[23]. Вот его фрагмент:
«В период, относящийся к инкриминируемым деяниям, у Попкова не было какого-либо временного психического расстройства, которое могло бы его лишать возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. На момент проведения экспертизы Попков также мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими» *.
Хочу обратить внимание на выделенную мною часть предложения. Это уголовно-правовая характеристика вменяемости субъекта совершения преступления. В журналистских материалах она, как правило, отсутствует. Однако в полноценном своем варианте фраза означает, что у Попкова не было психического заболевания, которое бы делало его невменяемым, неспособным отдавать отчет своим действиям. Но это не значит, что он не имел вообще никаких психических отклонений. Всего несколько слов отсутствуют, а как меняется смысл, создавая у читателя впечатление, что речь идет о здоровом человеке! И вот тут позволю себе вернуть уважаемого читателя в начало книги, где мы кратко разбирали, что существует перечень психических расстройств, наличие которых не освобождает преступника от уголовной ответственности, поскольку он мог, как говорят, осознавать фактический характер и общественную опасность своих деяний и руководить ими. Психическое расстройство и невменяемость не являются синонимами.
Миша Улыбка – еще одно прозвище Попкова, еще одна его маска. Пожалуй, самая романтическая. Он любил натягивать белозубую улыбку, позволявшую приобретать расположение домочадцев, соседей, коллег, а главное – женщин, которых он лишал жизни. Его улыбка была надежным мостиком к сердцу собеседника.
На минутку представьте себя злодеем. Представили? Как проще всего спрятать ваши дурные мысли и намерения? Что безопаснее всего скроет ваши жестокие помыслы? Конечно же, улыбка, распахнутая навстречу чужому недоверию. Широкая улыбка буквально приклеилась к лицу Попкова и послужила причиной появления добродушно-игривой клички. И вот он уже милый коллега, свой в доску сосед, симпатичный попутчик – в общем, человек, приятный во всех отношениях.
Интересно, что когда таких людей профайлеры проверяют на синхронность вербальных и невербальных реакций, то сразу становится понятным – искренние или нет его мимика и жестикуляция.
Растиражированная улыбка Ангарского Маньяка – это стандартная маска, ловко натянутая на лицо хищника, не подразумевающая ярких, радостных внутренних переживаний, свойственных обычному человеку и совершенно чуждых извращенному мозгу.
К 2002 году в Ангарске уже работала новая следственно-оперативная группа, напрямую подчиненная Генеральной прокуратуре России. Улики, которыми располагало следствие: преступник – мужчина, владелец машины марки «Нива»; сотрудник правоохранительных органов; кровь третьей группы. Но младший лейтенант Попков к тому моменту в органах уже не служил. В 1999 году он уволился из милиции и устроился на работу в частное охранное предприятие. Однако через свою жену, по-прежнему работавшую в паспортном столе, он держал руку на пульсе. И, разумеется, у него остались знакомые среди действующих милиционеров, которые по старой памяти делились с ним новостями со службы. Такая утечка информации помогала ему быть в курсе следственных действий.
В 2003 году в этом деле начали проводить судебно-геномные экспертизы. По тем временам для этого требовались очень дорогостоящие препараты, которые привозились из Германии. Поэтому местными усилиями подобную операцию было не потянуть.
Список подозреваемых поначалу оказался очень велик – около 30 тысяч человек. Потом количество подозреваемых сузилось до 500. В их число и попал бывший младший лейтенант.
В середине июня 2012 года по результатам генетической экспертизы образцов эпителия Попкова стало известно, что все это время искали именно его. Сдав биологические материалы и поняв, что это «конец игры», он постарался исчезнуть. Сначала маньяк отправился на две недели к матери в Липецк, а потом – к сестре в Москву.
Убийцу арестовали 23 июня 2012 года. Его сняли с поезда Москва – Владивосток. Он молча протянул руки для наручников. Существует версия, что Попков планировал скрыться в Приморском крае или даже пересечь границу с Китаем.
«Я родился не в том веке, – сказал он уже после суда в беседе с журналистами. – Сейчас действуют современные технологии. Другие совершенно методы. Если бы наука не дошла до такого технического уровня, я бы здесь не сидел. Без генетической экспертизы… Но как я мог это предвидеть? В мое время этого не было».
Как видите, никакого сожаления. Единственная мысль – обидно, что попался, не предусмотрел всех деталей. У таких маньяков, как он, не бывает мук совести, потому что совести у них, по сути, и нет.
Когда говорят, что какого-то преступника долго не могут поймать, складывается впечатление, что правоохранители работают только над этим делом и никак не могут справиться. Разумеется, это не так. На время поисков, например, серийника жулики и всевозможные злодеи не берут отпуск – других преступлений в городе не становится меньше, их тоже требуется раскрывать. Часто имеет место некий «побочный эффект»: пока правоохранители активно ищут серийника, проводя огромное количество различного рода специальных операций, они попутно раскрывают множество других преступлений: убийств, грабежей, изнасилований и много чего еще.
