Несмотря на высокие должности и связи, Гоиш неоднократно подвергался преследованиям со стороны Инквизиции. В конце жизни он угодил под арест и, едва выйдя на свободу, скончался при невыясненных обстоятельствах.
Религиозная нетерпимость ужесточалась в Португалии постепенно, но неуклонно. Традиционно страна отличалась сравнительно мягкими нравами. Именно поэтому, после того, как 1 мая 1492 года в Испании был оглашен эдикт о высылке из королевства евреев, туда хлынул поток беженцев. По оценкам, в Португалию перебрались до 120 тысяч иудеев[85].
Но и здесь их ждала незавидная участь. Мануэл I повелел изгнать всех, кто отказывался креститься. В марте 1497 года евреев в возрасте до 25 лет было приказано крестить насильно. Что касается остальных, то в день высылки 20 тысяч человек были взяты под стражу и объявлены рабами короля, а затем насильно обращены в католичество. В 1499 году евреям было запрещено без особого разрешения монарха покидать пределы страны.
Крещеных евреев стали называть новыми христианами. Внешне они соблюдали католические обряды, ходили в церковь, но внутренне многие оставались иудеями и дома тайно продолжали придерживаться своих традиций, что порой приводило к жестоким конфликтам. Отношение португальцев к новым христианам было в лучшем случае недоверчивым, а в худшем — враждебным.
Самая кровавая драма еврейской истории Португалии произошла в апреле 1506 года в Лиссабоне. После инцидента в Церкви Святого Доминика, где прихожанам показалось, что один из новых христиан кощунственно отозвался о распятии, его вытащили на рыночную площадь, растерзали и бросили в костер.
Возбужденная толпа устроила погром, который длился три дня. По разным оценкам, в ходе резни погибли от двух до пяти тысяч человек, в том числе женщины, дети и старики.
Мануэл I, которого во время погрома не было в городе, приказал провести расследование и наказать виновных. Король разрешил всем евреям, которые хотели уехать, покинуть страну, позволив забрать имущество. Беженцы расселились по всей Европе, вплоть до России, где в результате появилась необычная для северной страны фамилия Португалов.
В 1521 году после вступления на престол Жоау III выезд вновь запретили. Возможность эмигрировать появилась после 1557 года при новом короле Себаштьяу, но только для очень состоятельных людей, способных заплатить 250 тысяч дукатов.
К тому времени в Португалии вовсю действовала Инквизиция[86]. С просьбой учредить ее к Папе обращался еще Мануэл I, полагавший, что это позволит укрепить закон и порядок, но ему было отказано.
После смерти Мануэла I хлопоты продолжил Жоау III. В результате его настойчивых просьб Папа Павел III в 1536 году разрешил создать в Португалии суд Инквизиции. Трое судей назначались понтификом, еще один — королем. Только с 1547 году португальский монарх получил право, как в Испании, отбирать весь состав суда.
Суд инквизиции разбирал не только дела еретиков, каковыми признавались иудеи, мавры и протестанты, но также занимался теми, на кого падали подозрения в колдовстве или нарушении морали, например, двоеженстве или содомии. Получив донос, инквизиторы приступали к следствию. Если собранные доказательства были признаны достаточными, еретик передавался светскому правосудию. Оно приговаривало его к сожжению на костре, так как такое наказание предусматривал для подобных преступлений уголовный кодекс. Если проступок был менее тяжким, провинившийся подвергался тюремному заключению, ссылке, конфискации имущества, на него накладывалось покаяние.
Первая казнь состоялась в сентябре 1540 года. До 1794 года в Португалии через суд инквизиции прошли 29,5 тысяч человек. К смерти через сожжение на костре были приговорены свыше 1,8 тысячи обвиняемых — меньше, чем погибло за три дня лиссабонского погрома[87].
Таким образом, намерение Мануэла I и Жоау III прекратить вспышки насилия и самосуды, осуществилось. Наказание вновь налагалось строго в рамках законов, хотя, с современной точки зрения, законы были неверными и неоправданно жестокими.
Но Инквизиция не только довлела над правосудием. Она также взяла на себя роль цензора, подготовив Index Expurgatorio, то есть список публикаций, запрещенных к распространению. Без ее дозволения не могла быть напечатана ни одна новая книга.
Португалия огородилась глухой стеной от любых мыслей, нежелательных для католической церкви. Инквизиция избавила португальцев от знакомства с идеями Реформации[88] и протестантизма, а заодно и от религиозных войн, опустошивших некоторые европейские страны.
Цензура также не позволила познакомиться с работами выдающихся зарубежных ученых. Да и некоторые португальские деятели науки и культуры, опасаясь преследований, предпочли уехать за границу или прекратили заниматься творчеством.
Наряду с инквизицией в Португалии появился Орден иезуитов. Общество Иисуса, основанное испанцем Игнатием Лойолой в 1534 году как ответ на Реформацию, провозгласило своими целями проповедь католицизма, образование молодежи, миссионерскую деятельность среди неверных.
