В международном разделе подчеркивалось уважение к действующим договорам, прежде всего, с НАТО, подтверждались особые связи с «самым старым союзником» Великобританией, «добрососедские отношения» с франкистской Испанией, «традиционная дружба» с США, провозглашался курс на «интенсификацию торговых и политических отношений со странами Европейского экономического сообщества»[353].
Новым был только пункт об «установлении торговых и дипломатических отношений со всеми странами мира». Следуя ему, Португалия восполнила пробелы, существовавшие в период Нового корпоративного государства, и занялась налаживанием связей с социалистическими странами, включая СССР. 9 июня в Лиссабоне и Москве было опубликовано совместное коммюнике об установлении дипотношений. Стороны согласились поддерживать их «на основе принципов мирного сосуществования и соблюдения целей и принципов Устава ООН»[354].
Была достигнута договоренность о возможно скорейшем обмене дипломатическими представительствами на уровне послов. СССР незамедлительно назначил своего первого представителя Арнольда Калинина. 8 августа в президентском дворце он уже вручал верительные грамоты Антониу де Спиноле.
Советская оперативность вынудила Португалию поторопиться. 24 сентября Мариу Соареш подписал декрет о назначении послом в Москве журналиста Мариу Невеша. Того самого, который в 1958 году поинтересовался у Умберту Делгаду, как «бесстрашный генерал» поступит с Салазаром в случае прихода к власти, и получил знаменитый ответ: «Само собой, уволю». 28 октября Невеш вручил в Кремле верительные грамоты заместителю Председателя Президиума Верховного Совета СССР Кириллу Ильяшенко.
«Португальцы хотят снять препятствия, отдаляющие их от других народов, среди которых, по какому-то невероятному абсурду, до сих пор фигурировал народ Советского Союза», — подчеркнул Мариу Невеш. «Мы убеждены, что отношения дружбы и сотрудничества между нашими странами внесут вклад в укрепление мира и безопасности в Европе и во всем мире», — отметил Кирилл Ильяшенко. Он выразил надежду на развитие экономических, торговых, технических, научных и культурных связей, достижение взаимопонимания в политической области.
В июне была основана Ассоциация Португалия — СССР во главе с адвокатом и литератором, сооснователем Ассоциации португальских писателей Алешандре Бабу. В уставе отмечалось, что организация «не имеет партийного характера, открыта для всех, кто разделяет ее цели, состоящие в развитии обмена, сотрудничества и дружбы между народом Португалии и народами Советского Союза». Ассоциация начала издавать журнал «Мир и дружба». Ее членами стали тысячи португальцев.
До конца года в Москве побывали несколько официальных делегаций. В декабре было подписано торговое соглашение, а также соглашения о воздушном сообщении и морском судоходстве[355].
К этому времени в Португалии сменилось уже не одно правительство. Первое, как и положено после революции, просуществовало недолго, не дотянув до двух месяцев. Президент Спинола предложил расширить полномочия премьер-министра Палмы Карлуша, но натолкнулся на сопротивление ДВС. Премьер подал в отставку, сославшись на отсутствие политических условий для продолжения правления. Он явно намекал на вмешательство военных в дела правительства. Его примеру последовал Са Карнейру.
Дальнейшее описание судьбоносных полутора лет, длившихся с 25 апреля 1974 года до 25 ноября 1975 года, может показаться чрезмерно подробным и хаотичным. Но таковы извилистые пути революций. В хронике оставлены лишь самые важные события, позволяющие понять, как и почему Португалия из возможных вариантов выбрала именно тот путь, по которому она пришла в XXI век и которому продолжает следовать до сих пор.
18 июля был приведен к присяге второй кабинет, который возглавил кандидат ДВС бригадный генерал Вашку Гонсалвеш. В его составе остались Алвару Куньял и Мариу Соареш. Соцпартия располагала двумя местами, коммунисты и социал-демократы имели по одному. Резко возросло число военных. Вместо одного их стало семеро.
Вашку Гонсалвеш, представитель левого крыла ДВС, считался интеллектуалом. Отец будущего премьер-министра был известным футболистом, игроком сборной страны, и смог дать сыну хорошее образование. После окончания престижного столичного Лицея Камоэнса юноша учился на технических факультетах Коимбрского и Лиссабонского университетов. В студенческие годы он увлекался чтением политических авторов, в том числе запрещенных, познакомился с марксизмом, изучал диалектический материализм. По своим взглядам офицер был близок к коммунистам, хотя и не состоял в партии.
Армейская карьера Вашку Гонсалвеша началась в Военной академии, где он получил специальность военного инженера. Перспективный выпускник был оставлен преподавать. Периодически он ездил в длительные командировки в заморские провинции, побывал в Гоа, Анголе, Мозамбике, Кабо-Верде, получил полное представление о колониальных войнах и убедился в невозможности одержать в них окончательную победу.
