25 января 1498 года португальцы добрались до реки, в то время связанной с Замбези, которую назвали Бонш-Синаиш (Добрые Знаки). Сейчас на ней стоит мозамбикский город Келимане. Жители этого района уже знали о существовании Индии и вели с ней торговлю.
Флотилия поднялась вдоль восточноафриканского побережья, не без проблем миновала остров Мозамбик, давший название будущему государству, и дошла до Момбасы и Малинди. В наше время эти порты находятся в Кении, а в ту пору представляли собой отдельные города-государства, населенные суахилийцами — потомками браков африканцев с арабами.
Султан Момбасы отнесся к португальцам враждебно. Ему уже стало известно о столкновениях, которые произошли на острове Мозамбик. Флотилия Вашку да Гамы по счастливой случайности сумела избежать устроенной султаном ловушки.
Правитель Малинди, враждовавший с султаном Момбасы, напротив, встретил португальцев доброжелательно. Он предоставил опытного лоцмана, который не раз плавал в Индию, умел пользоваться навигационными инструментами, имел гидрографические карты Индийского океана с нанесенными на них меридианами и параллелями[62]. Имени искусного навигатора не сохранилось. Упоминаемый в дневнике экспедиции Малемо Кана — не фамилия, а должность (мастер навигации и астрологии).
Игра на противоречиях и соперничестве между правителями Момбасы и Малинди стала первой в бесконечной веренице подобных партий, разыгранных португальцами. Принцип Divide et impera («Разделяй и властвуй»), когда-то использованный Римской империей против лузитан, их далекие потомки с неменьшим успехом применяли теперь против народов, которые стремились подчинить и включить в свою империю.
Еще одной причиной успеха сравнительно немногочисленных португальцев в Африке и Азии стали их решимость и воля. Потерпев неудачу, они не отступали от своей цели и с несгибаемым упорством продолжали ее добиваться. Вряд ли стоит искать лучшее доказательство этого тезиса, чем многолетние попытки пробиться в Индию по морю и их венец — плавание Вашку да Гамы.
Альянс против Момбасы стал важным слагаемым общего успеха. С лоцманом, предоставленным правителем Малинди, флотилия меньше чем за месяц без приключений дошла до Индии. Историческое событие произошло 18 мая 1498 года. 20 мая флотилия встала на якорь в южном индийском порту Каликут (Кожикоде).
Добравшись до вожделенной страны пряностей, португальцы с разочарованием поняли, что торговать им нечем. Грубо сработанные европейские товары не выдерживали сравнения с местными изделиями тонкой выделки[63].
Государство, столицей которого был Каликут, называлось Эрнад. Его правитель носил наследственный титул «самутири», который португальцы переделали в заморин.
Эрнад поддерживал оживленную торговлю с мусульманскими странами и к прибытию католиков отнесся подозрительно. Тем не менее, заморин принял Вашку да Гаму с почетом и устроил в его честь парад, в котором участвовали три тысячи воинов.
Подарки, поднесенные европейскими гостями, показались заморину бедными и недостойными. Не соответствовали они и образу могущественного государя Мануэла I, который Вашку да Гама нарисовал в своих рассказах. Мореплаватель презентовал заморину четыре колпака, шесть шляп, четыре коралла, несколько медных кружек, ящик сахара, 12 камней янтаря, а также два бочонка масла и меда[64].
Однако португальцы проявили настойчивость и добились разрешения вести торговлю. В ответ на послания Мануэла I Вашку да Гама сумел получить от заморина письмо, в котором правитель высказывался за установление торговых отношений между двумя странами. «В моей земле есть много корицы и много гвоздики, и имбиря, и перца, и множество драгоценных камней. А от твоей земли хочу золота и серебра, и кораллов, и алые ткани», — говорилось в послании, намекавшем, что Каликут обладает многими ценностями и ведет коммерцию со многими странами[65].
Привезенные португальцами ткани продавались плохо, но индийцы были согласны обменивать пряности на янтарь, кораллы, медь, ртуть. Приобретенные специи — перец, имбирь, гвоздика, корица — на лодках перевозились на корабли.
Разница в ценах на пряности в Европе и Каликуте была такой непомерной, что вскоре португальцы уже считали себя счастливчиками и были в большой прибыли. Вашку да Гама решил возвращаться, но индийцы потребовали уплатить пошлину и задержали несколько членов экипажа. В ответ португальцы захватили несколько богатых индусов.
29 августа, после того, как моряков отпустили, португальские корабли вышли в Индийский океан. Обратный путь оказался мучительно трудным. Ветер или дул навстречу, или замирал. Стояла невыносимая жара.
Переход до африканского берега занял три месяца. Экипаж косила цинга — болезнь, вызываемая острым недостатком витамина C. Если бы португальцы добрались до дружественного Малинди на пару недель позже, кораблями попросту некому было бы управлять. На каждом из них дееспособными оставалось по нескольку человек.
