По населению Голландия превосходила Португалию ненамного. Первая имела 1,5 миллиона человек, а вторая — 1,2 миллиона. Но Голландия находилась на подъеме, быстро развивалась и богатела, а Португалия пребывала в политическом, экономическом и социальном кризисе.
Показательна разница в количестве профессиональных моряков. По переписи 1649 года в Португалии насчитывалось меньше 6,5 тысячи представителей морских профессий, а в Нидерландах их было больше 200 тысяч. Примерно таким же было и соотношение в количестве кораблей[102]. К тому же молодых португальцев постоянно призывали на службу в Испанию, а голландцы, располагая деньгами, могли нанимать квалифицированных иностранцев.
С 1599 года Нидерланды принялись осваивать Молуккские острова, и в 1605 году там появился первый голландский губернатор. «Объединенная Ост-Индская компания» последовательно расширяла территориальные завоевания, а зона влияния португальцев постоянно сужалась.
В 1641 году войска компании захватили Малакку. Город обладал на Юго-Востоке Азии не меньшей стратегической ценностью, чем в своем регионе — Ормуз. С его потерей был окончательно утрачен и контроль за торговлей пряностями. К тому времени под власть Нидерландов также перешла большая часть португальских владений на Цейлоне (Шри-Ланка).
В 1621 году была основана «Голландская Вест-Индская компания». Ее цель заключалась в освоении богатств Бразилии и Западной Африки. Но чтобы заняться работорговлей, вывозом золота, серебра, сахара, слоновой кости и другими прибыльными делами, сначала надо было изгнать оттуда португальцев.
В 1637 году с третьей попытки компания овладела португальским фортом Сау-Жорже-да-Мина, расположенным на территории современной Ганы. Крепость стала столицей Голландской Гвинеи и центром работорговли, откуда «живой товар» переправляли на плантации сахарного тростника в Латинскую Америку.
В Африке голландцы пробовали захватить все португальские владения. Атаки на остров Мозамбик, предпринятые в 1607 и 1608 годах, потерпели неудачу. Более успешным был налет на Луанду. В августе 1641 года эскадра из 18 кораблей подошла к главному городу Анголы и быстро им овладела. Новое приобретение позволило «Вест-Индской компании» наладить поставку рабов на свои латиноамериканские плантации и лишить притока дешевой рабочей силы португальские плантации в Бразилии.
В 1648 году португальцы вернули Луанду. Экспедиция, которую возглавил Салвадор Коррея де Са, была организована в Рио-де-Жанейро. Флотилия состояла из 12 кораблей, на которых находились 1200 человек. По численности атакующие уступали голландцам, но смогли войти в город и добиться сдачи гарнизона, загнав его в крепость и подвергнув ее осаде[103].
За два месяца португальцы вновь обрели контроль над всем ангольским побережьем и островом Сан-Томе, откуда голландцы бежали, услышав о падении Луанды. Победители тут же снарядили флотилию, на которой отправили в Бразилию тысячи чернокожих рабов.
На Американском континенте Нидерланды колонизировали Гвиану и пытались полностью отобрать Бразилию. В 1624 году флотилия «Вест-Индской компании», состоявшая из 26 кораблей, захватила столицу колонии Салвадор-да-Баиа, пленив губернатора и членов его администрации. В следующем году испано-португальская армада из 52 кораблей подошла к Салвадору и принудила голландцев к сдаче.
Но «Вест-Индская компания» не отступала от своих намерений. В Карибском море голландским корсарам удалось захватить испанскую флотилию, перевозившую в метрополию серебро, которое колонисты добывали в американских колониях целый год. В 1630 году на эти деньги был снаряжен флот из 77 кораблей. Подобного ему в Бразилии еще не видели.
Результатом экспедиции стала оккупация Капитании Пернамбуку — самой богатой части колонии, которая была переименована в Новую Голландию. В руки голландцев попали города Олинда и Ресифи, а также крупнейшие плантации сахарного тростника. В 1640 году испано-португальская эскадра попыталась высадить в Пернамбуку десант, но безуспешно.
Главным призом в борьбе за Пернамбуку и Бразилию в целом был сахар, но помимо экономических причин, противостояние носило ярко выраженный религиозный характер. Португальские католики ненавидели голландских протестантов-кальвинистов и считали противостояние им всеми возможными средствами своим священным долгом.
В 1645 году португальцы, их дети от смешанных браков, обращенные в католическую веру африканцы и индейцы подняли восстание. В ходе сражения на холме Гуарарапеш, в котором с обеих сторон участвовали около 10 тысяч солдат, голландцы потерпели поражение. В современной Бразилии это событие отмечается как дата рождения вооруженных сил, а предводитель чернокожих бразильцев Энрике Диаш и командир индейцев Филипе Камарау почитаются как национальные герои. Окончательно голландцы были изгнаны из Пернамбуку и Бразилии в 1654 году.
