– Да мне бы, собственно… как же тут? А Адианиз дома?
– Ну, вообще-то дома… – ответила женщина. – Это я.
– Вы?! – растерялся Мефодий. – Вот надо же, какая неудача… А я ведь думал, что с мужчиной поговорю.
Женщина заморгала накрашенными глазами, а потом сочла нужным удивиться:
– И вы бы поехали к мужчине в такой поздний час?.. Погодите! Я все вижу, не говорите мне! Вы – мужчина с нетрадиционной ориентацией, и вас мучают окружающие! И вы пришли, чтобы…
Мефодий вдруг покраснел, кашлянул и помотал головой:
– Н-нет, я… я обычный. Традиционный. У меня, понимаете ли, другая проблема…
– Ой, как вы меня напугали! – почему-то обрадовалась женщина. – Проходите! Сейчас будет сеанс! Васька! Господи ты боже мой, Воланд! Уводи своих баб, не тритесь под ногами!
– А… Может быть, я им за кормом сбегаю? – не мог смотреть на голодных кошек Мефодий. – Здесь рядом киоск. Я видел, он еще работает.
– Да?! – снова вспыхнули глаза у Адианиз. – Ой, тогда захватите еще и хлеба, кусочек колбаски и… и бутылочку вина. Это войдет в счет оплаты. Да! И кошкам много не берите – один пакетик на троих, им хватит.
Мефодий все же купил корма побольше – пусть наедятся досыта. И к колбаске прикупил еще сыра – кажется, хозяйка котов тоже не больно сытая. И как же славно получилось, что Мефодий собирался жене купить очень дорогой компьютер, а Володя отговорил – много ненужных функций. Валентина все равно не оценила, зато теперь в кармане деньги есть, от подарка остались.
Когда он вернулся с покупками, кошки его встречали уже совсем по-другому – голодным ором. Да и сама хозяйка тут же заявила, что звать ее можно просто Зиной, и сразу же понеслась в кухню.
Сеанс проходил за кухонным столом и, что Мефодию особенно понравилось, вместо свечек и прозрачных шаров на столе стояла закуска из его же колбаски, сыра и две рюмочки.
– А давайте мы так, по-простому, – махнула рукой Зина, наливая рюмки. – Так что там у вас?
Мефодий призадумался. Он еще немножко не готов был рассказать про свою размолвку с женой. Поэтому он кивнул на котов:
– Давайте я их сам угощу, а то… Они же уже все съели.
– Да бросьте вы! Не помрут!
– И все же… я же купил! – поднялся Мефодий и стал сам раскрывать пакетики.
Коты, позабыв про все неблагополучные ауры гостя, теперь не шипели, а ластились к его ногам, терпеливо ожидая, когда он наполнит миски.
– Вы вообще-то женаты? – спрашивала между тем Зинаида.
– Да, но… у нас как-то вышло, что…
– Понятно, – с полным ртом кивнула женщина. – Вы поссорились, да? Она вас выгнала, что ли?
– Нет, что вы! – выпучил глаза Мефодий. – Я сам ушел! А у нее там как раз день рождения. А я… в общем, не стал мешать.
– И она не побежала за вами? Не догнала? Не стала останавливать? Она у вас пьет, что ли? По мужикам гуляет?
– Да ну как вам такое могло в голову прийти? – снова возмутился Мефодий Сидорович. – Она очень порядочная женщина! Очень! Такая… Умная, красивая, фигуристая такая, и голос у нее… Как скажет – и не хочешь, да побежишь! Работает все время. Нет, она у меня хорошая женщина. Только… ей бы, может быть, мужа другого, побогаче, посолиднее, а я…
– Понятно, – легко проговорила Зина. – Она вас не ценит, не любит, не уважает, не прислушивается к вашему мнению. А ведь вы! Вы для нее готовы горы свернуть! А это в наше время такая редкость.
– Да, готов… – задумчиво согласился Мефодий. – А откуда вы знаете?
– Ой, ну вы прямо такой интересный! – хихикнула Зинаида. – Вы же к ясновидящей пришли! Я же вижу насквозь и ваше настоящее, и прошлое, и будущее. Ну что вы! Вы пейте, пейте. Я вам сейчас буду говорить, что надо делать… Нет, сначала вы мне скажите: чего вы хотите? Вернуть старую жену или найти новую?
Мефодий задумался. Зинаида, видать, и в самом деле была знающей гадалкой – вон как все ему выложила. Ведь и правда, Валентина его не уважает, не ценит, а уж про мнение-то… И ведь как только разглядела…
– То есть вы еще не определились, – подвела итог Зинаида. – Ничего страшного, у нас с вами еще будет время. А сейчас…
Она вдруг улыбнулась просто, без всяких своих прищуренных глаз и стала рассказывать:
– Вы ведь наверняка и стихи пишете, да? Кстати, а как вас зовут?
– Мефодий… Сидорович… – кашлянул клиент. – Но жена звала Моней.
– Нет! Что вы! Моня – это ужас. Позвольте мне вас звать просто Господином? Или Царем? Вам что больше нравится?
Мефодий засмущался. Но то ли вино ударило в голову, то ли чары колдовские – он осмелел.
– Мне больше нравится… Царь.
– А знаете, – вдруг блеснули глаза Зинаиды, – я вас буду звать Мин Херц! Мое сердце! Кстати, Петр Первый любил, когда его так звали. А вам нравится?
– Ну… Я тоже, как Петр, мне потому что тоже нравится.
– Вот и славно! – веселилась Зинаида. – А теперь на брудершафт!
