Сторонники Мигела I располагали десятками тысяч военнослужащих и вооруженных добровольцев, но большинство из них были расквартированы в столице. Между тем флотилия Педру IV направилась не в Лиссабон, а на север, в Порту.
Расчет строился на том, чтобы заполучить плацдарм, затем захватить северную часть страны и развернуть наступление на Лиссабон. Для претворения в жизнь этого плана «северная столица» подходила наилучшим образом. Буржуазия, особенно представители торгового капитала, имели в Порту большее влияние, чем в других городах.
Многие сочувствовали либералам и не жаловали абсолютистов. После переезда двора в Рио-де-Жанейро и открытия бразильских портов португальская торговля оказалась в трудном положении. Для Порту последствия были наиболее плачевными. Не случайно в 1820 году именно этот город стал колыбелью либеральной революции, а в дальнейшем там не раз вспыхивали бунты против возврата к абсолютной монархии.
Идея высадиться в Порту и разжечь огонь революции была не нова. Летом 1828 года группа эмигрантов-либералов во главе с герцогом де Палмела прибыла в город на британском корабле «Белфаст», но налет не удался. Революционеры спешно ретировались на корабль и ни с чем вернулись обратно в Англию.
На сей раз вторжение было гораздо более масштабным, лучше подготовленным и организованным. Когда многочисленные паруса флотилии Педру IV неожиданно возникли на горизонте, среди абсолютистов началась паника.
Гарнизон Порту был более многочисленным, чем силы Педру IV, но его командование не располагало данными о количестве нападавших и сочло за лучшее отступить. 8 июля 1832 года либералы высадились на пляже Минделу и заняли город, оставленный войсками абсолютистов.
Сторонники Мигела I вскоре осознали свою ошибку и попытались отбить Порту, но было поздно. Либералы, успевшие закрепиться и обустроить позиции, отразили атаку.
Началась осада, длившаяся больше года. Она изобиловала штурмами, вылазками, обстрелами. Массированные бомбардировки, жестокие разрушения, вспышки смертоносных болезней, большие потери не деморализовали горожан, а, напротив, сплотили и ожесточили в борьбе против абсолютистов. Педру IV делил тяготы и лишения осады вместе со всеми, участвуя в оборонительных работах наравне с солдатами.
С каждым месяцем надежды либералов на успех таяли. Первоначальные планы о завоевании севера и походе на Лиссабон представлялись теперь несбыточными. Абсолютисты сосредоточили вокруг Порту основные силы и взяли город в плотную осаду с суши и моря.
Победа Мигела I в «братской» войне казалась неминуемой, но летом 1833 года обстановка внезапно изменилась. В июне к Порту подошли подкрепления из Британии. Герцог де Палмела сумел заручиться в Лондоне деньгами, зафрахтовал корабли, набрал экипажи и десант.
Возглавлял флотилию боевой британский адмирал Чарльз Нейпир, отличившийся в Наполеоновских войнах. Он предложил отвлечь противника, отправив флотилию с десантом к Лиссабону и открыв новый фронт.
Военно-морская экспедиция дошла до самого юга страны, где 5 июля у мыса Сау-Висенте встретилась с флотом Мигела I. Бой завершился полной победой либералов, кораблями которых командовали британские офицеры.
После разгрома у Сау-Висенте флот абсолютистов перестал существовать. Теперь на море безраздельно господствовали либералы. Под прикрытием британской эскадры десант, высаженный в южной провинции Алгарве, быстрым маршем прошел до Лиссабона и в конце июля овладел столицей.
В августе 1833 Великобритания признала правительство Марии да Глории, которая после вступления на престол Мигела I покинула страну и проживала во Франции. В сентябре принцесса вернулась в Лиссабон на корабле.
Мигел I был вынужден снять осаду Порту, а королевский двор перенести в Сантарень. Долго он там не продержался. К этому времени обстановка стала принципиально другой не только на полях сражений, но и на международной арене.
В апреле 1834 года в Лондоне был подписан договор о Четверном альянсе между Великобританией, Францией, Испанией и Португалией, призванный установить на Пиренейском полуострове либеральные режимы. Португалия была представлена правительством Педру IV. Документ предусматривал в случае необходимости посылку иностранных войск на территорию Португалии, а также Испании, где тоже шла вооруженная борьба между абсолютистами и либералами.
Помимо британцев Чарльза Нейпира на территорию Португалии вступил 15-тысячный испанский экспедиционный корпус. 16 мая 1834 года войска абсолютистов потерпели решающее поражение в битве при Ассейсейре, неподалеку от Томара.
Мигел I с остатками войска отступил в Алентежу и 26 мая в Эвора-Монте, окруженный и лишенный средств к сопротивлению, был вынужден подписать капитуляцию. С этого дня он уже не был монархом.
Трон заняла его племянница и несостоявшаяся жена Мария да Глория, которой только что исполнилось 15 лет. Она стала королевой Марией II. Отмененная Мигелом Конституционная хартия 1826 года вновь вступила в силу.
