По конверту Лида поняла, что его не вскрывали. У нее с отцом имелся свой секрет, известный только им. С другой стороны, это никак не характеризовало посыльного. Письмо старика к дочери даже любопытного не заинтересует.
Когда Лида достала послание, зек отодвинулся, чтобы не мешать человеку читать. Она это оценила. Вряд ли их учат в зоне манерам и деликатности.
«Дорогая дочурка! У меня все в порядке. Решил написать ни о чем. Если письмо попало в твои руки, значит, ты видела Костю и он тебе его передал. Вот таких мужиков у нас полная зона. Ни у одного из них нет будущего, все они стали гнилыми орехами. Я подумал о том, что кого-то из таких ты можешь использовать. Им надо-то крупицу тепла, ласковые руки и каплю уважения. Дай им это, а взамен получишь верного пса на вечные времена. Одно условие. Их нельзя выгонять. Такие не прощают. Если не нужен, то убей, но не отталкивай. От зла они уже устали и еще одного предательства не переживут. В каждом из них спит вулкан, и лучше его не будить. Два раза в месяц на свободу выходит по десятку таких неприкаянных. Могу каждому дать характеристику. От меня они ничего не скрывают. Может, я ерунду предлагаю и замусориваю тебе голову. Но мне моя идея нравится. Я знаю твой авантюрный характер, и тебе всегда пригодится человек, на которого можно списать все грехи. От большинства ушли жены, им некуда возвращаться, с родственниками, если они есть, отношений не поддерживают. Одинокие волки без стаи в зимнем лесу. Остальное додумаешь сама. Фантазия у тебя богатая. Удачи и счастья, моя дорогая. Твой старик».
Лида убрала письмо в сумочку:
– Вас Костей зовут?
– Да. Ефимыч меня упомянул?
– Добрым словом. Другому бы не доверил.
Отец ничего не знал. Лида ему давно не писала. Стыдно. Она уже живет в другой квартире, ушла в отставку от Мезенцева, стала майором милиции, вышла замуж. Перемен немало. Слишком быстро жизнь мелькает перед глазами, время летит незаметно, а там, в зоне, каждый день кажется годом.
– Скажите, а Эдуарда Короткова вы знаете? – спросила Лида.
– Кто же этого олуха не знает, весь барак над ним хохочет.
– Это почему же?
– Жениться собрался. Да еще втемную. Переписывается с какой-то девушкой. От скуки помогает, но нельзя же всерьез воспринимать такую муть. Стихи сочинять стал. Верит, будто она его у ворот зоны будет ждать. Совсем парень ополоумел от одиночества. У него же никого нет. Тоска по родне его не мучила. Что воля, что зона – один черт. А теперь дни в календаре зачеркивает.
Лида услышала то, что хотела услышать. Похоже, отец прав. Над его предложением надо подумать.
– У вас есть деньги? – спросила она.
– На дорогу и еду есть, а там заработаю.
Она достала из сумочки кошелек. Константин тут же встал.
– Ну ладно, мне пора. Счастливо.
Он ушел так быстро, что Лида не успела его окликнуть.
– Гордый. И эту черту надо учесть.
16.
Они вошли в темный проход. Степан догадался взять с собой фонарь. Подковообразный туннель с рельсами для вагонетки проходил вдоль цехов и непонятно куда вел.
Артем осмотрелся, следуя взглядом за лучом.
– Другим способом он не мог уйти. Их на месте осталось трое и мешки с деньгами. Один исчез, и ты не досчитался одного мешка. Мои ребята ничего не брали. Это точно. Ушел Володька. А его надо было пришить в первую очередь. Только он имел выход на Лидку.
– И что мы сюда приперлись, Тема? – ворчал Степан. – Парня уже след простыл.
– Здесь следы не остывают, Степан. Мы должны его вычислить. Володька не дурак, он все понял. Что теперь в его башке творится? Он же мстительный. Из зоны смылся с головорезами, чтобы с Мезенцевым поквитаться. И его не беспокоит, что к олигарху ему на выстрел подойти не дадут. У дурака крыша поехала. Теперь он захочет Лидке отомстить. Хочешь жену потерять? Что скажешь, супермент? Преступников ловишь, как орехи щелкаешь, а жену не уберег.
Степан ничего не ответил, пошел вперед.
Идея приехать в промзону принадлежала Артему. Территория бывшего завода заросла травой и мхом. Свежие следы найти будет не трудно. И если они там есть, то принадлежать могут только сбежавшему с деньгами Володьке. Только так и можно его найти. Шпалы давно сгнили, рельсы проржавели, с потолка капала вода. Они шли, не зная куда, но ориентир держали на реку. Вдруг Соснин остановился.
– Есть след? – спросил Артем и поравнялся с ним.
– Еще какой.
У правого рельса лежал целлофановый брикет с упакованными деньгами.
– Богатый парень, миллионами сорит, – пошутил Артем.
– Слабак, Тема. Он волок мешок за собой и напоролся на болт. Тут кусок ткани остался на железяке. Значит, найдем еще, если он не обнаружил потерю.
Степан не посмел сознаться Артему в своей ошибке, подняв панику о меченых деньгах. Мечеными деньгами можно пользоваться, и они уже гуляют по всему городу. Артем и его подельники жили тихо, по улицам не гуляли, а сидели в своей норе, не высовываясь. Лида приносила им продукты и готовила. Страшнее всего были для них не милиция, а патрули, созданные рабочими. Ребята весь город прочищали и вылавливали чужаков. От самосуда уже имелись пострадавшие. С рабочим классом даже милиция не хотела связываться. А еще Степан ничего не сказал о выплаченной ему премии директором завода.