Итоги правления трех испанских Филиппов оказались неутешительными. Португалия навсегда лишилась значительной части заморских территорий, в том числе драгоценных Пряных островов. Под ее властью остались Бразилия, Ангола, Мозамбик, несколько крепостей на западном побережье Индии и Макао.
Сохранить их удалось во многом благодаря удачному стечению обстоятельств. Например, в ходе борьбы за Пернамбуку Нидерланды были отвлечены на войну с Англией и не смогли выделить значительные силы на кампанию в Бразилии.
Продолжалась деградация сельского хозяйства и промышленности. Высшее образование едва поддерживало и без того невысокий уровень. Португалия превращалась в испанское захолустье.
В упадок пришла национальная культура. Многие литераторы или стали двуязычными, или перешли на испанский. На языке большого соседа написана весомая часть сочинений даже убежденного сторонника независимости Франсишку Мануэла де Мелу — автора самой популярной пьесы XVII века «Дворянин-ученик», перекликающейся с «Мещанином во дворянстве» Мольера, но созданной на четверть века раньше.
Чем больше португальцы попадали в зависимость от Мадрида, тем настойчивее они проникались национализмом и тем сильнее превозносили свои несравненные достоинства. Антониу де Соуза де Маседу посвятил книгу «Цветы Испании, превосходства Португалии» Филиппу IV. Но это не помешало ему горячо доказывать первенство португальцев над кастильцами во всем. Впрочем, он признавал, что те, в свою очередь, превосходят остальные европейские народы[104].
Популярность получали произведения, прославлявшие страну и ее народ. Именно в период господства Филиппов главным национальным поэтом утвердился Луиш де Камоэнс. С 1581-го по 1640 год его поэма «Лузиады» выдержала 11 изданий.
Во времена растерянности и уныния в центре общественного внимания оказались произведения пророческого характера. Крупнейшим писателем и непревзойденным стилистом португальского языка стал священник-иезуит Антониу Виэйра. Помимо красноречивых проповедей против голландцев, написанных во время миссионерской деятельности в Бразилии, он прославился развитием идей сапожника из Транкозу, подкрепив веру в скорое второе пришествие Сокровенного Короля новыми аргументами.
У падре Виэйры общие и неопределенные ожидания чуда обрели конкретную форму. Библейскую Книгу пророка Даниила он истолковал применительно к обстоятельствам, в которых страна оказалась после поражения при Алкасер-Кибире и потери независимости.
Ссылаясь на Священное Писание, Виэйра доказывал, что португальцы — богоизбранный народ, хранящий истинную веру, а Португалия должна стать всемирной христианской империей. Такая Пятая империя будет наследницей Ассиро-вавилонской, Персидской, Греческой и Римской империй[105].
В Алкобасе, в Монастыре Святой Марии, возникла патриотическая школа монахов-историков. В «Лузитанской монархии» они проследили происхождение португальских королей вплоть до внука библейского Ноя, а предками португальской нации объявили Диониса, Геракла и Атланта. Алкобасская школа воскресила и сделала общепринятой легенду о чудесном явлении Христа королю Афонсу Энрикешу в Оурике, доказывающую богоизбранность португальского народа[106].
Сходные позиции занимал видный историк и грамматик Фернау де Оливейра. Он доказывал, что Португалия существовала задолго до появления королевства Леон и Кастилия и даже Римской империи[107].
Распространение получила легенда о первых Кортесах, которые якобы заседали в Ламегу между 1139 и 1143 годами. Хотя на самом деле первые Кортесы собрались в Лейрии только в 1254 году. Перенести их более чем на столетие было важно, чтобы доказать существование в Португальском королевстве с самого начала четких правил наследования престола.
В предъявленных общественности «Актах Кортесов в Ламегу» говорилось, что женщины имеют право быть наследницами престола, только если они не состоят замужем за иностранцами. В противном случае ни они сами, ни их мужья не могут занимать португальский трон. Таким образом, получалось, что Филиппинская династия правит незаконно.
Теоретические обоснования португальского величия и нелегитимности испанского владычества множились и подталкивали общественное мнение к выводу о необходимости восстановления монархии и независимости. Осторожные ожидания и надежды постепенно уступали место более радикальным планам.
Народ против трех испанских Филиппов
Фаворитом Филиппа IV стал граф-герцог Оливарес, затеявший разносторонние реформы. Их целью было укрепление центральной власти и создание единого государства.
В 1624 году Оливарес предложил монарху унифицировать законодательство и административные системы во всех частях королевства. Кроме того, он задумал создать Военный союз, для чего должен был быть сформирован армейский резерв из 140 тысяч человек. 44 тысячи должна была представить Кастилия, по 16 тысяч — Каталония, Неаполь и Португалия, 12 тысяч — Фландрия, и так далее.