Крайности-то действительно сходятся…
Начало 1937 года ознаменовано событием, ставшим переломным, — пленумом ЦК. В официальной истории принято почти каждый пленум ЦК или съезд партии величать «историческим». О февральско-мартовском пленуме ЦК 1937 года такого не услышишь. О нем вообще молчат. Меж тем этот пленум, пожалуй, более чем какой-либо другой заслуживает веского эпитета «исторический».
Сталин успел избавиться от ряда неудобных современников. Особенно досаждал ему Максим Горький. Его примитивно отравили. Мавр сделал свое дело. Мавр благословил террор: «Если враг не сдается, его уничтожают!». Теперь Мавр может уйти.
Обстоятельства скоропостижной смерти Валериана Куйбышева хранятся в тайне до сих пор. Почему-то некоторые историки причисляют его к левому крылу. Если Куйбышев иногда и осмеливался возражать генсеку — за компанию с Кировым и другими «либерелами» — против слишком крутых мер, то в целом он был достаточно беспринципен и послушен Сталину. Куйбышев чуть ли не единственный член ПБ, кого Сталин посещал на его даче, с кем коротал досуг за бутылкой вина.
Самым трудным оказался Григорий Орджоникидзе. Малодушный сталинский нарком покончил с собой 18 февраля, за пять дней до открытия пленума, ослабив и без того робкий «фронт» недовольных бойней. Сталин подготовил пленум с великим тщанием. И его доклад, и доклады Ежова, Молотова, Жданова различались лишь внешне. Суть их и цель — оправдание и усиление террора. Верный давней привычке (она стала методом политического действия), Сталин выступил с докладом против «троцкистских и иных двурушников» под самый конец, 3 марта. Троцкий еще жив, в своих статьях и книгах он перед всем миром обнажает бандитскую сущность сталинского правления. Так вот тебе!
«Современный троцкизм есть не политическое течение в рабочем классе, а беспринципная и безыдейная банда вредителей, диверсантов, разведчиков, шпионов, убийц, банда заклятых врагов рабочего класса, действующих по найму у разведывательных органов иностранных государств»[139].
Согласно этой «установке» каждый партиец должен видеть в любом оппозиционере прежде всего вредителя и шпиона. Такова новая политическая мода, провозглашенная генсеком на тридцать седьмой год. Но эта мода, кажется, пережила своего создателя…
Затем последовала генеральная директива:
«Теперь слабость наших людей составляет не техническая отсталость, а политическая беспечность, слепое доверие к людям, случайно получившим партийный билет, отсутствие проверки людей не по их политическим декларациям, а по результатам их работы».
Развивая эту «мысль», генсек далее предупреждает:
«„Настоящий вредитель“ должен время от времени показывать успехи в своей работе, ибо это — единственное средство сохраниться ему, как вредителю, втереться в доверие и продолжать свою вредительскую работу».
Нелогично? Возможно. Зато гениально! Отныне можно, должно хватать всех — и тех, кто не выполняет, и тех, кто перевыполняет. И — соответствующая резолюция пленума. В ней с прискорбием отмечается пассивность ряда органов промышленности, осуждаются попытки тормозить дело выявления и разоблачения «троцкистских диверсантов» (намек на покойного Серго, у которого накануне самоубийства забрали всех его замов и всех начальников главков). НКВД старается, старается, пота своего и самой крови (чужой) не жалеет, а в промышленности и на транспорте не проявляют нужной партии активности и инициативы.
Террор получил третье после убийства Кирова ускорение. Пленум открыл все шлюзы. До конца.
Десять дней работы пленума — десять картин сугубо закрытого спектакля (для узкого круга). Одна из них — бичевание Бухарина и Рыкова была разыграна 27 февраля. Жаль, Томский успел застрелиться. Но этот его последний антипартийный выпад уже заклеймен в печати. Что до его единомышленников, то Сталин решил потешить себя травлей двух ближайших соратников Ленина. Плотоядно рыская желтыми глазами, он наблюдал, как цекистская клака изгоняет Бухарина и Рыкова из кремлевского ареопага.
…Бухарин пытается высказать сомнение в правильности действий НКВД. Его обрывают грубыми репликами из зала.
Бухарин пытается доказать свою невиновность.
— Если ты невиновен, докажи это в тюремной камере!
Бухарин не в силах сдержать слез…
— Расстрелять предателя! В тюрьму его!
Смертников увели из зала, а за дверью их бережно (помните пожелание Ленина?) подхватила тюремная стража.
За отверженных пытались вступиться другие смертники — Постышев, Рудзутак, Эйхе, Чубарь… Но Сталин не склонен был поощрять самодеятельность в этом клубе самоубийц. Он, как всегда, знал о намерениях оппонентов. Значит, забойщиком у них будет Постышев? Что ж, подрежем ему крылышки. Кампанию дискредитации Киевского обкома и Украинского ЦК Сталин начал еще в январе. Постышев совмещал посты первого секретаря обкома и второго секретаря ЦК КПУ. В Киев выехал Каганович. Сталинский эмиссар сумел освободить Постышева от обременительного Киевского поста. Три недели февраля Органы вылавливали сотрудников Постышева на Украине, под улюлюканье «Правды», навешивавшей троцкистские ярлыки на десятки имен, не исключая старых ленинцев.