Султан Малинди устроил мореплавателям теплую встречу и бесплатно снабдил их апельсинами, яйцами, мясом, пресной водой. Благодаря здоровому питанию и отдыху португальцы воспряли телом и духом и смогли продолжать плавание. Перед отплытием пришлось сжечь «Сау-Рафаэл», который стал почти не управляем из-за сильно поредевшей команды.
Обогнув мыс Доброй Надежды, корабли устремились на родину. 12 июля 1499 года быстроходная каравелла «Берриу» первой вошла в устье Тежу, возвестив об открытии морского пути в Индию. Вашку де Гама, задержавшийся из-за болезни и смерти брата, прибыл в Лиссабон 29 августа и был удостоен аудиенции короля.
Мануэл I присвоил мореплавателю титул «Дон»[66]. Также ему были пожалованы ежегодная наследуемая пенсия в 300 тысяч реиш и два города.
Наград удостоились и другие выжившие моряки. Из 170 членов команд нау и каравеллы домой вернулись только 55. Зато с коммерческой точки зрения экспедиция увенчалась полным успехом. Привезенные пряности многократно окупили затраты на ее организацию.
Прибытие в Лиссабон кораблей Вашку да Гамы означало успешное завершение почти века упорных и целенаправленных усилий целой страны. После этого плавания мир уже не был прежним. Он стремительно расширялся и через каких-нибудь несколько десятков лет в целом обрел очертания, привычные современному человеку.
Навстречу солнцу, до самой Японии
Открытие морского пути в Индию, случившееся почти одновременно с открытием Америки Колумбом, словно выстрел стартового пистолета, развязало отчаянную схватку за азиатские колонии. Мануэл I Счастливый направлял экспедицию за экспедицией, спешно пытаясь закрепить торговую монополию, подавить мусульманских и итальянских конкурентов, опередить испанцев и подчинить местное население.
В марте 1505 года во главе флотилии, состоявшей из 16 нау и пяти каравелл, из Лиссабона отплыл Франсишку де Алмейда, которого монарх пожаловал титулом вице-короля Индии и наделил широкими полномочиями. Экспедиция должна была создать сеть крепостей, призванных служить опорными пунктами для контроля за регионом[67].
Намерения Мануэла I не были пустой риторикой. Они подкреплялись грозной военной силой. На кораблях находились 1,5 тысячи солдат и сотни пушек.
Проходя восточное побережье Африки, войско Франсишку де Алмейды захватило Килву, разрушило и сожгло Момбасу. В обоих суахилийских городах португальцы воздвигли форты. Португальским был объявлен и Занзибар.
В Индии строительство крепостей продолжилось в Анджадиве, Каннануре и Кочине. Последний город Франсишку де Алмейда избрал своей столицей.
Важным шагом португальского правителя Индии стало заключение торгового соглашения с Малаккой (современная Малайзия). Через этот порт проходил основной поток пряностей.
Первый вице-король четко сформулировал цели своей страны в письме Мануэлу I. «Вся наша сила должна быть на море, — убеждал монарха Франсишку де Алмейда. — Нам следует отказаться от того, чтобы завладеть землей. Старинные традиции захвата и включения в империю столь отдаленных земель здесь не подходят. Давайте уничтожим эти новые народы (арабов, афганцев, эфиопов, туркоманов) и утвердим на этих землях и берегах их старые и естественные народы, а затем мы пойдем дальше. Если мы хотим индийских товаров, то наша морская империя обеспечит португальскую монополию над турками и венецианцами. Давайте обложим мавританские нау тяжелыми налогами и непомерно поднимем цены на лицензии для плавания в индийских морях, и это их изгонит. Давайте создадим крепости на побережье, но только для того, чтобы защитить фактории, потому что настоящая безопасность может быть обеспечена только дружбой местных раджей, посаженных нами на трон и защищаемых нашими армадами. Давайте заменим турок, но оставим идею о завоевании и не будем страдать болезнью Александра Великого»[68].
Успехи португальцев встревожили правителя египетского Мамлюкского султаната Кансуха аль-Гаури. Опасаясь за контроль над Красным морем, побережье которого находилось под властью мамлюков[69], и торговлю с Азией, он заключил союз с Турцией, Венецией и некоторыми индийскими государствами.
Венецианцы, жаждавшие отомстить португальцам за разрушенную монополию на торговлю с Востоком, помогли мамлюкам создать собственный флот. Они организовали поставку в пустынный Египет корабельной древесины из причерноморских районов и Ливана, перевозя ее на судах по Средиземному морю и на верблюдах по суше.
В 1508 году объединенный флот Египта, Гуджарата и Каликута разгромил португальскую эскадру во главе с сыном вице-короля Лоуренсу де Алмейдой в битве, которая произошла на северо-западе Индии в заливе Чаул. Первое военное поражение португальцев в Индийском океане оказалось болезненным. Они потеряли шесть из восьми кораблей эскадры, а среди убитых оказался и Лоуренсу де Алмейда.