равильности отражения воли народа.
Почти вся политическая власть сосредоточилась в руках партий и законно избранных органов власти. Страна окончательно определилась, завершив период метаний и сомнений. Политическая нестабильность продолжалась еще долго, но теперь борьба шла внутри одной системы, между сторонниками различных течений либеральной демократии.
Первое конституционное правительство, сформированное по итогам выборов, возглавил лидер победившей партии Мариу Соареш. Социалисты не получили абсолютного большинства, поэтому их кабинет оказался неустойчивым. Он продержался менее полутора лет, но за это время успел многое.
Во-первых, было раздроблено профсоюзное движение. С отменой закона о едином профцентре в пику близкому к коммунистам Интерсиндикалу появилось еще одно объединение — Всеобщий союз трудящихся, где ведущую роль играли социалисты.
Во-вторых, Мариу Соареш приступил к выполнению своей главной мечты о вступлении страны в Европейское экономическое сообщество. После потери рынка колоний присоединение к общему европейскому рынку стало главной надеждой на преодоление экономического кризиса.
Первым этапом на этом пути послужило включение Португалии в сентябре 1976 года в состав Совета Европы. В марте 1977 года Португалия представила свою заявку на вступление в ЕЭС. В апреле Мариу Соареш выступил на Парламентской ассамблеи Совета Европы.
После ноябрьского переворота стали быстро налаживаться отношения не только с Европой, но и с США. Вашингтон прекратил поощрять антиправительственные силы и переключился с разрушения на созидание.
США выделили кредит на 300 миллионов долларов и создали международный консорциум, предоставивший Португалии гарантии на 1,5 миллиарда долларов, за 550 миллионов из которых поручились американцы. Кроме того, стране открылся доступ к кредитам Международного валютного фонда и Всемирного банка. Обрадованные социалисты окрестили американскую помощь «мини-планом Маршалла»[396].
Не забыли американцы и о военных нуждах. Вашингтон выделил 30 миллионов долларов на создание воздушно-десантной бригады для ее последующей интеграции в силы НАТО.
Страна остро нуждалась в экономической помощи. Борьба с крупным капиталом, приведшая к бегству богатейших семей страны в Бразилию, вызвала ответные меры, смахивавшие на саботаж. Жесткое регулирование цен и экономической деятельности сковало деловую инициативу и отпугнуло инвесторов. Не добавляли привлекательности португальскому рынку разгул забастовочного движения и трудовое законодательство, составленное в пользу профсоюзов.
Отказ в международных кредитах не позволял ликвидировать внешнеторговый дефицит. Раньше он легко закрывался и без заимствований, за счет туристов и поступлений от эмигрантов, но после революции и особенно хаоса «жаркого лета» 1975 года иностранные гости ехать в Португалию отказывались. Приходилось уповать только на зарубежную помощь.
Положение было плачевным. К ноябрю 1975 года безработица почти десятикратно превышала показатель апреля 1974 года при том, что увольнять персонал легально стало практически невозможно. Экономический рост, который в 1972 году превышал 10 процентов и даже в 1973 году при нефтяном кризисе почти дотянул до 5 процентов, в 1975 году сменился спадом. ВВП рухнул на 5,1 процента.
После поворота вправо и урегулирования отношений с США экономический рост возобновился. В 1976 году он составил 2,3 процента, в 1977-ом — 6 процентов.
Словно по волшебству, сошла на нет террористическая деятельность ультраправых. После парламентских выборов Антониу де Спинола объявил о роспуске Демократического движения за освобождение Португалии, а после избрания президентом своего бывшего подчиненного Рамалью Эанеша вернулся на родину. Для проформы он был арестован в аэропорту, препровожден в тюрьму Кашиаш и после формального допроса отпущен[397].
Вскоре генерала реабилитировали, восстановили в составе вооруженных сил, а в 1981 году по решению Революционного совета ему вручили маршальские погоны. В 2010 году к столетию Спинолы в Лиссабоне появился проспект его имени и мемориальная доска.
Зачехлили оружие и другие правоэкстремистские группировки. Армия освобождения Португалии исчезла весной 1976 года, как будто ее никогда не существовало. Бесследно растворилось многотысячное Движение Марии да Фонте.
Утихомирились и сепаратисты на Азорских островах. В них отпала нужда. Судьбе американской военной базы больше ничто не угрожало даже теоретически.
«Политическая жизнь вошла в нормальное русло, — с удовлетворением констатировал президент Рамалью Эанеш, выступая на авиабазе Танкуш на праздновании второй годовщины ноябрьских событий. — Решающие шаги в консолидации институтов были сделаны за год с небольшим»[398].
