Оранжевая дорожка газона словно подгоняла, ведя за ограду Белого дома, казалось, бордюры темнеющей зелени строго выпрямляют пейзаж, а зелено-красный отлив полуоголенных ветвей лишь оттеняет здание, красоту колонн и пилястров.
Нелишне будет напомнить, что к концу правления чета Рейган, как известно, достигла в США беспрецедентной популярности, что опросы общественного мнения подтверждали: подобной популярности мало кто достигал у народа из прежних президентов. Здесь не место говорить о причинах, о типе этой популярности. Для меня важнее был сам феномен случившегося. Два средних актера, вышедших из Голливуда, поднялись по лестнице политической карьеры до ее вершины – не повод ли это при случае задуматься над тем, какие человеческие качества требуются руководителю, ценимому народом, и из каких кубиков складывается репутация подобного рода лидера? И пусть вы знаете, что вклад умелых режиссеров облика и поведения Рональда Рейгана велик, и во многом благодаря их усилиям публика воспринимала президента и его супругу именно в том, а не ином ракурсе, это уже детали, которые важны профессионалам. Мне же не захотелось до конца согласиться с моим другом, известным американским журналистом, автором книги «Русские» Хедриком Смитом в том, что «лепщики образа президента во главе с Бобом Холдеманом полагали – в «век телевидения визуальное впечатление сильнее, чем акустическое» («глаз берет верх над ухом»): «Чему вы хотите верить – фактам или своим глазам?»[87] Пусть в этом значительная доля правды, но все равно я убеждена, что без редких личных качеств, которыми обладала президентская пара, подобный результат был бы невозможен. Просто то были иные качества, чем те, которыми некоторые из нас привыкли мерить ценность личности.
Входя в апартаменты Нэнси Рейган на втором этаже, вижу ее, улыбающуюся, на пороге с дружелюбно протянутой рукой, и мне кажется, что ее приглашение посетить Белый дом не было простой данью вежливости, что она действительно рада вспомнить со мной Москву.
Пока мы рассаживаемся под большой люстрой в Вермельской гостиной, прозванной «золотой», с бежево-золотистой мягкой мебелью, где на стеклянных полках выставлены предметы утвари, сделанные местными мастерами из позолоченного серебра, многие из которых подаются на парадных завтраках и обедах, я мысленно воспроизвожу то немногое, что мне удалось узнать из официальной биографии первой леди.
Мать Нэнси Дэвис, актриса из Нью-Йорка, и тот, кого она считала истинным отцом, – профессор Нортвестернского университета доктор Ройаль Дэвис, ее отчим, – с пониманием отнеслись к успехам дочери в драматическом искусстве. Начав карьеру с кино- и телефильмов на Бродвее, Нэнси успела сняться в 11 лентах. Из них в трех – уже будучи женой Рональда Рейгана (обвенчались они 4 марта 1952 года), – и в последнем своем фильме «Дьявольские кошки на флоте» Нэнси появляется на экране вместе с мужем вскоре после того, как становится госпожой губернаторшей (1967). Однако во время войны карьера актрисы прерывается. Нэнси ведет колонку хроникера, уделяя много внимания событиям во Вьетнаме. Все заработанное в эти годы она отдает женам заключенных, и с тех пор на многих, кто нуждался в этом, обращено ее сострадание. Нэнси посещает госпитали, помогает раненым, принимает участие в судьбе обездоленных детей. Вскоре она выпускает книгу «Полюби ребенка» в соавторстве с Джейн Уилки, а впоследствии появится песня под этим же названием, которую запишет на пластинку Фрэнк Синатра. Доход от книги и пластинки Нэнси пожертвует в фонд программы для престарелых. Минет десять лет, и многие из этих благотворительных программ поднимутся на общенациональный уровень, но главная забота миссис Рейган и дело ее жизни будет впереди, когда при ее помощи возникнет программа борьбы с наркоманией. С идеей ее осуществления – преимущественно в среде молодежи – она не раз выступит на телевидении, объединит множество стран и городов, привлекая внимание к этому злу и собирая пожертвования. С апреля 1985 года программа борьбы против наркотиков выходит на международный уровень, Нэнси выступает на брифингах в Вашингтоне, становится первой из жен президентов, которая удостаивается доклада в ООН – о проблемах наркомании. В общественном сознании за Нэнси долгое время сохраняется роль лидера в борьбе с разрушительной болезнью. В 1987 году она удостаивается звания доктора гуманитарных наук, «гонорис кауза» Джорджтаунского университета. По опросам Института общественного мнения Гэллапа миссис Нэнси Рейган много раз называлась среди самых популярных женщин мира. Зная все это о хозяйке Белого дома, я осознаю, как непросто будет найти свежие ракурсы для предстоящего разговора. Пусть я предупреждена, что встреча носит частный характер и не подразумевает официального интервью, все же я получаю право передать содержание беседы читателям книги.
– Пожалуйста, можете обо всем писать, – охотно откликается Нэнси на мой вопрос. – Исключая, может быть, очень личные моменты. Не правда ли? Когда встреча была уже позади, я не нашла в разговоре особо «личных» моментов, поэтому воспроизвожу ответы Нэнси почти полностью.
