Особенно большой вклад внесли в развитие новых территорий монастыри в Алкобасе и в Коимбре (Санта-Круш), основанные Афонсу Энрикешем. Цистерцианский монастырь Святой Марии в Алкобасе превратился в настоящую столицу своего района, выдававшую форалы, обучавшую грамоте и Священному писанию, просвещавшую в вопросах рачительного ведения хозяйства.
Монастыри задавали тон и в архитектуре. В начальный период главенствующим был суровый романский стиль, прекрасно подходивший для возведения мощных оборонительных сооружений: храмов-крепостей и замков.
Благодаря церковным школам и распространению грамотности, появились первые документы на португальском языке. Ранее они писались на латыни. Возникли и предпосылки светской словесности. До нас дошли записи песен трубадуров, положившие начало португальской литературе.
Рыцарские ордены, особенно тамплиеры и Сантьягу, способствовали укреплению королевской власти на отвоеванных у мавров землях. Основанные ими замки со временем превращались в новые города.
Страна, существенно расширившая свои пределы, постепенно вырабатывала систему правления, подходящую под новые условия. Во главе ее стоял король, которому помогала Королевская курия (Curia Regia) — совещательный орган, составленный из влиятельных придворных.
В случаях особой важности монарх созывал более представительные собрания — Полную королевскую курию или Чрезвычайную королевскую курию. Впоследствии такие расширенные заседания превратились в общенациональные сословные собрания — Кортесы.
Традиция собирать со всех земель на совет представителей разных сословий уходит корнями во времена Вестготского королевства. В Португалии первые полные курии и Кортесы включали только выходцев из дворянства и духовенства. В дальнейшем к ним присоединились представители третьего сословия, называемого в португальских исторических хрониках «народ». В действительности речь идет не о простых людях, а только о состоятельных горожанах. Из их среды и выдвигались делегаты в Кортесы.
Первые Кортесы, о которых сохранились достоверные сведения, были созваны Афонсу II в 1211 году в Коимбре. Начиная с заседания в Лейрии в 1254 году, в них стали принимать участие уполномоченные Советов[28][29].
Согласно португальскому историку XIX века Алешандре Эркулану, прообразы Советов возникли еще во времена пребывания полуострова в составе Римской империи. По другой версии, они произошли от так называемых собраний соседей (conventus publicus vinicorum) — института, бытовавшего в Вестготском королевстве. Наконец, существует теория, выводящая Советы из деревенских собраний, практиковавшихся в королевствах Астурия и Леон.
Единых правил для организации и деятельности Советов не существовало. Тем не менее в большинстве городов они представляли собой собрание почтенных людей (homem bom), то есть жителей хоть и незнатных, но обладавших унаследованным имуществом. Они избирали так называемых судей (обычно двух), которые Совет возглавляли. Иногда в выборах судей участвовали и простые горожане.
В период реконкишты Советы возникали по всей стране, как грибы после дождя. Короли их поддерживали, охотно выдавая форалы, официально закреплявшие образование очередного нового населенного пункта, права и обязанности его жителей. Так монархи поощряли заселение отвоеванных у мавров земель и одновременно умеряли аппетиты знати, склонной оспаривать верховную власть. По мере централизации государства роль этих органов управления стала снижаться.
Участие представителей Советов позволяло донести до двора и лично до короля чаяния значительной части португальцев, хотя полномочия Кортесов были ограничены. Они собирались по инициативе монарха и, как правило, не выходили за чисто совещательные функции. Члены собрания оглашали просьбы и жалобы, обсуждали предложения, выдвинутые королем, и вырабатывали рекомендации и решения. Резолюции Кортесов вступали в силу только после их утверждения монархом.
Оговорка «как правило» не случайна. Бывали случаи, когда Кортесы становились высшим государственным органом, а их заседания имели для страны судьбоносное значение. В 1385 году члены собрания избрали на трон Жоау I, положив начало новой династии, а в 1641 году провозгласили королем Жоау IV, восстановив утраченную больше чем на полвека независимость. Примечательно и то, что короли, за редким исключением, следовали рекомендациям и поддерживали решения, принятые Кортесами.
Таким образом, в первые века существования португальской монархии ее нельзя назвать абсолютной. Консолидация верховной власти происходила постепенно вместе с формированием единой нации.
Короли, знать и церковь: кто кого?
Королям приходилось утверждать свою власть в постоянном противоборстве с церковью и дворянством. Далеко не все священнослужители и аристократы считали себя обязанными подчиняться монарху.
