Вот так служба и потянулась. «Аврора» всё стояла на рейде, лишь раз огонь открывала, в ночь с двадцать второго на двадцать третье мая. Была массированная атака миноносцев, хотели добить корпус «Осляби», хотя всё ценное с него уже сняли и готовили корпус к ремонту. Так что Бета за эти три недели службы ничем особо себя не проявил. Да он и не желал этого. Свои служебные обязанности исполнял, а на большее не рассчитывайте. Даже когда ночью все вокруг открыли огонь, встал лениво (боевая тревога сыграна только сейчас была), оделся и направился на палубу: он командовал второй пожарной командой. Но обошлось, по «Авроре» вообще не стреляли.
Другое дело Альфа. За эти три недели «Грозному» пришлось немало побегать, и повреждения получал от японских снарядов и осколков. Альфу в первый же выход вызвали на мостик и поинтересовались, видит ли он что-нибудь. В ответ на это я в теле Альфы удивлённо глянул на них. Вряд ли они это видели, но эмоции в моём голосе прочувствовать должны были.
– Я штурман, – сказал я. – Будет работа по проводке – вызывайте. А глядеть по сторонам – это работа вахтенного офицера.
– Как вы не понимаете, что нам нужны ваши глаза?! – возмутился командир дивизиона.
– Это не мои обязанности, – повторил я, с разрешения покинул мостик, вернулся в штурманскую и продолжил прокладывать курс рядом с минными полями. Нашли когда вызывать.
Потом уже граф ко мне подошёл, вот ему я и объяснил свою позицию. Он в ответ покивал: мол, понимаю. Взял с меня обещание, что я предупрежу, если «Грозный» окажется в опасности, а они не увидят, и на этом всё.
Раз шесть за три недели я их предупреждал, благодаря чему мы дважды удачно атаковали и утопили два японских миноносца, один из которых был истребителем, опознанным как «Оборо». Наши за три недели расчистили фарватер, но выходить всё так же опасались, только усилили охрану подходов к фарватеру, опасаясь новой атаки брандеров.
Что по флоту, то, как я и говорил, Витгефт оказался ни рыба ни мясо, но пока продолжал командовать. «Ослябю» окончательно потеряли, добили его японцы, Порт-Артур был блокирован с суши, и японцы приближались, скоро они смогут использовать осадные мортиры. Наши держатся, боеприпасов пока хватает, питания – тоже, отходят к крепости, но с большими потерями для наступающих войск противника. Очень хорошо показали себя пулемётные засады и тачанки.
На море особых новостей нет. Японцы до предела взвинтили доставку грузов по морю и через Корею, Дальний уже давно у них. Помните те три вспомогательных крейсера, что Витгефт выпустил следом за «Волгой»? Один сгинул, ни слуху ни духу о нём, два других на днях прорвались во Владивосток и привели четыре приза – скоростные отбирали, остальные топили. Двенадцать побед у них. Так и смогли прорваться. Грузы вполне себе ценные, на одном из трофеев были даже снаряды для корабельных пушек.
Все корабли были восстановлены, команды тренировались, учебные тревоги звучали часто, и сегодня Витгефт начал наконец выводить эскадру из небольшого рейда Порт-Артура. С ночи работали миноносцы, протралили фарватер, действительно вытянули две мины, и сейчас по расчищенному фарватеру пошли серьёзные корабли. «Цесаревичу», где держал флаг командующий, ничего, а вот следующий за ним «Ретвизан» подорвался: у левой скулы вспух подрыв. А ведь до него там прошли два броненосных крейсера и два броненосца. Команда с трудом развернула броненосец, что садился носом, и вернулась на рейд.
Выход сразу же был отменён. Продолжили траление фарватера и подняли ещё три мины. У многих волосы зашевелились на затылке, всё-таки удача была на нашей стороне. Командиру миноносцев, который отвечал за чистку фарватера, серьёзно влетело, но на этом всё.
Скучно. Ну вот скучно. Тоска зелёная – вот как можно описать моё состояние. Крах был виден невооружённым взглядом. С кораблей начали снимать матросов и, формируя из них роты моряков, отправлять на передовую. Это был приказ Витгефта. Конечно, брали моряков с не самых лучших кораблей, но, похоже, это только начало.
А вот на суше оборона стабилизировалась, и стало возможным держать её за счёт построенных оборонительных сооружений. Назвать их серьёзными укрытиями нельзя, воровалось всё, но всё же хоть что-то. Японцы сами прекратили наступление, строя оборону для блокады Порт-Артура. Им просто нечем стало наступать: всё, все людские резервы они исчерпали. Тут, наоборот, наши бы атаки отбить.
После подрыва «Ретвизана» прошёл ещё месяц. Моряки совсем начали падать духом. Крейсерский отряд во Владивостоке уже дважды выходил в море, десяток транспортов потопил и три привёл с собой, так и не встретив крейсера Камимуры, а у нас – тишь да гладь. И тут – раз! – поступил приказ срочно готовиться к выходу в море. Идём во Владивосток. Из-за блокады Витгефт решил перевести эскадру во Владивосток, чтобы, соединив силы, спасти броненосцы. Не то чтобы сам решил. Как я слышал, ему две недели капали на мозг и из столицы, и Алексеев, дважды присылая посыльные миноносцы: другой связи не было, сам наместник находился в Хабаровске.