Попков всегда пытался устанавливать свои правила. Во всем искать выгоду. На допросе у следователей, как я уже говорила, он заявил, что будет рассказывать порционно о своих жертвах.
Когда он находился в СИЗО, его близких активно осаждали журналисты всех мастей, и тогда он снова поставил перед следователями условие – буду признаваться, а вы обеспечьте безопасность моей семье.
Его забота о семье – тоже хищнический инстинкт. Он как бы обозначил свою территорию: жена, дочь – это мое, и я должен их охранять. Замечу, что у него очень сильный волевой ресурс. Но все его силы, вся энергия уходят на выстраивание своего забора, этакой дамбы, чтобы никто в его мир не прорвался.
Думаю, когда он уставал либо немного ослаблял контроль, некоторые, наверное, могли заметить вдруг появившийся у него «чужой» взгляд или услышать грубо оброненное им слово. Допустим, сидит угрюмый, с неподвижным лицом, в каких-то рассеянных мыслях – будто бы маска съехала чуть набок, а он ее не успел поправить. Возможно, это случалось и дома, и на работе, и где-то в гостях. Наверное, мало кто придавал значение таким моментам. Списывали на перепады настроения, которые случаются у каждого, на усталость, да мало ли на что еще.
Полагаю, он быстро возвращал контроль над собой, водружал маску на прежнее место, точно одежду, без которой нельзя выйти из дома.
«Чем ужаснее мой образ, тем выше триумф тех, кто меня поймал», – заявил он после суда, кажется, в 2018 году.
К сожалению, триумф участников подобных историй – по ту и другую сторону баррикад – почти всегда разный. Герои (а они, безусловно, герои), которые, рискуя жизнью, ловят серийных преступников и психопатов, чаще всего остаются в скучных сводках за прошедшие сутки. Их имена известны только в профессиональной среде.
Про психопатов же охотно снимают фильмы и сериалы, кочующие из сезона в сезон, пишут книги, не говоря уже о многочисленных, зачастую финансово подкрепленных интервью.
Да, опасные маньяки – «вкусный» материал. Не будь их, может, не появилась бы и эта книга. Хотя, согласитесь, лучше б они оставались только увлекательной выдумкой беллетристов.
Дневник профайлераКомандировки
Куда бы ты ни переехал, ты берешь с собой себя.
2019 год, декабрь
Люди, гостиницы, поезда. Иногда кажется, что, сменив обстановку, ты можешь отряхнуть свою голову от убийц, мошенников и прочих сомнительных личностей. Но потом понимаешь, что это иллюзия. От своей работы далеко не убежишь. Да и не надо от нее убегать. Только прикрыть ненадолго глаза, пока тебя мчит современный ковер-самолет, и вступить в новую реальность, где все то же самое, но как будто чуть-чуть по-другому.
Мне нравится путешествовать и нравится ездить по России. Хотя случается бывать и за пределами нашей необъятной. При этом не всегда удается остановиться и осознать, где пришлось побывать, сколько всего удалось увидеть, с кем встретиться, в каких гостиницах и отелях поселиться – а они, надо сказать, были самые разные.
На горизонте еще нет пандемии.
За этот 2019 год разными видами транспорта мы с командой преодолели больше 90 тысяч километров.
Это еще не считая полета на Дальний Восток под самый Новый год.
Где-то мы жили в брендовых отелях. У нас даже шутка появилась после посещения Баку. Теперь, заходя где-нибудь в гостиницу, мы со знанием дела произносим: «Да, это не “Шератон”».
А иногда мы чувствовали себя внутри декораций фильма ужасов: темный коридор, мигающая лампа, скрипящие половицы и странные стуки в холле. В каком городе это произошло, говорить не буду. Скажу лишь, что после этой поездки в команде прижилась фраза: «Это полный Елец».
Некоторые города встречали хорошей погодой, другие – аномальным снегопадом.
Людей тоже было немало. Однажды в Кирове мы познакомились с человеком, который, кажется, знал о кофе и способах его приготовления все и даже немного больше. Помню, мы тогда чуть не опоздали на поезд, заслушавшись его историями.
Нам приходилось работать в разных компаниях и не совсем компаниях, в разных помещениях и «в полях». Иногда из наших окон были видны заходящие на посадку авиалайнеры или горы, а бывало, мы оказывались практически в лесу.
Мы проводили судебные экспертизы и корпоративные расследования, консультировали и обучали. А иногда в одном городе делали все одновременно. Решали деликатные