Мефодий ошалел. Нет, безусловно, размолвка с Валентиной отошла куда-то на второй план. И сердце уже не так саднило, но чтобы лечили такими методами…
Зинаида все поняла.
– Видите ли, Мин Херц… позвольте на ты? Видишь ли, тебе непременно надо вышибить клин клином, – снова поставила она рюмку на стол. – Не помню, кто сказал: «Но тот, кто любит, тот слабее, а кто не любит, тот сильней», понял? То есть пока ты будешь свою жену так дико любить, ты будешь слабым, и… В общем, никакого тебе уважения. А вот если ты немножко перестанешь любить, тогда она сама к тебе будет на шею кидаться. Надо просто… немножко! Совсем чуть-чуть кем-то увлечься! Но… сразу же это не приключится, поэтому – будем тренироваться.
Мефодий слушал, раскрыв рот и развесив уши. Все, что говорила гадалка, он и сам знал, но почему-то никогда к этому не прибегал. А тут… И ведь не возразишь!
Потом Зинаида и вовсе попросила выкинуть жену на некоторое время из головы, отдохнуть от переживаний, тем более что Мефодий очень интересный человек! Ну просто очень! У него же столько прекрасных черт! Вот, например… А, кстати, где он работает? Вот именно! А слесарь сейчас – это фигура номер один! И не только сейчас, но и раньше была и будет потом. Между прочим, даже у самой Зинаиды краны текут, потом их надо будет посмотреть. Но сейчас не об этом! Сейчас… как мало в бутылке осталось, но она пить не будет. Нет! Это Мин Херцу! Потому что она в нем сразу заметила… Ну и дальше шли только ласковые, теплые, возвышенные слова, то есть вполне справедливые.
Еще никто и никогда из женщин не говорил Мефодию столько хорошего в один вечер. А Зинаида не только говорила, но и смотрела такими глазами! И сама намазывала ему бутербродики, и вина больше не пила, чтобы Мефодию оставить, и даже спросила, что ему приготовить, когда он придет в следующий раз.
Стоит ли говорить, что этот следующий раз был?
Нет, конечно, Мефодий себе не позволял ничего лишнего, однако на сеансы ходил исправно. Тем более что брала Зинаида с него в основном продуктами да кое-какими услугами. А уж какая польза была от этих встреч!
С самого первого дня, как только Мефодий вернулся домой, он сразу увидел перемены.
Во-первых, Зинаида настолько внушила ему, что он самый прекрасный и удивительный, что у него хватило мужества потребовать у супруги объяснений. И Валентина менялась на глазах. Мефодий прямо каждую секунду видел, что творит этот первый сеанс. Жена буквально стала заглядывать в глаза мужу, и даже Боника отошла на второй план. К тому же так прекрасно получилось с этим советом Зинаиды кем-то увлечься. Появился Люк, и Мефодий почувствовал в доме родную душу. Ну и, само собой, увлекся, как и требовалось. И ведь опять сработало! Ну и как после всего этого не верить гадалкам? Да Зинаида буквально складывала его жизнь по кирпичикам.
Правда, складывать приходилось постоянно, поэтому и визиты не должны были прекращаться.
Мефодий и сам не заметил, как его стало тянуть в этот дом. Конечно, Зинаида была немолода, лет на пять старше Валентины. Но Валя выглядела куда приятнее. В отличие от пышной Валюши Зина была костлява, а это никогда не нравилось Мефодию. От худобы у женщины еще отчетливее выступали морщины, и даже немного горбилась спина… Ну и что с того, ведь у самого Мефодия буквально крылья выросли!
– Мин Херц! – кричала в трубку Зинаида. – Ты сегодня позавтракал? Будет время, забеги, купи творога, я сделаю сырники, как ты любишь! Я уже и сметанки купила.
Или же:
– Мин Херц, сегодня такая погода невыносимая, обязательно надень шарф.
Ну как тут можно не расцвести, когда о тебе так заботятся?
А вчера Мефодий нарисовал у нее дома Солоху, то есть кошку Симку, с чалмой на голове. Это был праздник! Нет, на самом деле, Зинаида так радовалась, что устроила по этому случаю небольшой праздник. Правда, они должны были уложиться в сжатые сроки – не больше часа! Но сколько Мефодий выслушал о себе лестных отзывов! И дома все шло как по маслу. Валентина была примерной женой, и Мефодий даже впервые за несколько прошедших лет почувствовал себя любимым.
И только недавно Мефодий вдруг заметил – сеансы как-то перестали быть исключительно лечебными. Нет, Зинаида все так же давала мудрые наставления, и эти наставления работали без сбоев, но… Теперь уже сам Мефодий относился к Зине не только как к гадалке, а как к близкому человеку. Он уже не мог провести дня, чтобы на часик не забежать к Зине, не покормить ее кошек и не рассказать, как прошел день.
Жена исправно ходила на работу, или же Мефодий сам выбегал за хлебом и… и успевал заскочить к своей гадалке. Валя хоть и стала жутко ревнивой, однако опыта выслеживать супруга у нее отродясь не водилось, поэтому она ни о чем не догадывалась. Но сам-то Мефодий знал! И теперь его это сильно тревожило. Он не мог уже смотреть, как Валентина старается ему угодить во всем, не мог видеть ее таких покорных глаз, не мог… Не мог, и все! И не потому, что он вдруг перестал любить супругу, а просто не мог носить груз вины. А сбросить этот груз теперь уже было невозможно.
Мефодий не хотел ничего менять, он не собирался уходить из дому, не собирался жить с Зинаидой, хотел, чтобы все было как прежде. Но все уже поменялось. Во всяком случае, для него.