Отныне сражения продолжались только между политиками. В январе 1978 года парламент вынес вотум недоверия правительства меньшинства соцпартии. Мариу Соареш сохранил пост премьер-министра, сформировав новый кабинет в альянсе с СДЦ.
Союз социалистов и самой правой парламентской партии еще недавно был бы немыслимым, но обстановка менялась быстро. Принимая присягу в качестве главы коалиционного правительства, Мариу Соареш ответил на обвинения в забвении социалистической перспективы: «Сейчас речь идет не о том, чтобы отложить социализм в ящик письменного стола, а о том, чтобы спасти демократию».
Социализм уже давно лежал в ящике. К этому времени вступили в силу новые юридические нормы, которые отменили самые радикальные реформы правительств Вашку Гонсалвеша.
В 1976 году был принят «закон Гонельи», названный по имени министра труда. Он разрешал работодателям заключать с работниками временные контракты и прибегать к ограниченным коллективным увольнениям, что сделало рынок труда более гибким и привлекательным для инвесторов.
В июне 1977 года были положены пределы национализации и разрешено участие частного капитала в государственных предприятиях, а также создание частных финансовых структур. В этом же году вступил в силу «закон Баррету», названный по имени министра сельского хозяйства. Он позволил начать возвращать экспроприированные земли владельцам. Процесс растянулся до конца 1980-х годов. В результате площадь обобществленных земель сократилась почти втрое — до 360 тысяч гектаров, а количество кооперативов — почти вдвое, до трех сотен[399].
Коммунисты яростно сопротивлялись принятию каждого из этих законов, организуя разъяснительные кампании, массовые демонстрации и забастовки. Но их представительство в парламенте не позволяло заблокировать законопроекты.
Компартия проиграла, либералы победили. Сомнений в исходе главной политической битвы первых послереволюционных лет ни у кого больше не возникало.
Страна осталась в орбите США, Фрэнку Карлуччи можно было заняться чем-то более насущным. В феврале 1978 года США назначили нового посла.
«Это был очень вдохновляющий опыт — наблюдать за страной, которая вышла из 50 лет диктатуры, отказалась от одной из самых обширных колониальных империй в мире, была на грани новой формы тоталитаризма и отступила благодаря воле народа», — поделился Карлуччи впечатлениями о проделанной работе в Конгрессе США[400].
Без дела посол не остался. Успешный опыт по содействию изменениям политического режима европейской страны в нужном Вашингтону направлении получил высокую оценку и стал трамплином к дальнейшей успешной карьере. По возвращению на родину Карлуччи занимал посты заместителя директора ЦРУ и заместителя министра обороны, а в конце 1987 году был назначен президентом Рональдом Рейганом главой оборонного ведомства. Бывший дипломат не утратил интереса к деликатным поручениям. Например, встречался с чеченскими сепаратистами.
На долю следующих послов США досталась рутинная работа. Страна послушно следовала в американском фарватере. Лишь коммунисты продолжали отчаянно критиковать каждый внешнеполитический шаг Вашингтона.
В 1983 году было подписано новое Соглашение о сотрудничестве и обороне с США, продлившее срок использования американцами военной базы Лажеш на Азорских островах. Два года спустя в рамках договора появился Лузо-американский фонд, целями которого провозглашалось развитие сотрудничества между Лиссабоном и Вашингтоном с целью экономического, социального и культурного развития.
Формально фонд является частной организацией с автономным финансированием. Фактически он был создан португальским государством, а во главе его стояли и стоят бывшие высокопоставленные политики, назначаемые премьер-министром.
Фонд не испытывает недостатка в деньгах и активно содействует распространению информации о США через тесно связанную с ним газету «Публику» и другие издания. Кроме того, он финансирует подготовку перспективных, с его точки зрения, научных работ, проведение лекций и конференций. За 35 лет с его помощью Португалию посетили свыше 4 тысяч американских лекторов, были организованы стажировки в США для более 2 тысяч молодых португальских ученых, защищено более 500 диссертаций[401].
После ноябрьского кризиса Португалия неумолимо сдвигалась вправо. Коалиция соцпартии и СДЦ продержалась полгода и в июле 1978 года развалилась, когда накопившиеся противоречия вынудили лидера «центристов» Фрейташа ду Амарала разорвать альянс.
Следующие два правительства создавались по инициативе президента, который поручал их формирование сначала инженеру Алфреду да Коште, а затем юристу Мота Пинту. Кабинеты считались «независимыми», но на деле примыкали к правым партиям. Мота Пинту, например, был одним из основателей Социал-демократической партии.
Падение четвертого конституционного правительства в июне 1979 года вынудило созвать в декабре промежуточные парламентские выборы. На них победил Демократический альянс — союз правых партий, ядро которого составили социал-демократы и СДЦ. Завоевав 45 процентов голосов, альянс получил в Собрании республики больше половины мест.