Разве мог отказать себе Сталин в удовольствии поиграть в кошки-мышки? Все обсуждают будущую жертву, Хозяин же снисходителен и добр. Нельзя же так, сразу на дыбу… Может, человек одумается, покается…
А топор уже навострен.
Главный лицедей не забыл бросить на стол свои постоянные козыри — он напомнил о партийной дисциплине, призвал к единству рядов перед лицом опасности… Генсек сумел развить в котле такое давление, что группа Постышева растерялась. Стекло оказалось прозрачным, слишком хрупким, оно лопнуло и рассыпалось. Звон осколков поглотил грохот чугунных болванок, сброшенных генсеком на головы дерзких. Подручные били «отступников» и «примиренцев» без роздыха.
Совсем как в тюремной камере, где кучка наглых и сплоченных уголовников держит в цепких лапах толпу разрозненных фраеров. Эта параллель будет сопровождать нас на всем тяжком пути изучения сталинщины.
Пришла пора перестраивать порядки ударной армии — НКВД. Прежде всего — убрать Генриха Ягоду. На пленуме ЦК Сталин обвинил его в ряде упущений. За этим обычно следовали так называемые «оргвыводы». Они не заставили себя ждать: Генрих Ягода назначен наркомом почты и телеграфа.
Ежов в нужный час будет перемещен в наркомат водного транспорта. Берию Хозяин наоборот возвысит до члена ПБ, лишив непосредственного руководства Органами. Какую цель он преследовал? Наметив очередную жертву из видных подручных, Сталин не мог вот так, сразу, бросить вчерашнего фаворита в подвал. В нем странным образом уживались такие противоположные черты характера как авантюризм и осмотрительность, дерзость апаша и трусость битого лавочника.
Трусость, чрезмерная осторожность не покидали Сталина даже в годы могущества. Они явились причиной трагических просчетов.
Ягода не просто много знал, он участвовал. Точно определить долю его участия в смерти (убийстве?) Дзержинского, Фрунзе, Менжинского, Кирова, Горького, Куйбышева трудно, недостаточно вчитаться в его показания на процессе 1938 года, чтобы представить роль сталинского наркома в политических убийствах, осуществленных Хозяином.
Через две недели после пленума ЦК, 18 марта 1937 года, заместитель наркома внутренних дел Николай Ежов уже клеймил «изменника» Ягоду. Об аресте Генриха Ягоды будет объявлено только 3 апреля. Генеральный комиссар госбезопасности Ежов станет наркомом лишь 5 апреля, а «разоблачение» Ягоды разыграно 18 марта. Воистину — правительство великой державы при Сталине уподобилось кучке парализованных кроликов в клетке, попавшей в руки пьяного сторожа зверинца. Я не карикатурист и с легким сердцем дарю эту тему художникам.
Итак, уже в марте клеймили Ягоду. Клеймили как… уголовника, как «перерожденца». Изумленные сотрудники бывшего наркома узнали, что он с 1907 года служил в царской охранке, а после революции был завербован немецкой разведкой. (Сталин, слепив эту провокацию, неужели не знал, что в 1907 году Ягоде было десять лет? Знал, конечно. Но самодержец знал и другое: они, народ то есть, слопают!) Кто-то пустил — весьма кстати — слух, будто Ягоду взяли прямо на аэродроме с чемоданом золота. Он готовился к побегу за границу, но славные чекисты и т. д. (Интересно, у них там на Лубянке специальный сектор был или слухи сочиняли в нерабочие часы активисты-провокаторы?..)
После ареста Ягоды обнаружили «гнездо изменников» в самом сердце Органов. Пришлось Сталину арестовать и уничтожить почти всех ответственных работников НКВД. Так богатая модница каждый сезон меняет свой гардероб. А старые вещи выбрасывает.
Напрашивается вывод: если штаб Ягоды оказался вредительским, то следует пересмотреть дела, состряпанные им. Но у Сталина была своя, особая логика, простому смертному ее не постичь.
Александр Орлов сообщает о казнях бывших сотрудников Ягоды, о многих самоубийствах. Сомневаюсь в последнем. Два-три случая на многотысячный корпус центрального аппарата — это не явление. Ни один лубянский чин так легко из жизни не уйдет: для этого надобно мужеством обладать и душевной твердостью. Где им, убогим, его взять-занять.
Бригада Ежова и года не поработала, как подоспел юбилей — 30 декабря 1937 года ВЧК-ОГПУ-НКВД исполнилось двадцать лет. Им, старателям-корчевателям, — статьи и книги, стихи и песни, ордена и слава. И торжественное собрание в Большом театре, с почетным президиумом в составе Политбюро, с докладом Микояна, после которого Ежову следовало срочно выдать нимб золотой и крылья белые.
Сталин в театр не явился, он умел соблюдать дистанцию. Но днем он дал закрытый обед для руководителей Органов. Он даже сфотографировался рядом с наркомом. Ежов-дитя сидит на стуле и умильно смотрит, снизу вверх, на стоящего сзади Хозяина. Сталин наклонился к «любимцу советского народа» и дарит его одной из своих дежурных отеческих улыбок…