[58].
Три года спустя последовала булла Romanus Pontifex («Римский Понтифик»), в которой Папа воздал хвалу Энрике Мореплавателю за его усилия по обращению в католичество сарацин и других неверных, а также подтвердил права короля Португалии на все земли и моря, открытые к югу от мыса Буждур. Он дозволял португальцам добывать в Африке рабов как с помощью торговли, так и путем захвата. Другим христианским государствам запрещалось нарушать монополию португальцев на торговлю и колонизацию новых земель.
Последнее положение так понравилось Афонсу V Африканскому, что 5 октября 1455 года буллу торжественно огласили в Кафедральном соборе Лиссабона на латыни и в португальском переводе перед приглашенными представителями иностранных общин, в том числе кастильской, французской и английской[59].
В том же году Луиджи Ка да Мосто, исследуя устье реки Гамбия, обратил внимание на то, что Полярная звезда почти исчезла за горизонтом и ориентироваться по ней становится все труднее. Зато на черном южном небе возникли новые яркие светила, которые он зарисовал. Так европейцы впервые узнали о существовании созвездия Южный Крест.
Следующие несколько лет Ка да Мосто и другие мореплаватели открывали острова Кабу-Верде. Хотя архипелаг не отличался буйной растительностью, в переводе его название звучит как «Острова Зеленого Мыса». Причиной стало то, что он располагался напротив одноименного полуострова.
Прошла еще пара лет, и Педру де Синтра добрался до Серра-Леоа, что означает Львиная гряда. В русский язык название будущей страны вошло в испанском варианте — Сьерра-Леоне.
Этот рубеж стал последним достижением, о котором узнал Энрике Мореплаватель. В 1460 году инфант скончался, и лихорадочное продвижение на юг ненадолго приостановилось. В это время Афонсу V Африканский был погружен в марокканские дела. Его войска вели боевые действия против мавров.
Но полностью плавания не прекращались никогда. Продолжалось изучение и освоение островов Кабу-Верде. В 1470 году Жоау де Сантарень открыл остров Сан-Томе, получивший название в честь Святого Фомы, а в следующем году настал черед острова Принсипи.
В 1469 году король на пять лет сдал торговлю на побережье Гвинейского залива в аренду лиссабонскому купцу Фернау Гомешу. Помимо платы, было выдвинуто условие: каждый год исследовать новые земли на протяжении 100 лиг, то есть примерно 500 километров.
Арендатор выполнил договор и организовал несколько экспедиций. Первую возглавили Жоау де Сантарень и Педру Эшкобар. В 1471 году они добрались до Золотого Берега (современная Гана), где действительно можно было добывать золото.
Это открытие вызвало особый интерес. Жоау II Совершенный принц, который в 1481 году сменил на престоле Афонсу V Африканского, отправил к Золотому Берегу флотилию из 11 кораблей. Ее возглавил рыцарь Ависского ордена Диогу де Азамбужа.
В Африке высадился внушительный португальский десант. На борту находились 600 военных, в том числе будущие прославленные мореплаватели Бартоломеу Диаш, Диогу Кау, Христофор Колумб. С ними прибыла сотня каменщиков и плотников.
За несколько недель были воздвигнуты стены форта-фактории Сау-Жорже-да-Мина, что переводится как «рудник Святого Георгия». Все материалы для строительства — камень, лес, железо — португальцы привезли с собой. Это первое европейское сооружение к югу от Сахары стоит до сих пор, привлекая туристов в ганский город Эльмина.
Гарнизон взял под защиту добычу драгоценного металла, ставшего одной из главных доходных статей короны. Благодаря Сау-Жорже-де-Мине Португалия смогла наладить чеканку собственной золотой монеты, повысив свой международный престиж.
На руднике трудилось полтысячи человек, которые жили в построенном у стен крепости поселке Мина. Кроме того, сюда свозилось золото, которое добывали во внутренних районах Западной Африки. В 1486 году населенный пункт получил форал и превратился в полноценный португальский город.
В этом регионе Западной Африки, на территории современной Нигерии, к тому времени уже существовало раннефеодальное государство Великий Бенин. Португальцы были первыми европейцами, установившими с ним контакты.
Тем временем продвижение на юг продолжалось. В 1482 году Диогу Кау достиг устья реки Конго и поднялся вверх по течению на полторы сотни километров. Пройти дальше не позволили пороги.
Чтобы закрепить достижение, португальцы поставили на побережье каменный столб с крестом — падрау. Ранее они отмечали свои достижения менее долговечными деревянными крестами. Отныне увековечивание памяти о прибытии в очередную, еще более отдаленную точку Африки совершалось с помощью более надежных падрау. На каменных столбах выбивалась надпись, которая гласила о том, в каком году от сотворения мира и рождества Христова король повелел мореплавателю открыть «сию землю и установить здесь сей крест».