– Как я довольна, что могу вспомнить мою поездку в Москву и Переделкино, – говорит миссис Рейган, когда мы садимся. – Она прошла так успешно. Только что нам сообщили, что освобождена из заключения еще одна пара, мы за них просили в Москве. Как же их фамилия? Никак не вспомню. Вдруг забыла их имена… Садитесь, пожалуйста, сейчас принесут чай.
О ком идет речь, к сожалению, не знаю, поэтому просто благодарю Нэнси за присланные мне в Москву фотографии, возможность здесь встретиться с нею. Потом перехожу к главному в деятельности миссис Рейган.
– Совсем недавно вы говорили о борьбе с наркоманией с высокой трибуны ООН. Доклад ваш был столь непривычен в устах женщины. Поддержали ли вас жены других глав правительств?
– О… это хороший вопрос, – улыбается Нэнси. – Сначала – нет. Теперь стало чуть-чуть легче. Понимаете, в чем оказалась сложность? Никто вообще не хотел признаваться, что у них существует эта проблема.
– Но почему?
– Знаете, как это бывает в семье. Никто не хочет, чтобы знали – именно у них поселился этот порок. В мире бизнеса такого рода признание имеет и другую сторону. Если торговля наркотиками выплывает на международную арену, страна сталкивается с политическими и торговыми осложнениями, а это влияет на международный климат вокруг нее. Я хорошо изучила эти вопросы, когда выступала на 43-й сессии. – Нэнси оборачивается, кивает вошедшей женщине с фотоаппаратом, под вспышкой шапка ее вьющихся светлых волос отливает рыжиной. – Уверена, что не следует бояться открытого разговора о наркомании, скрывать такие вещи. От этой глобальной проблемы нам все равно не уйти.
– Как и от СПИДа?
– Конечно. Ведь эти проблемы тесно связаны – наркомания и СПИД. Вот когда мы были в Москве, меня уверяли, что известен только один случай СПИДа в России. А как может быть один случай, ведь больного кто-то заразил? – Она усмехается. – К этому человеку ведь от кого-то перешла болезнь? То же самое с наркоманией.
– У нас только начинают громко говорить о таких вещах, как наркомания, СПИД или однополая любовь. Для нас это так непривычно («неприлично»), что возникает лавина протестов, когда подобные темы поднимает телевидение, – поясняю я. – Вот перед самым отъездом я видела передачу, и на экране возник портрет 29-летней проститутки из Санкт-Петербурга, умершей от СПИДа. Врачи пытались с помощью телевидения установить партнеров этой женщины. После этого авторов передачи атаковали ханжи. Но видите, сдвиг у нас все же произошел…
– Безусловно. Сейчас у вас происходят очень серьезные процессы. Даже то, как нас встречали. Мы же не знали, как нас будут встречать. Может быть, враждебно? Но выражение симпатии было так искренне, мы были прямо поражены теплотой советских людей. – Нэнси словно заново переживает прежнее состояние. – Как-то мы вышли на Арбат, все бросились к нам, узнавая, пожимали нам руки, желали успешного завершения всех начинаний. Все это не могло быть запланировано. Это было для нас так поразительно!
Я киваю:
– Когда пронесся слух, что вы приедете в Переделкино, знакомая повариха, жительница городка, меня спросила: «Правда ли, все говорят, что к вам приедут Рейганы?» Я засмеялась: «Первый раз слышу!» И это было правдой. Вы удивитесь, но нам действительно ничего не было известно. Мы узнали о вашем посещении только накануне вечером. Пришли американцы, среди них советник по прессе в посольстве Сьюзен Робинсон, и после нескольких фраз вдруг спрашивают полушутя: «Чем вы будете угощать жену президента и двух других гостей?» Я немного даже возмутилась: «Каких гостей? Откуда вы взяли это?» Американцы были поражены, но нам и правда никто ничего не сказал. Когда я поняла, что вопрос о визите не розыгрыш и гости придут на утренний завтрак, у меня действительно возникли немалые проблемы. Как мне быть? Что ест на завтрак первая леди? И сможем ли мы за ночь, да еще в дачных условиях, приготовить такой завтрак?
– Еда была такая вкусная, ваш дом удивительно милый, – оживленно отзывается Нэнси. – Меня торопили, а мне было так хорошо, и я все хотела как-то задержаться. Я подглядела, там у вас на подоконнике стоял свежеиспеченный сладкий пирог, от него очень вкусно пахло, и мне ужасно хотелось его попробовать… – Она смеется. – И потом, когда я от вас уходила, уже на улице… Эти три женщины, я не могу их забыть. Они бросились ко мне, я не удержалась, пошла им навстречу, они обняли меня, на глазах у них были слезы. Одна – та, что на снимке, – повторяла: «Сделайте так, чтобы не было войны для наших детей». У вас тоже есть этот снимок? Среди тех, что мы послали? У меня их много. Как в замедленной съемке, женщины ближе, еще ближе, еще… Представляете, как это было? Наши агенты безопасности чуть с ума не сошли! Они увидели чужих и боялись, что со мной что-то случится, но когда я села в машину, то заметила, что у них самих влажные глаза. – Нэнси превозмогает волнение. – У меня, знаете, почему-то было такое чувство, что я бросила этих женщин. Я так благодарна была за этот импровизированный ленч в вашем доме, передайте и вашему мужу Андрею Вознесенскому мою признательность, что состоялся этот визит. Где он сейчас?