Как только Жоау III узнал о существовании такой организации, он написал послу в Риме и предложил иезуитам заняться обращением в христианство населения колоний. В 1540 году в Португалию прибыли три соратника Лойолы: португалец Симау Родригеш, итальянец Пауло Камерте и баск Франциск Ксаверий.
Симау Родригеш остался в стране и в 1542 году основал первую иезуитскую школу. В 1555 Жоау III передал иезуитам Королевский колледж искусств и гуманитарных наук. Так одним махом защитники католической веры получили контроль над всем средним образованием. В 1558 году иезуиты основали в Эворе университет. Вскоре их учебные заведения открылись во всех крупных городах.
Деятельность иезуитов внесла решающий вклад в то, что в Португалию не смогли проникнуть идеи Реформации. Им удалось добиться полного контроля над умами образованной молодежи и удержать ее в русле Католической церкви.
Заметный след оставили иезуиты в колониях. С португальскими флотилиями всегда плавали миссионеры из разных духовных орденов. Но иезуиты оказались самыми эффективными пропагандистами католической веры.
Франциск Ксаверий прибыл в Гоа в 1542 году и за несколько месяцев обратил в католичество тысячи индусов. Оттуда он направился в Кочин, затем на Цейлон, в 1545 году добрался до Малакки, а в 1549-ом — до Японии, где обрел десятки тысяч последователей.
Иезуиты стремились проникнуть в самые труднодоступные уголки Азии. Бенту де Гоиш пересек Памир и достиг Монголии. Падре Антониу де Андраде добрался до Тибета, где основал католическую миссию.
В Бразилии обращение индейцев в христианство началось в 1549 году с появление там иезуита Мануэла да Нобреги, который прибыл вместе с первым губернатором. Падре Жозе Аншиета создал грамматику языка индейцев тупи. Иезуиты основали многие бразильские города, храмы, школы и семинарии, больницы и приюты.
Во вторую половину XVI века Португалия вступила страной, сотканной из противоречий. Развитие флота и наук, связанных с мореплаванием, появление шедевров в архитектуре, литературе, живописи уживались с жесточайшей цензурой и сожжением на костре еретиков, идеи Возрождения — с нетерпимостью к новым христианам, а гуманизм — с рабством. При Жоау III положение королевской власти казалось прочным, но с его смертью в 1557 году стали множиться признаки надвигающейся бури. Впереди первую мировую империю ждало тяжелое испытание, которое надолго лишило ее самостоятельности.
Глава IVПод испанской короной
Себаштьяу желанный и сокровенный
Когда последний король Ависской династии Себаштьяу вступил на престол, ему исполнилось всего три года. Он был сыном принца Жоау Мануэла и принцессы Жоаны Австрийской. По отцовской линии он приходился внуком португальскому королю Жоау III, а по материнской — испанскому императору Карлу V.
Жоау Мануэл скончался 2 января 1554 года, не дожив до 17 лет. Ему так и не довелось увидеть своего единственного отпрыска. Супруга, которая была на два года старше, находилась на последнем месяце беременности.
Смерть принца ввергла португальцев в состояние неопределенности и тревоги. Людей беспокоила судьба трона и страны. Жоау Мануэл приходился монарху единственным прямым наследником. Всех остальных сыновей Жоау III к тому времени уже не было в живых.
На горизонте вновь замаячила испанская угроза. Опасения были ненапрасными. Минуло меньше двух столетий с тех пор, как в 1383–1385 годах соседняя страна пыталась воспользоваться династическими проблемами и присоединить к себе Португалию.
Тогда прервалась первая, Афонсинская, династия. Теперь на волоске висела судьба второй — Ависской. Дальнейшее зависело от того, как будут протекать роды. Архиепископ Лиссабона организовал крестный ход за благополучное разрешение принцессы от бремени.
Страхи оказались напрасными. 20 января появился на свет Себаштьяу, и в храмах зазвучали благодарственные молебны. Долгожданному наследнику дали прозвище «желанный».
Себаштьяу выделялся нетипичной для португальцев внешностью. Облик рыжеволосого голубоглазого блондина выдавал в нем потомка австрийских Габсбургов.
Король рос своенравным и честолюбивым. Ему претило принимать советы даже от своей опытной бабки, вдовы Жоау III Катарины Австрийской, которая осуществляла регентство в первые пять лет правления.
Затем регентство на шесть лет перешло к брату Жоау III кардиналу Энрике — тоже человеку пожилому и осмотрительному. Но как только королю исполнилось 14 и он достиг совершеннолетия, любое наставничество было отринуто, и началось единоличное правление.
Монарха воспитывали иезуиты. Они превратили его в ревностного католика, мечтавшего о подвигах во имя родной страны и католической веры. Его страстным желанием было стать «капитаном Христа».