Задаю вопрос: Сеть – слава или ловушка? Но вопрос, скорее, риторический. Для Алексея Кабанова, который убил свою жену, а потом в социальных сетях несколько дней «дирижировал» ее поисками, Сеть оказалась ловушкой. Если бы не его сетевая активность, спровоцировавшая повышенный общественный интерес и быстрое подключение правоохранителей к поискам, события могли бы развиваться совершенно иначе. Но от преступления Кабанова до его «наказания», то есть до ареста, прошло чуть больше недели.
Быть услышанным в один клик – это круто? А спрятать свое преступление в сложный лабиринт обстоятельств и потом «спалиться» в один клик? Ну, вот это как раз полезная «услуга» правоохранителям.
Маньяк Геннадий Михасевич, прикинувшись «патриотом Витебска», писал в местную газету анонимку, чтобы отвести от себя подозрения. Сколько усилий тогда это требовало! Положить письмо в конверт, запечатать его, написать адрес, выйти из дома в поисках почтового ящика… Усилий даже больше, чем передача данных с помощью совы Гарри Поттера. А сейчас – всего лишь включить Wi-Fi и прикоснуться к сенсорному экрану.
Но появляется другая проблема: как различить в прозрачном, продуваемом сетевом пространстве искреннюю просьбу о помощи и хитрый фейк?
6 января 2013 года Кабанов написал в «Фейсбуке»: «Друзья! Пропала Ира, моя жена. Вышла из дома 3-го утром и не вернулась. Полиция ее ищет. Но пока нет никаких результатов. В полиции говорят, что вернется и все будет нормально. Но чем больше проходит времени, тем меньше я верю в это “нормально”. Для понимания ситуации скажу, что ушла она после ссоры. Но я могу поверить в любой расклад, кроме того, что она ушла и не сообщила. Если все-таки среди наших общих знакомых есть кто-то, кто знает, что с ней, то просто скажите, что она жива. Пост пока только для друзей»*.
Во время написания этого миролюбивого, даже, я бы сказала, обеспокоенного поста расчлененный труп Ирины находился сначала в ванне, потом на балконе и, наконец, рассованный по мешкам лежал в багажнике машины, одолженной у приятельницы Кабанова под благовидным предлогом.
«Фейсбук» Алексея Кабанова. 8 января 2013 года:
«Друзья мои! Спасибо за поддержку огромную и помощь. Я очень надеюсь, что сегодня все решится и образуется. Я на всякий случай спрошу. Илюхе завтра в школу. Мы живем на Войковской, а школа на Красина. Это ровно полчаса от двери до двери. Нет ли у кого-нибудь доверенных знакомых, которые за небольшие деньги могли бы его пока отвозить и привозить. На метро мы с ним ездили спокойно. Я завтра обязан выйти на работу и уходить из дома буду полседьмого. Первые дни он и дома посидит, а вот с понедельника уже надо»*.
Но, как мы уже знаем из протокола допроса, который я привела выше, Кабанова с работы уволили. Новую он не нашел, да и не искал. Все хлопоты были связаны только с необходимостью спрятать труп жены и инсценировать ее поиски в Сети.
Обоим «участникам» кровавой драмы на тот момент было под сорок. Преступник и жертва шли навстречу к своей гибели давно – каждый своим путем.
Познакомились они за несколько лет до этого в компании, занимавшейся проектом для крупного реалити-шоу. Сначала туда пришла Ирина, а потом Алексей. У них вспыхнул служебный роман.
Алексей Кабанов вырос в интеллигентной семье среди умных книг. Он даже хвастался одноклассникам, что мать имеет отношение к властным структурам. В 1991 году окончил элитную «Школу Ямбурга» – 109-ю московскую. Но учиться он не старался. С самого детства привык быть изворотливым. Выезжал иногда на четверки благодаря феноменальной памяти. С педагогами был высокомерен и дружил преимущественно с хулиганистыми двоечниками. Лихо обыгрывал одноклассников в буру на деньги, у одного из которых во время игры умудрился потихоньку своровать из портфеля приличную денежную сумму. У своего лучшего друга Кабанов «заиграл» дорогостоящие видеокассеты, а когда тот потребовал их вернуть, просто проигнорировал. При этом он был очень общительным и обаятельным, как, впрочем, и положено авантюристу. Еще раз подчеркну, все начинается с детства. Профессиональный кидала Алексей Кабанов уже в школьные годы начал формировать свою манеру общения с людьми.
После школы он поступил в РГГУ, на исторический. Через два года его оттуда выгнали. Желая вырваться из-под опеки властной матери и не менее строгого отца, он рано женился, но вскоре развелся. Женился опять. И опять развелся. Родились две дочери, к которым он впоследствии относился безответственно, не уделяя никакого внимания.
Кабанов считал себя заботливым папой, но ни содержать, ни воспитывать своих многочисленных наследников ни в одном из браков так и не научился. При этом в браке с Ириной он в «Фейсбуке» хвалился большим количеством детей. Поддерживая в соцсети образ хорошего мужа и счастливого отца, по словам окружающих, заводил любовниц. Разных. И преимущественно таких, у которых можно было легко занять деньги на неограниченный срок. Проще сказать, навсегда.
