[55].
После захвата Сеуты Энрике Мореплаватель стал главным организатором дальних морских походов. По традиции считается, что он основал морскую школу в Сагреш, на юге страны, которая превратилась в главный центр подготовки мореплавателей. До нашего времени от школы ничего не осталось, сохранившиеся письменные источники появились гораздо позже, поэтому современные историки выражают сомнения в реальности ее существования.
Однако то, что инфант Энрике Мореплаватель внес важнейший вклад в превращение Португалии в великую морскую державу, сомнению не подлежит. Как и то, что для снаряжения экспедиций он использовал средства Ордена Христа, который возглавлял и который возник как преемник Ордена тамплиеров, унаследовав его богатства и знания.
Руководство духовно-рыцарским орденом не могло не наложить религиозный отпечаток на побудительные мотивы инфанта. Вместе с тем, историк XV века Гомеш Эанеш де Зурара, автор хроник о царствовании Жоау I и открытии Гвинеи, сообщает, что Энрике Мореплаватель также был движим стремлением развивать торговлю и научными интересами. Ему не терпелось узнать, что скрывается за горизонтом — там, где еще не ступала нога европейца.
Планы магистра Ордена Христа поражали воображение. Он намеревался завоевать Марокко, открыть морской путь в Индию, обогнув Африканский континент, исследовать неизвестные земли, которые могли находиться к западу от Европы.
В ту пору никто в Старом Свете не знал ни о существовании Америки, ни о том, где кончается Африка, ни даже то, что она вообще где-нибудь кончается. Античный географ Птолемей, пользовавшийся в Средние века высочайшим авторитетом, считал, что Индийский океан со всех сторон окружен сушей и добраться к нему по морю невозможно.
Но Энрике Мореплаватель опирался не только на интуицию. Инфант окружил себя мореходами и учеными, обладавшими передовыми для своего времени знаниями в области мореплавания и географии. Португальские источники упоминают о таких выдающихся путешественниках, как венецианец Луиджи Ка да Мосто и генуэзец Антонио де Ноли.
Энрике Мореплаватель учредил в Лиссабонском университете кафедру математики. Среди его информаторов были мавры, индийцы, эфиопы, не понаслышке знавшие о землях, в которые стремились попасть португальцы.
На основе добытых практических знаний были созданы трактаты об искусстве навигации, о компасе, об использовании астролябии и квадранта. С помощью научных методов экспедиции точно определяли координаты новых земель, а картографы оперативно наносили их на карты.
Экспедиции тщательно готовились. Капитанам сообщали новейшие сведения о тех местах, куда они направляются. Моряков обучали тому, как пользоваться навигационными инструментами и вести необходимые вычисления. «Они отправлялись в путь хорошо обученными и вооруженными знанием астрономии и геометрии», — подчеркивал Педру Нунеш.
Этот выдающийся математик и астроном XVI века, пытаясь разработать более точные методы определения местоположения корабля, решил ряд практических навигационных проблем, связанных с коррекцией маршрута. Его методы определения широт и исправления отклонений стрелки компаса были успешно использованы во время плаваний в Индийском океане и по Красному морю.
Что там, за мысом Буждур?
Первыми открытиями на пути к югу Африки стали острова, расположенные вдоль континента. В 1418 году Жоау Гонсалвеш Зарку и Триштау Важ Тейшейра наткнулись на Порту-Санту, входящий в архипелаг Мадейра, а на следующий год вместе с Бартоломеу Перештрелу высадились на главном острове.
Южные земли с мягким субтропическим климатом быстро подверглись колонизации. Энрике Мореплаватель поделил их на капитании[56], предоставил широкие права управляющим, направил туда поселенцев, выделив им участки под сахарный тростник и виноград.
Сахарный тростник, завезенный на Мадейру из Сицилии, попал в благоприятные условия и вскоре стал главным богатством архипелага. Производство росло так быстро, что уже Мануэл I Счастливый был вынужден ограничить экспорт, установив предел в 120 тысяч арроб в год (1,8 тысячи тонн), чтобы избежать сильного падения цен.
В Средние века сахар был дорогим и продавался мизерными порциями, в основном в аптеках. Благодаря Мадейре он стал доступен не только привилегированным классам и не только в Португалии. Что касается королевства, то «белое золото» нового архипелага сказочно обогатило Энрике Мореплавателя, доля которого составляла треть стоимости произведенной сладкой продукции.
Но португальцы плавали не только вдоль берега. В 1427 году Диогу де Силвеш, возвращаясь с Мадейры, отклонился на запад и открыл несколько островов Азорского архипелага. Четыре года спустя Гонсалу Велью Кабрал начал их колонизацию. Она велась теми же методами: острова делились на капитании, туда доставлялись португальские и иностранные поселенцы. Только для более прохладного климата были выбраны более подходящие культуры. На Азорах начали выращивать зерновые и разводить скот.
