До конца своих дней Антониу не сдавался. Он продолжал кипучую деятельность, пытался организовать новые экспедиции, но его уже мало кто слушал. Правители Англии и Франции были не прочь поддержать претендента на португальский престол, ослаблявшего их соперника — Испанию, но предыдущие провалы отбили у них охоту к новым авантюрам приора из Крату.
В отличие от династического кризиса 1383–1385 годов, из которого Португалия вышла победителем, на сей раз страна сдалась большому соседу, не оказав серьезного сопротивления. Небольшое королевство было истощено почти двумя веками непрерывной экспансии и строительства мировой империи, расколотое общество пребывало в нерешительности и было не готово идти на жертвы. К тому же, отсутствовали способные повести за собой яркие лидеры — такие, как магистр Ависского ордена Жоау и Нуну Алвареш Перейра.
Беда не приходит одна. После потери независимости затрещала по швам империя, которую с таким трудом создавали несколько поколений. Учитывая скромные ресурсы страны, удержать все, что было завоевано с начала XV века, не удалось бы в любом случае. Вступая в Иберийский союз, португальцы в том числе надеялись защитить свои заморские колонии. В действительности получилось наоборот.
Испания враждовала с Францией и Англией и силой оружия пыталась не допустить выхода из своей империи Нидерландов, которые в 1581 году обрели фактическую независимость. Вступив с ней в союз, Португалия превратилась для этих трех стран во враждебное государство, против которого дозволены любые средства.
Удобного предлога долго ждать не пришлось. В 1595 году Филипп II закрыл португальские порты для нидерландских судов. Тут же участились нападения голландцев на португальские корабли, перевозившие колониальный товар. Усилилась активность английских и французских корсаров, которая и раньше доставляла немало неприятностей.
Английский адмирал Фрэнсис Дрейк, совершая рейды в Атлантике на испанские суда и порты, в ноябре 1585 году захватил Сантьягу — крупнейший остров португальского архипелага Кабу-Верде. Англичане хозяйничали на Сантьягу три недели. За это время они разграбили и разрушили поселения Сидаде-Велья, Сау-Домингуш и Прая. После английской вылазки на высоком холме над Сидаде-Велья был возведен форт, названный в честь Святого Филиппа[97].
В 1598 году английская эскадра целый месяц блокировала порт Лиссабона, в котором стояла португальская флотилия, готовая к отправке в Индию. Акция была предпринята в рамках рейда по испанским владениям, но нанесла удар по Португалии, нарушив снабжение города, торговлю и связь с колониями. После ухода эскадры португальцы еще долго не отваживались выходить в море, опасаясь нападений[98].
На глазах рушилась монополия на торговлю пряностями. С 1594 года в Нидерландах стали плодиться компании, которые пытались наладить связи с Востоком без посредников. В 1602 году они слились в «Объединенную Ост-Индскую компанию». Она создала сеть факторий, напрямую торговала с Молуккскими островами, Цейлоном, Китаем, Индией и поставляла в Европу пряности, серебро, чай, шелк и другие товары.
В 1600 году появилась «Компания купцов Лондона, торгующих в Ост-Индиях», которая в дальнейшем превратилась в могущественную «Британскую Ост-Индскую компанию». Она располагала собственным флотом и вооруженными силами, достаточными для успешных боевых действий против туземцев и европейских конкурентов, в том числе португальских.
Луиш де Камоэнс в поэме «Лузиады» предостерегал молодого короля Себаштьяу:
Смотрите, государь, чтоб на посылках
У англичан, германцев или галлов,
У итальянцев иль кастильцев пылких
Европа португальцев не видала.
Пускай на нас взирают без ухмылки.
А вы совета у людей бывалых
Просите чаще: самый светлый разум
Пред опытом смириться может сразу.
Поэту не довелось воочию увидеть всех горьких плодов катастрофы при Алкасер-Кибире. Он скончался в 1580 году, оставшись символом навсегда ушедшей героической эпохи победных свершений. Португалию, низведенную до придатка Испании, ожидал долгий период осмысления своего нового положения и борьбы за восстановление независимости.
Кастильские порядки
Филипп II владел португальским языком, внимательно относился к проблемам завоеванной страны и в целом выполнял обещания, данные на Кортесах в Томаре.
При нем для португальского дворянства открылись престижные вакансии в испанской администрации. Сухопутная граница перестала быть источником опасности. Упразднялись таможенные пошлины, оживилась торговля, возникли новые, более широкие и разнообразные возможности доступа к финансовым ресурсам. Поводы для сожаления появились, пожалуй, лишь у земледельцев и мелких дворян. Они попали под пресс конкуренции и утратили часть и без того скромных доходов.
