очувствовала, как тукнулись в ней вверх, пошли прорастать, вылезая на белый свет, зеленые ростки, зашевелилась, закудрявилась молодая травка, – она бы точно затеяла с кем-нибуь из комиссии небольшой, необременительный роман, если бы только та не состояла сплошь из одних стариков. Нет, больше сидеть затворщицей было невозможно, настала пора выбираться из своей раковины.
– Даю тебе еще полчаса, и чтоб через полчаса духа твоего на службе там не было! – проговорила в трубке Наталья. – Дуй домой, готовься. Я за тебя ответственна. Не понравишься – меня потом мой паяльником прижжет.
Это у нее были теперь самые ходовые шуточки. В таком кругу вращалась. Кошмар. В принципе, Маргарите не хотелось снова в тот круг. Но здесь, в этом, просто не было пока за кого зацепиться. И получалось, что не остается ничего другого, как возвращаться. Впрочем, она надеялась, что это временно.
– Через полчаса выхожу, непременно, – ответила она Наталье.
Через полчаса Маргарита не вышла, но в назначенное время, в половине одиннадцатого вечера, с полиэтиленовым пакетом под мышкой, в котором лежали туфли, стояла, пряча лицо от ветра в воротник, на конечной остановке своего автобуса, ждала машину – светлую «Вольво», как ей было сказано. Машина подкатила, «Вольво», не «Вольво», но светлая точно, задняя дверца открылась, и оттуда высунулась Наталья:
– Прыгай!
Натальин Джабраил сидел за рулем, полагавшийся Маргарите Руслан – рядом с ним, на пассажирском сиденье. Джабраил, пусть и увидела его только в профиль, обнаружил себя вполне интересным молодым мужчиной, с хорошими ушами и даже вроде печатью интеллигентности на лице, Руслан же, тотчас обернувшийся к ним назад и уже всю дорогу не садившийся в кресле нормально, оказался непривлекателен во всех смыслах: какой-то весь коряжистый, бугристый, шишкастый, явно маленького роста и рот – будто дупло в засохшем дереве. А уж говорил он – словно это засохшее дерево и пыталось изъясняться. Отдельными односложными фразами, скрипучим рассаженным голосом – щепки у него там были вместо голосовых связок.
– Ну, ты и удружила мне, – потерянно шепнула Маргарита Наталье, когда ненадолго остались вдвоем – пока Джабраил парковал машину на стоялке, а Руслан, размахивая руками, вроде как руководил им.
– А тебя что, что он платит за твой билет, – это к чему-нибудь обязывает? – отозвалась Наталья.
– Так ты же сказала: паяльником прижжет?
– Вот еще, прижжет он! – фыркнула Наталья. – Ни к чему тебя ничего не обязывает. Они меня попросили – я тебя пригласила. Ты им милость оказала, что согласилась. Пусть они сначала еще докажут, что достойны тебя. Отрывайся по полной программе.
Маргарита поднималась по ступеням крыльца и думала: оторвусь. Что в самом деле, почему нет. Есть возможность – надо оторваться.
На входе в клуб стоял металлоискатель. Около него толклись, пытаясь держаться как можно незаметнее, человек шесть здоровенных лбов, одинаково одетых в черные костюмы, белые сорочки и с бабочками на шеях.
Джабраил с Русланом быстро переговорили на своем родном языке с гортанными всхрапами, велели Маргарите с Натальей постоять возле дверей и, прыгая через ступень, побежали вниз.
– Пошли пушки в машину прятать, – со смешком сказала Наталья.
– Какие пушки? – не поняла Маргарита.
– Которые стреляют, – все так же посмеиваясь, ответствовала Наталья. – Пистолеты. Или револьверы. Не знаю, как их правильно называть.
– Ты что, настоящие? – ахнула Маргарита.
– Ну, не игрушечные же.
– И ты что, у них видела?
– Ой, Ритка, отстань! – В голосе у Натальи прозвучало раздражение. – А ты ни у кого будто не видела?
– Нет, – сказала Маргарита.
– Значит, увидишь, – коротко на этот раз отозвалась Наталья.
Джабраил с Русланом вернулись, все вчетвером, дав охранникам подержать связки своих ключей, они благополучно миновали ворота металлоискателя и оказались внутри.
– Гуляй, девушка! – заступив Маргарите с Натальей дорогу, широко повел перед ними рукой Джабраил.
– Гуляй! – подхватил Руслан, повторяя его жест.
Он действительно оказался мал ростом, как Маргарите и показалось в машине, и жест Джабраила, воспроизведенный им, вышел таким же корявым и коряжистым, как и он весь сам.
С гладко, зеркально выбритым, светлоглазым шатеном, сидевшим через два стола, не скажешь, что атлетического сложения, но с замечательно гордым, красивым разворотом плеч и такою же посадкой головы, Маргарита встретилась глазами, только опустилась на свое место. У него была великолепная модная стрижка – короткие на висках и затылке и длинные на остальной голове, разделенные посередине пробором, падающие на лоб двумя ржаными крыльями прямые волосы, открытое веселое лицо, шелковый темно-синий галстук с карминной редкой полоской и сверкающей крупным камнем золотой заколкой чудесно гармонировал с прекрасным, похоже, что пошитым на заказ, искристо играющим на складках черным костюмом. Шатен, когда встретились взглядами, улыбнулся ей, приветственно помахал рукой, и Маргарита непроизвольно отозвалась ответной улыбкой. Отвела взгляд – и тотчас снова взглянула. А он своего, вероятней всего, и не отводил, и взгляды их опять встретились. Маргарита почувствовала, как где-то внизу спины, у крестца, ее пробрало ознобом. О, это был ее тип, она бы хотела быть здесь не с этим Русланом, а с ним! И он был не слишком старше ее, лет на пять, на шесть, точно, что до тридцати. Почему она здесь не с ним? Почему?