В 1486 году Диогу Кау доплыл до Анголы и Намибии, где тоже поставил падрау. До южной оконечности Африки оставалось рукой подать.
Параллельно с исследованием африканского побережья Португалия не оставляла попыток завоевания Марокко. В 1437 году, при короле Дуарте Красноречивом, военная экспедиция попыталась захватить Танжер. Операция оказалась на редкость неудачной. Город устоял, а португальские войска были вынуждены отступить. Хуже того, португальцам пришлось пообещать, что они отдадут маврам и Сеуту.
Залогом выполнения договоренности стал высокопоставленный заложник. Печальный жребий пал на инфанта Фернанду — брата Дуарте Красноречивого и Энрике Мореплавателя, представителя «прославленного потомства» родоначальника Ависской династии. Такое определение дал сыновьям Жоау I в поэме «Лузиады» Луиш де Камоэнс.
Выкупить из мусульманского плена брата христианского короля было делом чести, и в Португалии начался сбор средств. Однако не все считали правильным платить большие деньги за освобождение принца, в том числе и Энрике Мореплаватель.
Фернанду скончался в городе Фес, проведя шесть лет в плену у мавров и удостоившись прозвища Святой инфант. Его смерть сняла вопрос о Сеуте. Она осталась португальской.
Регент Педру африканским направлением не слишком интересовался, но при Афонсу V оно вновь появилось на повестке дня. На север Африки были направлены несколько военных экспедиций. В 1458 году португальские войска взяли Алькасер-Сегер, в 1471 году — Арзилу, затем в их руки попал Танжер. Марокканский султан был вынужден подписать с Португалией договор о мире и дружбе.
Афонсу V намеревался воплотить мечту об Алгарве по обе стороны моря. Название самой южной провинции страны, отвоеванной у мавров и кастильцев последней, традиционно фигурировало в монаршем титуле как «Королевство Алгарве». Его продолжали упоминать вплоть до установления в стране республики.
В действительности провинция никогда не обладала отдельным статусом или привилегиями. Тем не менее, алгарвийские земли продолжали восприниматься как особые. Об этом свидетельствует титул, который Афонсу V принял после первых завоеваний: «Король Португалии и Алгарве по эту и по ту сторону моря в Африке».
Следующие короли, в основном занимались исследованием африканского побережья но не оставляли без внимания и север континента. Мануэл I Счастливый захватил города Сафи и Аземмур и покрыл Марокко сетью крепостей.
Борьба на два фронта оказалась для маленькой страны непосильной. Почти постоянные военные действия, требующие немалых расходов и посылки все новых войск, содержание гарнизонов крепостей, тоже обходившееся недешево, истощали казну. Вступивший на престол в 1521 году Жоау III Благочестивый решился отказаться от слишком затратного предприятия и сдал большинство крепостей, оставив только Сеуту и Танжер.
К тому времени Португалия полностью сосредоточилась на дальних экспедициях и освоении колоний, которые появились у королевства на трех континентах. Ключевым в строительстве мировой империи стало плавание Вашку да Гамы, которого в российской традиции принято называть Васко да Гама.
Открытие морского пути в Индию
Экспедиции вдоль Африканского континента, с каждым разом уходившие все дальше на юг, готовили почву для путешествия по морю в Индию. По мере накопления знаний и опыта появлялось все больше уверенности в том, что проплыть из Атлантического океана в Индийский возможно.
В практическую стадию подготовка перешла во время правления Жоау II Совершенного принца. К работе по решению проблем с навигацией в южных широтах король привлек видных ученых и мореплавателей. В неформальную группу, известную как Ученый совет, включались, прежде всего, математики и географы.
В числе советников Жоау II был астроном Авраам Бен Шмуэль Закуто. Он прославился тем, что сконструировал металлическую астролябию, которая давала более точные измерения, чем деревянная, и написал большой астрономический справочник «Вечный календарь» с новыми таблицами и методами вычисления[60].
Его ученик Жозе Визинью, тоже входивший в совет, перевел труд учителя с иврита на португальский. Издание вышло из типографии в 1496 году, став одной из первых печатных книг в Португалии. Переводом Визинью пользовался в том числе Христофор Колумб.
Среди советников выделялся Дуарте Пашеку Перейра, которого Луиш де Камоэнс назвал «лузитанским Ахиллом». Будучи разносторонне одаренным человеком, он снискал славу как воин, мореплаватель и географ. В «Трактате Мануэла и Дуарте о новых местах на Земле» Дуарте Пашеку Перейра так описал свой главный принцип: «Практика — мать всех вещей, при помощи которой мы узнаем всю правду»[61].
Помимо науки, Жоау II рассчитывал на пресвитера (священника) Иоанна. Так называли в средневековой Европе мифического короля, будто бы возглавлявшего могущественное христианское государство где-то «в Индиях», то есть в Африке. В представлении португальцев XV века Индия начиналась к востоку от Нила.