Он не старался заигрывать ни с электоратом, ни с прессой. Иные высказывания стоили бы его предшественникам не только кресла, но и репутации на всю оставшуюся жизнь. Например, такое: «Как нам избавиться от госслужащих? Отправить их на пенсию ничего не даст, потому что они перестанут делать отчисления в пенсионный фонд и снизят поступления от налога на доходы физических лиц. Остается только ждать, пока они не умрут»[412].
Каваку Силву обвиняли во многих грехах. Мариу Соареш, не простивший разрыва коалиции, в газетной колонке напомнил, что правый политик «во времена диктатуры был убежденным салазаровцем»[413]. Ожесточенную критику вызвала сомнительная операция с привилегированными акциями банка, которым руководил бывший подчиненный премьера. Но все это не сказалось на популярности политика у значительной части населения.
Многих раздражала самоуверенность, с которой Каваку Силва брался быстро вывести страну из кризиса. Но он сумел это сделать, пусть и благодаря стечению обстоятельств, открывших сейфы щедрых фондов ЕЭС. У всех еще стояла перед глазами страна такой, какой она была до вступления в Общий рынок и прихода Каваку Силвы к власти. Он и сам не уставал об этом напоминать: «Сначала была диктатура, потом война в заморских провинциях, потом были 16 правительств за 11 лет. 16 правительств за 11 лет ни одна вещь не выдержит».
Успех не судят, но ему завидуют. Партия демократического обновления поставила в парламенте вопрос о вотуме недоверия правительству социал-демократов. Ее шаг поддержали социалисты и коммунисты. Лучше бы им этого было не делать.
В июле 1987 года состоялись внеочередные выборы. Они превзошли самые смелые ожидания руководства СДП. Социал-демократы получили больше 50 процентов голосов и 148 мест из 250. Такого результата не добивалась ни одна партия. Социалисты набрали 22 процента, коммунисты — 12, «обновленцы» — 5, а некогда грозная СДЦ — 4,5, за что получила унизительное прозвище «партия, уместившаяся в такси».
СДП впервые смогла в одиночку сформировать правительство большинства, которое стало первым, кому удалось проработать весь четырехлетний срок до следующих парламентских выборов. В октябре 1991 года социал-демократы повторили успех, набрав почти 51 процент голосов и продлив правление Каваку Силвы еще на четыре года.
В начале года, в январе, с еще большим отрывом от соперников переизбрался Мариу Соареш. Второго тура не потребовалось. За него проголосовали 70 процентов избирателей. Рекордного результата бывшему генсеку соцпартии удалось добиться благодаря неукоснительному соблюдению предвыборного обещания быть президентом всех португальцев. В очередной раз в своей политической карьере он проявил завидную гибкость, вмиг сбросив латы страстного партийного бойца и представ в умиротворяющем образе отца нации, стоящего выше партийных дрязг[414].
В 1992 году Португалия впервые получила председательство в Совете министров ЕЭС, которое передается от страны к стране в порядке очередности. В качестве председателя Каваку Силва открыл церемонию подписания Маастрихтского договора, преобразовавшего сообщество в Евросоюз.
В июле 1994 года Каваку Силва совершил визит в Россию. Он посетил Москву и Санкт-Петербург, провел переговоры с президентом Борисом Ельциным, заключил бессрочный Договор о дружбе и сотрудничестве. В документе подчеркивалось, что «развитие и закрепление демократических реформ, проводимых в РФ, являются для обеих сторон важнейшим элементом в строительстве единой Европы». Португалия пообещала «оказывать всемерное содействие процессу преобразования экономики России в рыночную экономику»[415].
После заключения договора политические контакты оживились, но это стало скорее следствием общего потепления отношений с Западом. В последующие годы российские президенты четырежды посещали Лиссабон, португальские президенты и премьеры не раз наведывались в Москву. Регулярными встречи на высшем уровне были до конца первого десятилетия XXI века, после чего прекратились ввиду общего кризиса отношений с НАТО и ЕС, частью которых является Португалия.
Не привел договор и к прорыву в экономической области. До «Революции гвоздик» торговли не было вовсе, поэтому поначалу каждый год ее объем возрастал многократно. Если в 1974 году оборот составил 6 миллионов рублей, то в 1980 году приблизился к 130 миллионам. СССР поставил сотни тракторов сельскохозяйственным кооперативам в Алентежу, станки, оборудование, заказывал суда на верфях в Виана-ду-Каштелу, закупал пробку, обувь, рыбные консервы[416].