На эстраде, между тем, уже неистовствовал наряженный под клоуна артист разговорного жанра, со страшной силой травя анекдоты, к публике он обращался «Леди и джентльмены». Из дискотеки в соседнем зале прорывалось буханье динамиков на низах – там свое отрабатывал оркестр.
– Девушка! Все твое! – обводя рукой накрытый стол, снова обращаясь к ним обеим в единственном числе, проговорил Джабраил.
– Все твое! – эхом, как в прошлый раз, повторил Руслан.
Ладно, сказала себе Маргарита. Отрываюсь.
– Наливай, – подставила она Руслану бокал, кивая на бутылку красного.
Руслан вырвал из бутылки выкрученную штопором и заново вставленную в горлышко самым кончиком пробку, радостно наклонил над Маргаритиным бокалом.
– Пей, Рита, – сказал он, сразу наполняя бокал до верха. – Пей, сладкая. Девушка пьет – душа играет. Душа играет – жизнь веселая.
– Ой, Русланчик, – засмеявшись, наклонилась к нему, оперлась о его плечо, дунула ему на шею Маргарита, – я вас так сегодня буду веселить, так веселить!
Руслан, плавясь в победной улыбке, обхватил ее за талию, другой рукой дотянулся о колена и сжал его – будто в клещах.
– Веселись, Рита, веселись. Люблю, когда девушка веселится.
Колено было больно, и Маргарита убрала оттуда его руку. После чего, не переставая смеяться, освободилась и от руки на талии.
– Я сказала, не веселиться, а веселить.
– Весели, весели, – согласился Руслан.
Он не уловил разницы.
Джабраил тоже не уловил.
– Ната, весели и ты, да? – сказал он, беря бутылку с красным вином и наливая в Натальин бокал.
Наталья подмигнула Маргарите.
К полуночи, когда Джабраил открыл поднесенное официантом в серебряном ведерке со льдом шампанское и разлил его в дождавшиеся своего часа плоскодонные бокалы, у Маргариты в голове уже был хороший шурум-бурум, и она чувствовала себя вполне готовой оттягиваться по полной программе. Давай, пригласи потанцевать, не дрейфь, посылала она сигналы шатену, то и дело бросая на него взгляды, смысла которых не понял бы только последний олух. И шатен тоже постоянно взглядывал на нее, и что ему было не пригласить ее: за его столом мужского пола сидело больше, чем женского, и он лично, похоже, был свободен. Хотя, конечно, будь она не с кавказцами… подойди пригласи даму у кавказцев – это надо решиться.
Маргарита уже танцевала и с Русланом, и с Джабраилом. Руслан, не обращая внимания на ритм, все время пытался как можно теснее прижать ее к себе, и когда Маргарита уступала, позволяла прижать, ощущала ногой на его коряжистом бугристом теле особо большой и твердый бугор. Она станцевала с Русланом два раза, с Джабраилом раз – и больше у нее не было желания ни с тем, ни с другим. Ну давай, ну пригласи, не телись, понукала она шатена взглядами.
Он встал и пошел к их столу. И оказался, как ей и хотелось, высокого роста, и ничуть не сутулился, гордый разворот плеч и посадка головы были свойственны ему не только когда сидел. И точно шел к их столу, несомненно. Маргарита конспиративно опустила глаза долу.
Она подняла их лишь тогда, когда шатен очутился у стола и, обращаясь к Джабраилу с Русланом, попросил разрешения пригласить на танец их даму. Но приглашал он не ее, он приглашал Наталью!
У Джабраила затрепетали ноздри, кавказец готовился ответить шатену что-то очень, в высшей степени горячее: – Маргарита опередила его:
– Джабочка! Наташа что, не вернется к тебе? Наташа станцует и будет снова с тобой рядом. Она только станцует, Джабочка!
Пусть, если не я, то хотя бы она, такая мысль стучала в голове у Маргариты.
– Нет, это как!.. – вскинулся было Руслан, но Джабраил, махнув рукой, осадил его:
– Хорошо, да. Танцуй, Наташа.
– Что, как потанцевалось? – спросила Маргарита, когда Наталья вернулась из дискотечного зала.
Наталья посмотрела на нее таким взглядом, что Маргарита поняла все без единого слова. Это он тебя приходил приглашать, не меня, значил этот Натальин взгляд. Меня он приглашал для маскировки. И сейчас пригласит тебя.
Но ждать пришлось едва не полчаса. Шатен хорошо маскировался. Если, конечно, она правильно расшифровала взгляд Натальи. Маргарита уже начала сомневаться, правильно ли она его расшифровала. Это она хотела его так понять, а может быть, Наталья совсем не имела в виду ничего такого?
Она уже собиралась позвать Наталью отправиться в женскую комнату, когда увидела, что шатен снова идет к их столу.
И теперь он пригласил ее.
– Да? А почему, Владислав, не меня? – делая обиженное лицо, произнесла Наталья.