К ДВС Вашку Гонсалвеш присоединился в 1973 году. Имея звание полковника, он стал в движении самым старшим офицером, одним из его координаторов, участвовал в редактировании программы, выполнял роль связного с начальником Генштаба Франсишку да Кошта Гомешем, с которым состоял в дружеских отношениях.
Со Спинолой, неформальным лидером правого крыла ДВС, у полковника были натянутые отношения. Прямо на инаугурации правительства президент и премьер публично поспорили о том, что нужно стране и какие меры считать радикальными. В первой же речи Вашку Гонсалвеш заявил о признании права колониальных народов на самоопределение вплоть до независимости, о чем за два месяца так и не отважился сказать Спинола. Теперь это стало официальной позицией[356].
Переговоры, которые вел с лидерами национально-освободительных движений Мариу Соареш, показали, что африканцы не примут другого варианта, кроме полного отделения от метрополии. В конце августа правительство Вашку Гонсалвеша признало независимость Гвинеи-Бисау. 7 сентября был подписан договор с Фрелимо, по которому через год, 25 сентября 1975 года, была провозглашена Народная Республика Мозамбик. 5 июля 1975 года на карте появилась Республика Кабу-Верде, а 12 июля — Демократическая Республика Сан-Томе и Принсипи.
Сложнее всего оказалось разрешить ангольский вопрос. В этой колонии национально-освободительную борьбу вели три движения — ФНЛА, УНИТА и МПЛА. Первые две пользовались поддержкой Запада, третья — СССР. В январе 1975 года в португальском городке Алвор лидеры движений встретились, подписали соглашение о создании переходного правительства и подготовке к провозглашению независимости, которое было намечено на 11 ноября 1975 года.
Договоренности выполнены не были. Вскоре вооруженная борьба возобновилась. Порой казалось, что Ангола не сумеет сохранить территориальную целостность и распадется на несколько частей. Формирования ФНЛА и УНИТА, на стороне которых воевали регулярные войска Заира и ЮАР, прилагали все усилия, чтобы до 11 ноября овладеть столицей Луандой, которую контролировала МПЛА. Наступление, предпринятое одновременно с севера и юга, удалось отбить с помощью кубинских военных, и Португалия была вынуждена передать власть МПЛА. Новое государство стало называться Народная Республика Ангола[357].
Трудности возникли и в Азии. 28 ноября 1975 года национально-освободительное движение Фретилин, действовавшее на Восточном Тиморе, в одностороннем порядке провозгласило независимость. Это дало повод Индонезии, которой принадлежала западная часть острова, ввести войска на территории португальской колонии и включить ее в состав страны. Португалия оккупацию не признала, отряды Фретилин отошли в горы и продолжили партизанскую войну.
Таким образом, к концу 1975 года Португалия сохранила единственное владение — Макао. Город-остров у южного побережья Китая, где португальцы имели факторию с начала XVI века, получил административную и экономическую автономию, но остался в составе страны.
За 13 лет колониальных войн в Африке в армию было мобилизовано почти миллион португальцев, то есть каждый четвертый мужчина. По данным генштаба, более 8,8 тысяч них погибли, около 25 тысяч получили ранения[358].
Сложнее подсчитать, сколько солдат и офицеров получили психологические травмы. Безумие военных будней засвидетельствовали ранние романы самого известного современного писателя Португалии, лауреата многих международных премий Антониу Лобу Антунеша. Психиатр по профессии, он в начале 1970-х служил в Анголе и использовал приобретенный там опыт в первых романах, с которыми триумфально ворвался в литературу.
Невзирая на потери, в армии было немало влиятельных офицеров, считавших, что отпускать колонии ни в коем случае нельзя. К несгибаемым сторонникам сохранения заморских территорий принадлежали не только четыре генерала, поклонники Салазара, которые после революции выпустили книгу «Африка — преданная победа»[359], но и видные деятели революционных органов власти. Например, член Совета национального спасения Галвау де Мелу.
Убеждение в том, что в 1974 году еще ничего не было потеряно и можно было продолжать войну, широко распространено и в современных португальских вооруженных силах. «Кто должен был выиграть, выиграл, но португальские военные не потерпели поражения, — заявил в 2011 году глава Лиги ветеранов боевых действий генерал Жоакинь Шиту Родригеш, шесть лет воевавший в Анголе. — Мы, португальцы, и мы, военные, считаем, что в Анголе нам не нанесли поражения. Ко времени Апрельской революции, если бы не помощь из-за рубежа ангольским движениям, проблема практически была бы под нашим полным контролем. Иными словами, поражение произошло по политическим причинам. По внутренним причинам. Мы потеряли время, чтобы решить проблему, а потом у нас случился внутренний взрыв»