Серьезная работа была проведена для упорядочения законодательства. С момента принятия в 1514 году Мануэлинского устава появилось множество новых законов. Филипп II назначил комиссию из юристов для их изучения и включения в новый свод. Он также учредил в Порту кассационный суд.
Филиппинский устав был опубликован в 1603 году уже при Филиппе III, который в Португалии стал Филиппом II. Новый свод был составлен по той же пятитомной схеме, что и предыдущие, и сохранял силу вплоть до XIX века[99].
В управлении новой территорией монарху помогал Королевский и Высший совет Португалии. Он заседал в Мадриде и имел право рассматривать все дела, касающиеся как ее пиренейской части, так и заморских колоний.
Подобные советы существовали для Арагона, Кастилии, Италии, Индий и Фландрии, то есть всех составных частей Испанской империи. Вместе с тем, в отличие от других органов, решения которых были окончательными и подлежали исполнению, португальский должен был представлять их на одобрение Государственному совету, заседавшему в Лиссабоне[100].
Со временем, однако, в Португалии стало нарастать недовольство. Какие бы красивые и справедливые положения ни прописывались в законах, реально судьбы страны вершились в Мадриде. Кастильские гарнизоны не собирались покидать португальские крепости. Все больше кастильцев появлялось в администрациях португальских колоний на самых высоких должностях. Тем временем, португальцев все в большем количестве призывали на непрекращающиеся войны, которые вела Испания.
Филипп III, вступивший на престол в 1598 году, в отличие от отца, относился к Португалии как к рядовой провинции. При нем начались явные нарушения обещаний, данных в Томаре. Он мог назначить трех испанцев в Финансовый совет, который контролировал доходы казны, или непопулярного испанского дворянина — вице-королем. При нем португальских солдат отправляли во Фландрию, где Мадрид вел безнадежную 80-летнюю войну. Такие шаги вызывали первые, пока еще робкие протесты.
С коронацией в 1621 году Филиппа IV, который в Португалии стал Филиппом III, положение усугубилось еще больше. Сельское хозяйство и промышленность пришли в упадок. Резко возросло налоговое бремя. Помимо старых поборов, которые значительно увеличились, появились новые. Так, один из налогов обязывал всех чиновников в течение двух лет возвращать в казну половину жалованья. Были обложены пошлиной мелкие сделки, что ударило по всем, в том числе простым людям и духовенству. Роптало и дворянство, потерявшее положение при дворе.
Повышение налогов Мадрид обосновывал необходимостью защитить португальские колонии. Но народ это объяснение не устраивало. Было очевидно, что с созданием Иберийского союза положение на заморских территориях резко осложнилось. Они постоянно подвергались нападениям голландцев, англичан и французов, находившихся с испанцами в состоянии войны.
В Бразилии французские корсары атаковали Параибу, а английские — Сантос и Салвадор-да-Баиа. Отбить их удалось с трудом. В 1622 году Португалия навсегда лишилась Ормуза. Остров-ключ к Персидскому заливу отобрали англичане. В это же время началось активное проникновение Англии в Индию.
С потерей независимости в тяжелом положении оказался флот. Два века Португалия господствовала на море, но к концу XVI столетия, еще до образования Иберийского союза, она стала сдавать позиции. Сокращалось количество кораблей. Сказывались частые кораблекрушения, которые происходили и из-за штормов, и из-за людской жадности. Суда перегружали, стремясь получить наивысшую прибыль.
При господстве Филиппов положение усугубилось, так как на пути в Индию португальские корабли, наряду с испанскими, стали излюбленными целями для английских, голландских и французских корсаров[101].
Португалия считалась враждебной державой, потому что принимала участие в военных кампаниях, которые вела Испания. Так, ее корабли входили в состав так называемой Непобедимой армады, в 1588 году направленной Филиппом II на покорение Англии. Армада вышла в плавание из Лиссабона, дошла до пролива Ла-Манш и была разгромлена англо-голландским флотом.
Португальцы отделались минимальными потерями. В армаде участвовало всего 16 парусников, три из которых пошли ко дну. Но репутационные издержки оказались длительными и болезненными.
В поздний период правления испанских Филиппов флот преодолел кризис. Он даже начал развиваться за счет роста торговли бразильским сахаром, который почти полностью перевозили португальские суда. Но это послужило слабым утешением на фоне территориальных и людских потерь, ставших следствием унии с Испанией.
По иронии, наибольшую опасность для португальских кораблей и колоний представляли Нидерланды, которые формально до 1648 года продолжали считаться владением Испании, то есть находились с Португалией в составе одного государства. Но фактически с 1581 года голландцы были независимыми. Более того, они исповедовали кальвинизм, то есть в католических Испании и Португалии считались еретиками, достойными сожжения на костре.