Открытие островов стало побочным результатом продвижения вдоль Африканского континента как можно дальше на юг. В начале XV века бытовало мнение, что концом Света является мыс Нун, расположенный на юге современного Марокко. У португальцев он назывался «мысом Нет», так как считалось, что тот, кто за него заплывет, назад может и не вернуться.
Тем не менее, в 1422 году португальским мореплавателям удалось благополучно миновать мыс и углубиться на юг еще на 180 миль. Но тут перед ними возникло новое препятствие — мыс Буждур (Бохадор), расположенный на территории современной Западной Сахары.
Его окрестили «мысом Страха», полагая, что он-то уж точно представляет собой край Земли. Дальше, считали средневековые мореходы, начинается безжизненное пространство, где нет ни людей, ни животных, ни растений. На картах в этом месте рисовали лапу дьявола, готовую схватить и уволочь в преисподнюю каждого, кто посмеет двинуться дальше.
Энрике Мореплаватель посылал экспедицию за экспедицией, но мыс словно заколдовали. Шестнадцатой попыткой преодолеть проклятие стало плавание в 1433 году под руководством Жила Эанеша, оруженосца и доверенного лица инфанта. Стоило паруснику подойти к мысу, как задули сильные ветра, волны вскипели бурунами, под килем возникло опасное мелководье с острыми камнями. Команда взбунтовалась. Эанешу пришлось повернуть назад.
На следующий год мореплаватель решил предпринять обходной маневр. Его одномачтовый кораблик, водоизмещение которого не превышало 30 тонн, а команда состояла из полутора десятков моряков, обогнул роковой мыс в открытом море, подальше от земли. Решение оказалось удачным. Когда к концу дня парусник пристал к берегу, путешественники увидели тихую, безветренную бухту.
Жил Эанеш сошел на землю, нарвал цветов, которые назвал «розами Святой Марии», и привез их в Лиссабон. Букет наглядно доказал, что к югу от мыса лежит отнюдь не смертоносная для всего живого пустыня, как считалось ранее. Так был развеян миф о мысе Страха и простиравшемся за ним ужасном Сумеречном море, из которого будто бы не бывает исхода.
А оно того стоит? Конечно же, стоит!
Если бьется в груди твоей сердце героя.
Чтоб Буждур переплыть сквозь волны и соль,
Превозмочь придется страх свой и боль.
Преодолев давнее препятствие и стряхнув с себя застарелые страхи, португальцы двинулись дальше с удвоенной энергией. В тот же год Жил Эанеш и Афонсу Балдая заплыли за мыс Буждур еще дальше и достигли бухты Ангра-душ-Руйвуш, а в 1436 году последний добрался до Золотой реки. Свое название она получила потому, что выкуп за двух пленников был выплачен золотым песком. Оба места находятся на территории Западной Сахары. Попутно Балдая первым из европейцев пересек Тропик Рака.
В 1441 году Нуну Триштау уже был у мыса Бранку, завершающего узкий полуостров Рас-Нуадибу, то есть достиг территории современной Мавритании. Спустя два года он продвинулся до бухты д’Арген.
В этом же году мореплаватели привезли из Западной Африки первых чернокожих рабов, которых показали Энрике Мореплавателю. В 1444 году больше 200 чернокожих мужчин, женщин и детей были проданы нескольким десяткам покупателей в южном городе Лагуш. Вскоре там появился специальный рынок для торговли «живым товаром».
Событие вызвало ажиотаж, так как открывало новую многообещающую область коммерции. Невольники стали широко использоваться на всех видах работ, требующих тяжелого физического труда. Существовала даже услуга по прокату рабов. Подневольного работника можно было нанять на любой период времени.
Точная цифра захваченных или выменянных в Африке чернокожих рабов неизвестна. По оценкам, только во второй половине XV века португальцы вывезли с Черного континента около 150 тысяч невольников.
В Африку устремились торговцы и авантюристы. Снаряжались частные экспедиции. За право организовать их Энрике Мореплаватель брал пятую часть стоимости добычи. В бухте д’Арген возникла первая фактория[57], через которую в Португалию шли партии рабов и золота.
Открытие новых земель шло непрерывно. Год за годом португальцы упорно продвигались все дальше на юг, нанося на карты все новые мысы и реки. Африка приобретала реальные очертания.
В 1444 году Диниш Диаш достиг полуострова Кабу-Верде (Кап-Вер), на оконечности которого находится самая западная точка Африканского континента. В наше время часть полуострова занимает сенегальская столица Дакар.
В том же году Нуну Триштау первым из европейцев увидел устье реки Сенегал. К 1446 году португальцы высадились на территории современной Гвинеи-Бисау.
В 1452 году деятельность португальских мореплавателей получила высочайшее одобрение. Папа Римский Николай V издал буллу Dum diversas («До разных»), в которой дал право португальскому королю «захватывать, преследовать, брать в плен, покорять и подчинять всех сарацин, язычников и прочих неверующих и врагов Христа, где бы они ни находились». Их надлежало «обращать в вечное рабство»