Капитуляция предусматривала амнистию для сторонников Мигела, до конца жизни запрещала низложенному монарху вступать на землю Португалии и ее колоний, но гарантировала высокую пенсию. Воспользоваться либеральными щедротами Мигел не пожелал. Когда в июле 1834 года он прибыл в изгнание в Геную, то объявил подписанный документ «ничтожным и не имеющим силы», что автоматически означало снятие обязательств со стороны победителей, в том числе и финансовых. Не взял себе Мигел и фамильных драгоценностей. Перед отъездом он передал сокровища короны и свои личные на возрождение страны.
Бывший король поселился в Германии, где женился и прожил еще 32 года. Его семеро детей, которым Мария да Глория декретом под страхом смерти запретила возвращаться на родину, никогда не признавали это решение и считали себя законными наследниками португальского престола. Мария Антония, последняя дочь Мигела, скончалась в 1959 году в Люксембурге, не дожив нескольких месяцев до 97 лет.
После высылки Мигела I из страны его сторонники в Алгарве еще четыре года вели против либералов партизанские действия. Но это были затихающие арьергардные бои — локальное явление, не ставящее под сомнение итоги «братской» войны.
Мигел навсегда исчез из португальской политической повестки, но прожил гораздо дольше Педру. Триумфатор скончался от туберкулеза 24 сентября 1834 года в той же комнате королевского дворца в Келуше, где появился на свет. Когда он родился, Португалия еще не знала ни наполеоновских войн, ни английской оккупации, ни либеральных революций, а Бразилия была колонией, не помышлявшей о независимости.
Педру не прожил и 36 полных лет, но успел побывать на троне двух государств, расположенных на разных континентах в тысячах миль друг от друга. Всякий раз он становился правителем не по воле случая, а благодаря собственной инициативе, энергии и решимости во что бы то ни стало идти до конца. И в Европе, и в Южной Америке на его долю выпало быть участником стольких судьбоносных исторических событий, что любому правителю их с лихвой хватило бы на несколько долгих жизней.
Тело короля-императора упокоили в Пантеоне Браганской династии в Лиссабоне. В 1972 году его с почестями, приличествующими главе большого государства, перевезли в Бразилию и перезахоронили в Сан-Паулу в помпезном комплексе Монумента независимости. Что касается сердца Педру IV, то оно навсегда осталось в Порту, в часовне Церкви Богоматери Лапа, и хранится в урне, замкнутой на пять засовов. Оно было завещано монархом городу в знак признания за поддержку жителями его борьбы[188].
После победы над Мигелом I либералы выразили благодарность видному испанскому масону и финансисту, будущему премьер-министру соседней страны Хуану Альваресу Мендисабалю. Без его денег Педру и его соратники не сумели бы собрать и вооружить Освободительную армию[189].
Новые власти энергично взялись за преобразования. Вернее, их продолжили. Реформы начались сразу же после назначения на Азорских островах правительства, еще до того, как Педру IV высадился на пляже Минделу и пошел завоевывать континентальную часть страны.
Пост министра юстиции и финансов занял Жозе Шавиер Моузинью да Силвейра, который при Мигеле пострадал за свою принадлежность к масонам и даже отсидел две недели под арестом. Получив назначение в островное правительство Педру IV, министр начал выпускать декрет за декретом. Новые законы сыпались из него, как из рога изобилия. Они глубоко перепахали все юридическое поле страны, не оставив камня на камне от ее вековых устоев.
Моузинью да Силвейра торопился. Он хотел как можно скорее покончить со старой феодальной Португалией и заложить основы новой буржуазной страны. Для этого, полагал министр, прежде всего следовало поменять устаревшие, реакционные законы на современные и прогрессивные. За образец брались передовые страны, где требуемое законодательство уже было разработано, поэтому много времени на его написание не потребовалось.
Лихорадочное законотворчество нашло отражение в карикатуре, на которой министр буквально дымится от своей бурной деятельности. За девять месяцев он издал 44 декрета, кардинально поменявших правила игры во всех областях: политической, правовой, социальной, экономической.
Первым делом Моузинью да Силвейра упразднил форалы, майорат и церковную десятину. Тем самым было покончено со старыми феодальными и церковными привилегиями.
Вместо сложной и запутанной системы, постепенно сформировавшейся на протяжении всей истории государства и основанной на решениях и воле монархов, в одночасье вводилась четкая единообразная схема административного деления страны и управления ею. Теперь Португалия состояла из провинций, управляемых префектами, провинции подразделялись на комарки, которыми управляли супрефекты, а комарки в свою очередь состояли из районов, управляемых советами.
Судебная власть также приобрела четкую вертикаль. На низовом уровне приходов, то есть самых маленьких территориальных единиц, ее представляли мировые судьи. В районах заседали судьи ординарные. Выше, на уровне комарок, вершили правосудие старшие судьи. Оспорить приговоры предлагалось в трех кассационных судах. Пик пирамиды занимал Верховный трибунал юстиции.