– И что ты будешь делать с ними? – спросил Артем.
– Подбросим кассирше, как это было в первый раз. Легенду надо подпитывать, иначе в нее перестают верить. За девчонкой установлена слежка.
– Хорошая мысль.
Еще через пятьдесят метров наткнулись на открытый люк. Степан посветил фонарем в колодец.
– Он пошел низом. Кажется, внизу еще одна пачка валяется.
Зловонье стояло кошмарное.
– О противогазах мы и не подумали, – буркнул Степан.
На дне, в густой вонючей луже, они нашли еще две упаковки денег.
– Поход за грибами увенчался успехом, – засмеялся Артем.
Они не знали, что еще один грибник идет им навстречу. Володька добрался до своего брата и все рассказал ему. Игорек был парнем романтичным, больших денег никогда не видел, да и не стремился их иметь. Жил один в деревенском доме, подрабатывал на рынке и пятый год подряд проваливал экзамены в институт. Он все еще верил, что непременно поступит, и все свободное время грыз гранит науки.
О перестрелке на заводе коротко передали в новостях. Обычно криминальные новости не просачивались на экран, но об этом случае пришлось сообщить, так как рабочие начали беспредельничать на улицах. Их пытались успокоить, мол, милиция не дремлет и службу свою знает. Деньги найдены, грабители взяты. Не помогло.
Володя нарисовал план и сказал брату:
– Пройди по моим следам, Игорек. Если растерянные мной деньги все еще валяются там, значит, они на мой след не вышли. Если денег нет, то будут прочесывать оба берега. А лодку оставишь там, где я ее украл. Переверни ее, а весла забрось под нее. Обратно доберешься своим ходом. Тебя никто не остановит. Береговые тебя знают, рынок-то у нас один, а ты там на виду. До парома пешком пару часов ходу.
Игорь все сделал, как было велено. Прибыл на место, вытянул лодку на берег, перевернул ее и пошел к туннелю. По ходу он нашел пять «кирпичей» с деньгами из двенадцати потерянных, но в туннеле услышал голоса раньше, чем его заметили. Рельсовая колея для вагонеток была прямой, как струна. Луч фонаря его догонит, назад пути нет. Спас люк над головой. Железная лестница шла по стене к трубе, а там еще десяток ступенек до люка. Люк открывать не решился. Чугунный блин мог наделать много шума. Игорь повис на лестнице и боялся дышать. Мужчины, чьи голоса он слышал, должны пройти под ним, и если они посветят на потолок и луч фонаря попадет в ствол колодца, то ему крышка. Шаги приближались, голоса звучали отчетливо, но потолок «грибников» не интересовал.
– Семь пачек нашли, – восхищался Степан, – в каждой по миллиону. Неужели он не чувствовал потерю по весу?
– Он же волок мешок, а не на плечах нес. Силенок не хватало. Падение «кирпича» – удар, он услышал бы. А тут бабки тихо вываливались. Думаю, понял он это слишком поздно, а возвращаться побоялся. Кто думает о деньгах, когда шкуру спасать надо?
Через сотню метров они вышли к реке. Больше денег не нашли.
– Вовремя очнулся. Не так много и потерял, но на взятку кассирше мы набрали достаточно. Что дальше, Степан?
– Что вправо, что влево. Промзона огорожена забором, идущим до воды. Парню пришлось лезть в реку и оплывать забор.
– Вполне благоприятная погода, заодно искупался и грязь с себя смыл. Мы тоже на чертей похожи. Обратно туннелем я не пойду, – заявил Артем. – Будем искать следы.
– Песок рыхлый. Дождей давно не было. Я бы на его месте рискнул переплыть реку и сразу решить все вопросы. Сильное течение не помеха. Чем дальше унесет, тем лучше.
Артем отрицательно покачал головой:
– С рваным мешком денег за спиной? Даже я не рискнул бы. Тут еще скорость нужна. Река же судоходная. Глазом моргнуть не успеешь, как угодишь под винты скоростного катера или буксира. Если он на это решился, то спрятал деньги где-то здесь. Они ему мешали. А судя по нашему урожаю, он сюда еще не возвращался.
– Берег промзоны – это десять километров, Тема.
– Нужна собака. Мешки целы, деньги тоже. Хороший пес возьмет след.
– Ты это о чем, родственник? – усмехнулся Степан.
– Нужно след взять.
– Забудь! – Соснин уселся на травку и закурил. Напарник устроился рядом. – Денег мы нашли достаточно. Что тебе дадут остальные? Лишние протоколы. Нам парень нужен, а не деньги. Вряд ли он сюда вернется в ближайшее время. Урок обхитрил, значит, не лох. Мне вовсе не нужно, Тема, чтобы в управлении узнали о третьем, который от меня сбежал с мешком денег. Тогда вся задумка с кассиршей провалится.
Посидели, помолчали, и Артем сменил тему:
– Мне нужно еще одно ограбление.
У Соснина волосы встали дыбом.
– Ополоумел?
– На этот раз надо моих гавриков убрать. Они вышли из-под контроля. С ними я сгорю. Думаешь, эти придурки по моему приказу открыли стрельбу в автобусе? Четыре трупа повесили себе на шею. Их пора убирать. Но только твои истории со слежкой и захватом больше не пройдут. И как там они твоим басням верят? Здесь не тот случай. Ты дело имеешь с опытными боевиками. Рта раскрыть не успеешь, как в тебя пуля влетит. В берлоге их ротой ОМОНа не возьмешь. Нужна вылазка и отстрел поодиночке. Нужно надежное дело, на которое они клюнут, и облава.