В июле 1664 года не удалось испанское вторжение в Бейру. Португальцы разбили противника в битве при Каштелу-Родригу.
Решающее сражение состоялось 17 июня 1665 года у Монтеш-Кларуш, в Алентежу. Испанская армия численностью около 23 тысяч солдат, в которую входили немецкие, швейцарские и итальянские наемники, захватила город Вила-Висоза и двинулась дальше, намереваясь взять Эштремош и Сетубал. Если бы этот план удался, под ударом оказывался Лиссабон, а падение столицы открывало испанцам путь к завоеванию всей страны.
Португальские войска, насчитывавшие 21,5 тысячи солдат, в том числе больше 2 тысяч французов и 1,3 тысячи англичан, под руководством маркиза де Мариалвы и фон Шомберга сумели нанести противнику тяжелое поражение. Испанцы потеряли до 4 тысяч человек убитыми и 6 тысяч пленными[120].
После этой победы маркиз де Мариалва удостоился прозвища Спаситель Отечества, а фон Шомберг подтвердил репутацию искусного полководца. В дальнейшем он упрочил ее во Франции, Нидерландах и Англии.
Битва под Монтеш-Кларуш стала последним крупным сражением войны за независимость. От этого разгрома испанцы не смогли оправиться. В следующем году фон Шомберг предпринял вылазку в Андалузию, где захватил несколько городов. Продолжались приграничные стычки, но они уже не были такими масштабными.
13 февраля 1668 года в лиссабонском Монастыре Святого Элигия при посредничестве Англии был заключен мирный договор, положивший конец вооруженным действиям[121]. Испания признала независимость Португалии и законность ее новой Браганской династии, вернула пленных и территории, за исключением расположенного в Марокко города Сеута, население которого высказалось за испанское подданство.
Глава VВ поисках места в новой Европе
Лозунг дня — развитие торговли и промышленности
Подписание мирного договора с Испанией произошло уже при новом правителе. В 1666–1668 годах в португальской столице разыгралась классическая драма в пяти действиях, приведшая к отстранению от власти короля Афонсу VI.
Первым актом пьесы стало прибытие в августе 1666 года в Лиссабон Марии Франсишки Савойской, внучки французского короля Генриха IV. Брак с Афонсу VI был оформлен заочно в Ла-Рошели, откуда принцесса на французской эскадре отправилась в Португалию уже королевой.
Женитьба была призвана укрепить союз двух стран, обе из которых находились во враждебных отношениях с Испанией. Но уже через пару дней пребывания в Лиссабоне Мария Франсишка поняла, что жестоко обманулась. Мало того, что венценосный муж не понравился ей внешне, он к тому же оказался слабоумным и импотентом.
Не сложились отношения и с фаворитом короля графом Каштелу-Мельор. Тот сразу почувствовал, что Мария Франсишка будет продвигать интересы своей страны, и противился каждому ее шагу.
Зато младший брат монарха, Педру, показался Марии Франсишке привлекательным. Стройный, физически крепкий, решительный инфант тоже быстро проникся симпатией к королеве. Сплотила их и ненависть к графу Каштелу-Мельор, с которым у Педру были свои счеты.
Во втором акте, объединив усилия, королева и инфант добились отставки фаворита. Дворцовый переворот произошел в сентябре 1667 года. Его поддержали влиятельные дворяне. Граф Каштелу-Мельор настаивал на продолжении войны с Испанией, а большинство хотело мира.
Место фаворита занял Педру. В ноябре он и королева принудили оставшегося в одиночестве Афонсу VI отречься от престола, и инфант стал регентом. На этом второй акт завершился, но до окончания пьесы было далеко.
Третий акт начался сразу же за отречением. Мария Франсишка сбежала в женский монастырь и потребовала расторжения брака на основании неспособности супруга обеспечить продолжение рода и династии.
Справедливость тяжкого обвинения подтвердило расследование, предпринятое в январе — феврале 1668 года лиссабонским архиепископом[122]. Лишенного власти короля защищать было некому. Мария Франсишка получила развод, который был утвержден Святым престолом.
Тем временем Кортесы узаконили регентство Педру. В четвертом акте он стал полноправным правителем страны и провел ротацию Государственного совета, не забыв об интересах Марии Франсишки. В новый состав совета вошли дворяне, принадлежавшие к так называемой «французской партии». Смещенный граф Каштелу-Мельор был сторонником тесных отношений, прежде всего с Англией.
Пятый акт открылся торжественными звуками фанфар. Весной 1668 года состоялась свадьба регента Педру с Марией Франсишкой.
Что касается свергнутого Афонсу VI, то его отправили в ссылку на Азорский архипелаг. По прошествии пяти лет монарха вернули на континент и посадили под арест в Национальном дворце в Синтре. Комнату, где Афонсу VI жил до последовавшей в 1883 году кончины, до сих пор сохраняют в том же виде.
