвал, а перед ней лежит телогрейка старая, полосатая, которую смертники носят, форма тоже полосатая, и квитанция с надписью: “Головкин Сергей”».
Считается, что у каждого в жизни есть своя миссия, пусть даже крошечная. И я вдруг задумалась – в чем была «миссия» Головкина? Негодяя, прожившего тридцать шесть лет в лютой ненависти и изуверских убийствах? У меня нет ответа. Может быть, его жизнь – предупреждение всем нам: если маньяк выходит на тропу, пощады не будет. И заманчивые, на первый взгляд, приключения, от которых порой сложно отказаться, могут привести к трагическим последствиям.
Дневник профайлераЭкземпляр
Город Т.
2017 год, апрель
В одной из тех командировок, где мне необходимо было принимать непосредственное участие в следственных действиях, довелось опрашивать довольно интересный «экземпляр». Вообще считаю недопустимым говорить о человеке, как о вещи. Но, учитывая количество безжалостно убитых им людей, думаю, термин «экземпляр» вполне сойдет. Тем более я скована обязанностью не разглашать его имя и фактические детали дела. Сначала хотела окрестить его как Волан-де-Морта – Тот-Кого-Нельзя-Называть. Но потом решила, что слишком много чести – быть названным пусть и именем злодея, но все же одного из главных персонажей популярной саги. Так что «экземпляр».
Это дело было одним из самых непростых. Первые сложности начались еще на этапе ознакомления с материалами. Передать их следователь не мог, почитать их можно было только в отделе. Но перед поездкой мне было необходимо взглянуть хотя бы на фабулу и, по крайней мере, на допросы будущего подэкспертного. В итоге после долгих прений было решено, что следователь прилетит в Москву со справкой по делу, протоколом осмотра места происшествия и одним протоколом допроса. Доступ же ко всем остальным материалам я смогу получить только на месте.
Работать совсем «с колес», конечно, не планировалось. Но и ставшее ритуалом прокручивание информации о деле в самолете или поезде полноценно реализовать не удалось. Город встретил довольно прохладным, но не слякотным утром, а следователи в отделе – растворимым, но вкусным и горячим кофе. А еще двухчасовой беседой, совершенно не относящейся к делу, но, пожалуй, добродушной.
Следующие двое суток я провела за изучением восьми томов уголовного дела, касающихся эпизодов с участием моего будущего подэкспертного. Связи с коллегами у меня не было, поскольку телефон совершенно бесцеремонно прохлаждался на столе у дневального недалеко от входа в отдел. Поэтому вместо консультации с командой возникавшие у меня вопросы я обсуждала то с портретом председателя Следственного комитета России, заботливо протираемым от пыли и висевшим строго напротив стола, то с небольшим латунным бюстом Николая II. Довольно сдержанные собеседники. Спешу успокоить читателя – я не сошла с ума. Вербализация в таких случаях помогает послушать самого себя со стороны и что-то скорректировать.