В эпоху, когда религиозность, подкрепляемая событиями реконкишты, пропитывала все слои населения, авторитет церкви был непоколебим. Кроме того, священники были самыми образованными людьми, занимали высокие государственные посты, сосредоточили в своих руках значительную часть богатства нации.
Из их среды вышли первые португальские мыслители и деятели культуры, получившие известность по всей Европе. Прежде всего, живший в начале XIII века покровитель Лиссабона Святой Антоний, в честь которого в июне в столице до сих пор устраиваются шумные празднества с карнавальным шествием.
Антоний Лиссабонский был настоящим интеллектуалом Средних веков. Его труды раскрывают перед нами уникальную культуру, полную красоты и напряженной мысли. Его проповеди — настоящие литературные и исторические сокровища.
Дошедшие до наших дней 77 проповедей Святого Антония, помимо досконального знания Библии и сочинений святых отцов, свидетельствуют о превосходном знании произведений Аристотеля, Плиния Старшего, Сенеки, Цицерона, Овидия, Горация, Теренция, Лукана и многих других светских классических авторов. Для слушателей и читателей своего времени они стали настоящим кладезем премудрости.
Видным ученым был живший в XII веке единственный португальский Папа Римский Иоанн XXI (в миру — Педру Жулиау). Его трактаты по медицине и логике в Средние века пользовались популярностью во многих европейских странах.
Церкви и монастыри, наряду с замками, представляли собой самые приметные архитектурные сооружения своего времени. До сих пор вызывают восхищение старый кафедральный собор Се-Велья, начало строительства которого относится к середине XII века, его лиссабонский ровесник Кафедральный собор Се-де-Лижбоа, единственное сохранившиеся в Европе гражданское здание романского стиля Пятиугольный Муниципальный дом в Брагансе.
Священнослужители делились на две категории. Так называемое светское духовенство, постоянно взаимодействовавшее с мирянами, включало в себя епископов и настоятелей церквей, а регулярное духовенство состояло из аббатов и монахов, проживавших в изолированных от мира монастырях. Каждая из категорий, в свою очередь, делилась на высокое и низкое духовенство.
Церковь имела широчайшие привилегии. Она была освобождена от налогов, могла судить людей по своим законам, обладала неприкосновенностью. На тех, кто укрылся за церковными стенами, не распространялось королевское правосудие.
Обширными привилегиями располагали и дворяне. Они имели право судить тех, кто проживал на их землях. Часть земель освобождалась королем от налогов в благодарность за службу, то есть за участие в военных походах.
Среди дворян различали три категории. К высшей принадлежали те, кто носил титул с рождения по праву наследника, имел крупные земельные владения и высокую должность при дворе. Португальцы называли таких рику-омень. Пониже стояли люди родовитые, но не удостоившиеся должности — инфансау. На низшей ступени находились мелкие дворяне: фидалгу, рыцари и оруженосцы.
Но самым неоднородным сословием был «народ». В него в средневековой Португалии зачисляли и крепостных, привязанных к земле и передаваемых вместе с ней по наследству, и батраков, трудившихся на чужих участках или в чужих домах, но бывших лично свободными, и состоятельных, но не знатных владельцев движимого и недвижимого имущества, из которых избирали судей Советов и посланцев в Кортесы. Последние были обязаны проходить военную службу. Самые богатые — в конных войсках, а кто победнее — в пехоте.
В отличие от священнослужителей и дворян на третье сословие, даже на самых зажиточных и заслуженных его представителей, привилегии не распространялись. Все их имущество облагалось налогами.
Вместе с тем положение этих социальных слоев нельзя назвать полностью беззащитным и безнадежным. На их страже стояли Советы, а путь вверх по социальной лестнице, пусть трудный и непростой, не был закрыт наглухо. Крепостные имели возможность стать свободными, а батраки — выбиться в состоятельные люди. О важности «народа» свидетельствует и включение его представителей в состав Кортесов[31].
Духовенство и дворянство были никому не подсудны, злоупотребляли своими полномочиями, а их интересы нередко вступали в противоречие с королевскими. В стремлении ограничить растущие аппетиты привилегированных сословий объективно сошлись желания монархии и третьего сословия.
Борьба была долгой. Уже Саншу I Заселитель попытался укоротить власть епископа Порту Мартинью Родригеша, заключив его под стражу и отобрав имущество, но был вынужден отменить свои решения после вмешательства Папы Римского. Афонсу II Толстый начал борьбу с архиепископом Браги, отказавшимся платить королю подать, но скончался, не успев завершить спор[32]