За взлетом последовало крутое падение. Сильным ударом по двусторонним связям стал приход к власти правительства правого Демократического альянса во главе с Са Карнейру. Было свернуто все, вплоть до культурного и студенческого обмена. Между тем, советские деятели культуры посещали Португалию даже во времена Салазара. В Лиссабоне давали концерты пианисты Эмиль Гилельс и Лев Оборин, скрипачи Давид Ойстрах и Леонид Коган… [417]
В договоре 1994 года, помимо экономических связей, было отмечено стремление сторон «расширять контакты и обмен информацией и специалистами, осуществлять совместные мероприятия и программы в области культуры, науки и технологии». После распада СССР такие контакты наследников Са Карнейру не пугали. «Россия в тот период делала первые шаги по пути осуществления реформ, целью которых было преодоление экономического и политического наследия коммунизма», — отметил Каваку Силва, вспоминая о визите в интервью ТАСС[418].
Товарооборот остается скромным до сих пор. Португалия занимает в списке торговых партнеров России место в седьмом десятке. По данным Федеральной таможенной службы, в 2018 году две страны наторговали на 1,44 миллиарда долларов с положительным сальдо 371 миллион долларов в пользу России. Главными статьями российского экспорта в Португалию были нефть и нефтепродукты, черные металлы, продукты химической промышленности, древесина, бумага, рыба и моллюски. Россия импортировала текстиль и обувь, машины и оборудование, продовольственные товары. Судя по итогам первых девяти месяцев, товарооборот за 2019 год будет на уровне предыдущего[419].
В ходе второй «четырехлетки» в качестве премьер-министра Каваку Силва уделял международным делам значительное внимание. Он стоял у истоков создания Сообщества португалоязычных государств, объединившего бывшие колонии Лиссабона. Организацию было решено создать в феврале 1994 года на встрече министров иностранных дел, а учредительный саммит состоялся в июле 1996 года в Лиссабоне.
В экономике дела складывались не столь удачно. В начале 1990-х ЕС пережил рецессию. Португалия также замедлила рост, а в 1993 году ВВП снизился на 0,7 процента.
В условиях экономического кризиса население перестало благодушно относиться к структурным реформам, окрестив их «кавакизмами». Затянувшийся «медовый месяц» в отношениях Каваку Силвы с электоратом завершился. Призывы «не мешать» вызвали только усиление протестов и рост забастовочного движения.
В феврале 1995 года Каваку Силва оставил пост председателя партии. На состоявшихся в октябре парламентских выборах социал-демократы получили 34 процента голосов и потеряли треть мест в парламенте. Победителем стала соцпартия во главе с Антониу Гутеррешем, за которую проголосовали 44 процента избирателей. До абсолютного большинства социалистам не хватило четырех мест, и по каждому конкретному вопросу они были вынуждены договариваться то с СДП, то с СДЦ.
В январе 1996 года прошли президентские выборы. Мариу Соареш, пробывший на посту два срока подряд, не мог выдвигаться еще раз. После поражения социал-демократов на парламентских выборах Каваку Силва решил попытать счастья в борьбе за пост главы государства, но удача вновь изменила ему. Новым президентом республики стал социалист Жорже Сампаю, получивший 54 процента голосов.
Выборы вновь вылились в ставшее классическим противостояние левых и правых. Сампаю и Каваку Силва были единственными их участниками. Остальные сняли свои кандидатуры. Как всегда, голоса разделились почти поровну, а север и юг поддержали разных кандидатов.
Социалистический парламентско-президентский тандем ввел Португалию в XXI век. В октябре 1999 года соцпартия вновь получила 44 процента голосов, увеличив количество депутатов до 115 и сформировав правительство. Жорже Сампаю переизбрался на второй срок с результатом 56 процентов.
XX век завершился для Португалии многообещающе. После политического хаоса и экономического кризиса, последовавших за «Революцией гвоздик», страна обрела стабильность. У руля чередовались центристская Социалистическая и правоцентристская Социал-демократическая партии.
Экономический спад начала 1990-х годов сменился подъемом. С 1996 по 2000 ВВП рос в диапазоне от 3,5 до 4,8 процента, а инфляция находилась в пределах трех процентов. «Европейский дракончик» вновь расправлял крылья.
Следом устремлялся уровень жизни. Доход на душу населения достиг 68 процентов от среднего среди 15 членов ЕС — наивысший показатель за всю историю[420].
В Евросоюзе страна обжилась и чувствовала себя старожилом. В марте 1995 года вступило в силу Шенгенское соглашение, упростившее контроль на границах семи государств ЕС, среди которых была и Португалия. С 1 января 1999 года начал функционировать Европейский валютный союз. Португалия вошла в число 11 государств, которые первыми ввели евро в обращение. Добиться этого было непросто. Пришлось доказывать партнерам, что страна, которую считают отсталой, соответствует всем жестким критериям, предъявляемым к членству в зоне евро.