В истории немощный король, все царствование проведший или под надзором, или под арестом, остался как Афонсу VI Победоносный. Прозвище воспринимается как жестокая насмешка, но соответствует реальным достижениям времен его правления. Именно при нем произошли самые масштабные сражения с Испанией. И пусть настоящим правителем страны был граф Каштелу-Мельор, победами отмечены годы царствования Афонсу VI.
Лишь после смерти брата инфант официально стал королем Педру II, а Мария Франсишка — королевой. Отсутствие титула Педру не мешало. До утверждения на Кортесах он подписывал свои указы «инфант», а после — «принц», но это не отменяло обязательность их исполнения.
На правление Педру II, продолжавшееся до 1706 года, выпало немало важных решений и событий. Завершив реставрацию монархии, страна оказалась в незавидном положении. В эпоху Великих географических открытий она привыкла быть в авангарде мировых процессов. Португальцы привыкли считать себя величайшим народом в истории человечества, а свое королевство — оплотом истинной веры и примером для остальных. Теперь страна представляла собой европейскую периферию и захолустье.
Ослабленная и униженная вернулась Португалия к своему прежнему независимому политическому существованию. Ее колониальное могущество было подорвано конкуренцией с голландцами, французами и англичанами, захватившими в свои руки мировую торговлю. Как и Испания, Португалия находилась под нестерпимым гнетом духовенства; при Жоау IV, тщетно старавшемся ограничить клерикальное влияние, и при ничтожном Афонсу VI Португалия нищала и становилась в тяжелую экономическую зависимость от иностранцев[123].
Владимир Пискорский (российский историк XIX века)
Педру назначил главой казначейства Луиша де Менезеша, графа де Эрисейру, прозванного «португальским Кольбером». Знаменитый министр финансов французского короля Людовика XIV был кумиром португальского финансиста. Во Франции Жан-Батист Кольбер проводил политику меркантилизма[124]. Этот же курс выбрал для Португалии граф де Эрисейра.
После войны за независимость Португалия остро нуждалась с деньгах. Гигантские расходы на армию совпали с падением цен на основные экспортируемые страной товары. Платежный баланс сводился с постоянно растущим дефицитом.
Основной вклад в снижение доходов внес сахар, еще недавно служивший главным источником наполнения казны. Голландцы покинули Бразилию, но сахарный тростник теперь выращивали во французских и английских колониях. Если в 1668 году одна арроба (около 15 кг) сахара стоила в Лиссабоне 2,4 тысячи реиш, то в 1674-ом — только тысячу. Также упали цены на другие экспортные португальские товары — вино и соль.
Следуя французскому примеру, граф де Эрисейра всеми способами старался поддержать португальскую промышленность и при этом избежать утечки капитала. В 1677 году с его подачи была опубликована Прагматика — закон, регламентировавший правила ношения одежды. Подобные акты издавались в Португалии и раньше, так как в Средние века костюм служил верным показателем социального положения человека. В новой Прагматике речь шла о запрете на иностранные наряды и использование для пошива одежды заграничных тканей.
«Дон Педру, Милостью Божьей Принц Португалии и Алгарве… Прежде всего приказываю и повелеваю… что ни одна персона не может носить ткань, не произведенную в этом королевстве; также никто не может носить головные накидки, кружева, пояса, портупеи и шляпы, не сделанные здесь», — говорилось в законе.
На выполнение давался год в метрополии и три — в колониях, после чего нарушителей ждало суровое наказание. «А для лучшего исполнения и соблюдения этого закона приказываю и повелеваю, чтобы все персоны, использующие что-либо из запрещенного выше, будучи людьми благородными, платили, на первый случай, 30 тысяч реиш; а на второй и последующие — вдвойне; а не будучи людьми благородными, платили на первый случай 20 тысяч реиш; а на второй — вдвойне и подвергались аресту»[125].
Скрупулезно и буквально закон не выполнялся, но все равно привел к буму производства собственных тканей, особенно шерстяных. На востоке страны, где есть в достатке водные источники, появились ткацкие фабрики в Ковилье, Фундау, Редонду и Порталегре. Налаживать их помогали английские специалисты, выписанные при помощи португальской супруги Карла II Стюарта, Катарины. При содействии итальянцев возникло шелководство.
Запрет на ввоз шерстяных тканей не соблюдался полностью. Английские текстильные и кожевенные товары продолжали поступать нелегально, но их объем снизился многократно.
До Прагматики в Португалии существовало лишь мелкое ремесленное ткачество. Теперь шерстяные ткани производились большими партиями. Из них шили форму для солдат и моряков, их даже начали экспортировать за рубеж.