В ходе своей бурной деятельности Албукерке показал пример и отработал тактику, которая в дальнейшем приносила успех не только Португалии, но и другим колониальным державам. Она состояла в захвате стратегически важных пунктов, таких, как Гоа, Ормуз и Малакка, и установлении там прямого правления. В районах, управлять которыми напрямую не получалось, возводились форты. С местными правителями подписывались договоры, которые превращали их в марионеток.
В Гоа, столице своей империи, Албукерке привлекал местных жителей к управлению. Он пытался привить им португальский язык и католическую веру и создать из тех, кто поддавался влиянию, слой лояльных туземцев, на которых можно было опираться в проведении нужной ему политики. Он также учредил городской совет с участием коренных жителей, который занимался местными делами, создал школы, где индийские дети приобщались к правильным ценностям, и поощрял браки португальцев с индусками, обратившимися в католическую веру[73].
Усилия по включению туземцев в колониальную систему дали плоды. Диу, второй после Гоа форпост империи, сумел дважды выдержать длительные осады. В 1538 году город на четыре месяца взяла в кольцо крупная армия султана Гуджарата, поддержанная турецкой эскадрой. Португальский гарнизон под руководством коменданта крепости Антониу да Силвейры отбился, несмотря на то, что в ходе боев погибли почти все защитники крепости.
В 1546 году султан Гуджарата вновь подверг Диу осаде, на сей раз, семимесячной. Португальский гарнизон под руководством коменданта Жоау де Машкареньяша страдал не только от обстрелов, но и от нехватки продовольствия. Чтобы не умереть от голода, защитникам пришлось забить всех собак и кошек. Сражались даже женщины, сформировавшие особую роту.
Вице-король Жоау де Каштру привел на помощь войска и вместе с гарнизоном нанес поражение гуджаратской армии, вынудив снять осаду. Чтобы восстановить сильно пострадавшую крепость, вице-король обратился к Муниципальному совету Гоа с просьбой о кредите. В залог вице-король, не обладавший богатством, предложил… свою бороду. Горожане горячо откликнулись на письмо Жоау де Каштру и собрали требуемую сумму.
Идеи Албукерке, осуществленные и нереализованные, послужили не только родной стране. Ими воспользовалась Великобритания, пришедшая в Индию позже, но сумевшая установить над ней контроль и сделать густонаселенный субконтинент жемчужиной в своей имперской короне.
Португалия в силу скромных размеров не обладала достаточными силами для завоевания и удержания огромных территорий, открытых ее мореплавателями. Исходя из имеющихся возможностей, Лиссабон создавал опорные точки и пытался наладить торговлю самыми ценными ресурсами новых земель.
Первым центром колониальной коммерции стал форт в бухте д’Арген на территории современной Мавритании. Сначала предприятие было монополией Энрике Мореплавателя, но затем инфант передал исключительные права на коммерцию компании «Компания де Лагуш» в обмен на уплату пятой части стоимости грузов и основал торговый дом «Каза да Гинэ».
С появлением в Гане форта-фактории Сау-Жорже-да-Мина поток товаров и рабов из новых земель стал нарастать, и в Лиссабоне был создан торговый дом «Каза да Мина». После открытия морского пути в Индию, возникли фактории в Софале, Килве, на острове Мозамбик, в Момбасе, Малинди, на Занзибаре, в Ормузе, Гоа, Малакке… Торговый дом переименовали в «Каза да Мина и да Индиа», а затем он стал называться «Каза да Индиа».
Штаб-квартира торгового дома располагалась в центре Лиссабона на набережной реки Тежу и примыкала к дворцовому комплексу короля Мануэла I Счастливого Пасу-да-Рибейра. Это было чрезвычайно удобно и практично. Монарх и двор могли прямо из дворца контролировать прибытие и отплытие кораблей, своих и иностранных, их разгрузку и погрузку.
Через «Каза да Индиа» проходили торговые сделки с Африкой и Востоком. Товары разделялись по категориям, каждой из которых занималось соответствующее подразделение. Через Большой отдел проходили сделки с драгоценными камнями и тканями, через Москательный отдел — специи. Казначейский отдел ведал лицензиями на импорт и экспорт, а Военный отдел — набором солдат и экипажей кораблей.
Таким образом, «Каза да Индиа» совмещала в себе факторию, таможню, центральную бухгалтерию, архив, рекрутский центр и даже международную почтовую службу. Торговый дом, без сомнения, был важнейшим экономическим институтом страны. Не случайно возглавлял его управляющий, который подчинялся непосредственно королю.
Торговля с Востоком была объявлена королевской монополией. Товары закупались в Африке и Азии факториями, которые отправляли их в Лиссабон. Все фактории считались торговыми агентами монарха, а руководили ими королевские служащие. Частные суда порой включали в заморские экспедиции, но по возвращении в Лиссабон они были обязаны сдать все товары в «Каза да Индиа» и получали вознаграждение через торговый дом. Уже в 1506 году две трети доходов короне приносили заморские операции[74].