Вместе с бывшими однокурсниками – это, на мой взгляд, была вершина его карьеры – он создал клуб «Проект О.Г.И.»[28]. Сюда приходили художники, актеры, журналисты, одним словом, богемные гуманитарии. Тут можно было недорого перекусить, полистать-почитать книги, расставленные на полках рядом со столами. Здесь выступали андеграундные музыканты и велись интеллектуальные разговоры.
Поначалу Кабанов был коммерческим директором и сразу нашел «подходящий» способ для поиска недостающих средств на аренду помещения. Используя свое обаяние, брал в долг у обеспеченных посетителей. Разумеется, долги он не отдавал. Впоследствии жизнь на чужие деньги стала его фирменным стилем, а желание иметь собственное модное кафе для ограниченного круга друзей – френдов из Сети – превратилось в навязчивую идею. И в этот авантюрный сумбур он без особых усилий вовлек свою третью жену Ирину Черска.
«Фейсбук» Алексея Кабанова. 9 января 2013 года:
«Ирка не нашлась. Появляются сообщения об обратном, но они неверные. Я первый об этом сообщу. Спасибо всем, кто участвует в поисках. У меня нет слов, чтобы выразить свою благодарность. Все больше сообщений про Питер. Пожалуйста, питерские, помогите найти, если это правда»*.
Ирина Дукова (Черска – это ее ник в Сети) родилась 25 сентября 1973 года в Донецкой области. В восемнадцать лет уехала в Питер. Работала курьером, торговала мороженым. Училась на биофаке. Не доучилась. Поступила в ЛГИТМиК на факультет «История мировой культуры». Потом бросила и поступила на философский в СПбГУ. Но и его не окончила.
Пробовала играть в казино. Жила у друзей – то у одних, то у других. Скиталась по коммуналкам. Просиживала ночи в веселых компаниях. Выпивала. В 2003-м приехала в Москву. Завела роман и забеременела от женатого, довольно обеспеченного человека. А когда у нее родился сын, получила в качестве компенсации не мужа, как она, вероятно, надеялась, а однокомнатную квартиру в подмосковном Реутове.
Однажды в своем ЖЖ она выложила почти программный пост, который озаглавила «57 фактов о себе». Вот девять из этих «фактов»[29]:
«…2. В детстве я очень любила детство и становиться взрослой не планировала. И до сих пор не понимаю – какого черта.
6. Моя мама по первому образованию астроном, по второму – программист. Это всегда вызывало во мне гордость. К сожалению – это не взаимно.
7. Мой отец (тоже программист) был красивым слабохарактерным пижоном и довольно стильно спивался. Когда стиль этого процесса был утрачен – мы расстались.
14. Я спокойно отношусь к смерти. Довольно спокойно отношусь к смерти.
18. Иногда в других людях я ощущаю головокружительную пропасть. И мне немедленно хочется туда свалиться.
28. Если человек ни разу не хотел покончить с собой, мне кажется, что с ним что-то неправильно в экзистенциальном плане.
32. Я воспринимаю себя как свой собственный проект. Чтобы не стать манекеном, я вижу необходимость в человеческой жизни страдания, несчастной любви, отказа от удобного.
39. В 17 я прочла в дневниках Цветаевой фразу “поэт должен быть бездомным” и восприняла ее буквально. В 20 мне пришлось что-то делать с осознанием простого факта, что я не талантлива. Но было уже поздно.
56. В свой день рождения я люблю пить одна…»*
Осенью 2007 года Ирина зачем-то побрилась налысо, о чем сообщила в своих соцсетях. А вскоре встретила харизматичного авантюриста Алексея Кабанова и поставила себе цель выйти за него замуж.
Легкомысленная и по-модному депрессивная, она мечтала: не работать (хотя называла себя журналисткой – в последний год сотрудничала с радио «Комсомольская правда»), снять жилье в центре, постоянно тусоваться, не изводить себя бытом и нанять круглосуточную няню для детей. Все так и случилось.
Кабанов и Дукова (Черска) поженились. У них родились двое детей – мальчик и девочка. Они сняли небольшую двушку поближе к центру, потому что квартира Ирины была продана ради открытия нового кафе, которое назвали в ее честь – Cherska. К детям пригласили няню. Правда, очень скоро с няней расплачиваться стало нечем.
Мечты сбылись. Вообще мечты, в отличие от капризов, имеют свойство сбываться. Главное – загадывать детальнее, учитывая, что любую недосказанность судьба может интерпретировать на свое усмотрение. Жизнь Ирины покатилась в головокружительную пропасть. Ведь она и об этом тоже мечтала.
Кабановы хотели иметь богемное кафе и не осознавали, что оно им не под силу и не по карману. Не желали думать о затратах, аренде, ремонте, оборудовании и много о чем еще. Скучные хозяйственные проблемы их не волновали. Занимало другое: «вкусная» тусовка для своих, разговоры за бутылкой до утра, алкоголь без счета. И чтоб столичная богема ломилась к ним на огонек. А среди этой богемы нет-нет да и мелькнула бы какая-нибудь знаменитость, которая в случайные места не ходит. И слух тогда понесся бы о кабановском заведении по всей Москве. Может, и до Питера докатился бы PR-колобком. Журналистам Кабановы заявляли, что лишние люди среди клиентов им якобы не нужны. Какая же это тяжелая болезнь – московский снобизм. И, к сожалению, неизлечимая.