Лиссабон превратился в мировой центр торговли пряностями. Цены на некогда недоступный и дорогой товар упали. Немецкие, фламандские и даже итальянские купцы устремились в португальскую столицу и начали открывать в ней филиалы своих торговых домов.
Товары шли в обоих направлениях. Еще первый король Ависской династии Жоау Достопамятный в конце XIV века открыл португальское торговое представительство в Брюгге, которое в 1499 году было перенесено в Антверпен.
С 1508 года оно стало филиалом «Каза да Индиа» и крупнейшим поставщиком специй для Центральной и Северной Европы. В свою очередь, эти европейские регионы через Антверпен продавали в Португалию свои товары. Управляющий фактории одновременно был королевским послом и выполнял дипломатические функции.
Со временем португальские закупки превысили продажи. Растущий дефицит вынудил Жоау III в 1549 году закрыть представительство. Функции фактории перешли к консульству.
И Канада, и Бразилия
Когда в 1521 году Мануэл I скончался, Португальская империя простиралась от Атлантического до Тихого океана. Феноменальный результат. Особенно если учесть, что он был достигнут менее, чем за столетие.
Помимо африканских владений, начало которым положил захват Сеуты, а также азиатских колоний, завоеванных после плавания Вашку да Гамы за каких-нибудь полтора десятка лет, португальцы обзавелись территориями на Американском континенте. О нем до испанских и португальских экспедиций в Европе никто и слыхом не слыхивал.
Первые открытия на западном направлении могли быть сделаны задолго до Колумба. По одной из версий, еще в 1474 году флотилия Жоау Важа Корте-Реала достигла полуострова Лабрадор и острова Ньюфаундленд, то есть северо-восточной Канады.
Португальцы называли остров Бакальяу из-за большого количества трески, обитавшей в окрестных водах. Для моряков эта рыба стала непременным спутником в дальних плаваниях. Филе бакальяу вялили на камнях на жарком южном солнце, а то и прямо на кораблях и так обильно солили, что бока покрывались белой коркой. Зато сухая пересоленная треска могла храниться месяцами и, наряду с сухарями, была самым надежным источником пропитания в дальних походах. Португальцы окрестили бакальяу «верным другом».
В 1495 году Жоау Фернандеш Лабрадор забрался так далеко на север, что доплыл до Гренландии. В 1500–1502 годах Гашпар и Мигел Корте-Реал, сыновья Жоау Важа, побывали на Ньюфаундленде. Их достижение, в отличие от плавания отца, под сомнение никем не ставится.
Португальцы плавали не только вдоль континентов. Мадагаскар, названный Сау-Лоренсу, был открыт Диогу Диашем в 1500 году в результате сильного отклонения на пути в Каликут из-за шторма. Остров Святой Елены открыл Жуау да Нова во время возвращения домой из Индии в 1502 году. В следующем году Афонсу де Албукерке открыл остров Вознесения. И тот, и другой назвали новые земли в соответствии с религиозным праздником, на который пришлось событие: день Святой Елены и Вознесения Господня. В 1506 году Триштау да Кунья открыл острова, которые остались в истории под его именем.
9 марта 1500 года, полгода спустя после возвращения из Индии Вашку да Гамы, Мануэл I направил в Индию крупную флотилию из 13 кораблей во главе с Педру Алварешем Кабралом. В походе участвовали также Бартоломеу Диаш и Дуарте Пашеку Перейра.
Флотилия прошла Канарские острова, Кабу-Верде и углубилась в Атлантический океан. 21 апреля появились признаки близкой земли, а на следующий день перед взорами мореплавателей возник берег, покрытый густым лесом. 23 апреля корабли причалили к незнакомой суше, окрестив ее Илья Вера-Круш, то есть остров Истинного Креста.
На самом деле это был не остров, а целый континент. Педру Алвареш Кабрал открыл Бразилию. Он направил в Лиссабон каравеллу с известием об обнаружении неизвестной земли, а с остальными кораблями продолжил путь в Индию.
Открытие Бразилии, в отличие от островов Святой Елены или Вознесения, не стало случайностью. Экспедиция полностью контролировала маршрут. Ее не преследовали бури, она не отклонялась под воздействием внезапных сильных ветров или течений. Но самое примечательное, что португальские мореплаватели не выразили удивления при виде нового континента. В послании королю событие описывается спокойно и деловито, как подтверждение чего-то ожидаемого.
Историкам доподлинно известно только о части португальских экспедиций. Помимо них, были и другие дальние походы, которые держались в секрете. Это очевидно из сохранившихся записей о количестве выдававшегося в те годы провианта.
Маршруты таких экспедиций ревностно хранились в тайне из опасения конкуренции со стороны Испании и других европейских держав. Исходя из логики действий португальцев, вполне вероятно, что Северная и Южная Америка были открыты раньше официально признанных дат. Утверждать это наверняка невозможно из-за отсутствия документов, но косвенные свидетельства настойчиво склоняют к такой мысли.