Наконец собрались и вышли, «Ретвизан» – тоже. Может, как командующий Витгефт и так себе, но настроить инженеров и рабочих на авральную работу смог: корабль восстановили, как раз к выходу успели, а это очень быстро, уж поверьте. Бету и Альфу особо не трогали, если на них и возлагали надежды, то ошиблись, служба у обоих была тихой и спокойной. Ну, у Беты точно; Альфа всё же на эсминце служил, а у них тихой службы не бывает.
Не знаю, кто спланировал прорыв ночью, но у них получилось. Молодцы. Штаб и имущество эскадры с инженерами и рабочими мастерских вывозили на захваченных призах, их три десятка в бухте находилось, все забрали. Бета выход провёл в штурманской, прокладывая курс. Он вроде как местный, хотя командир крейсера до этого тоже тут служил. Бета штурманскую не покидал, так что о том, что происходит вокруг, я узнавал от Альфы, который тоже не спал. Его дивизион шёл впереди, в дозоре, это помогало обходить японские корабли стороной. Витгефт приказал бой не принимать, а прорываться всем во Владивосток своими силами, если кто потеряется.
О том, что бросили обороняющихся в Порт-Артуре, офицеры старались не думать. Это у матросов что на уме, то и на языке. Да и не бросили их до конца: три канонерки остались под командованием офицера в звании капитана первого ранга, будут прикрывать их корабельными орудиями, а снарядов на оставшихся складах хватало.
Близнецы успели подготовиться к выходу, все вещи убрали в хранилище, чтобы не потерять, если что случится. Однако японцы, хотя и знали о прорыве (агентура у них очень хороша), так нас и не встретили. Две атаки миноносцами я не считаю, они ожидались, и обошлось без особых потерь, лишь два транспорта с содержимым были потеряны от самоходных мин. Я вот думаю: раз японцы тут не ждут (броненосцы их уже недели две как пропали с горизонта), то могут у Владивостока поджидать. Однако это не моё дело.
Ещё беспокоила пассивность японских морских сил, это на них не похоже. Не было попыток атаки очередными брандерами. Складывалось впечатление, что они сами хотели, чтобы эскадра ушла из Порт-Артура, едва ли не красную дорожку нам постелили и платочком вслед помахали. Я не понимал, в чём дело, и это серьёзно бесило. Чую длинный нос джентльменов с острова Британия. А они ничего не делают просто так. И что же они в таком случае задумали?
А задумали они переговоры. Японцы выдохлись, англичане это поняли и, чтобы не нести потерь, решили, что самое время для переговоров. Поэтому когда эскадра добралась до Владивостока – чудо, постоянно чистый горизонт, только в одном месте видели дым от сопровождавшего нас английского крейсера, – там нас и поразили.
Всё, войне конец, хотя переговоры ещё шли, соглашения пока не подписаны. Порт-Артур и Дальний будут потеряны, остальное остаётся при наших. Сдачи города не будет, наши покинут его с оружием и вещами, японцы дадут коридор. Наших многое не устраивало, и они отчаянно торговались.
Я подал своим командирам рапорты с просьбой уйти в запас. Это действующие офицеры в отставку выходят, а офицеры из адмиралтейства – в запас. Всё равно войне скоро конец, чего тянуть? Две недели я ждал дембеля, и судьба мне фигу показала. Провалились переговоры, война продолжалась.
Прежде всего наших не устраивали англичане в качестве переговорщиков: слишком они влезли в эту войну, помогая японцам, чтобы спокойно их терпеть. Одна передача броненосцев костью в горле стояла. В принципе, это и явилось причиной провала переговоров, остальное следствие. Наши не уступали, предлагая в качестве переговорщиков германцев, способных обеспечить выполнение соглашений, но англичане были категорически против, зная, что их выкинут при дележе, так что ни к чему толковому не пришли.
Флот начал готовиться к выходу. Начали высылать отряды крейсеров: на горизонте маячили японцы. Видимо, Витгефту приказали нагнуть японцев на море, гоняя их в хвост и в гриву, чтобы они податливее на переговорах были, и Витгефт начал выполнять приказ. Так, как он его понимал, конечно.
Надо сказать, для меня всё это стало тяжёлым моральным ударом. Я уже гражданское примерял, на чемоданах сидел, ожидая приказа отправиться на берег, мечтал послать всех к чёрту и побыстрее свалить отсюда, а тут такой финт. Я очень сильно разозлился.
Артур находится в осаде, но наши там спокойно держатся. Японцы подвели броненосцы и пытались бомбардировать город и оборонительные сооружения, но потеряли на минах два миноносца и, получив от береговых батарей повреждения кораблей первой линии, отошли. Сейчас начали работать японские осадные мортиры.
В общем, война продолжалась, нашим нужна победа, и из столицы шли приказы один за другим. Стояла обычная неразбериха перед выходом. Обычно Альфа постоянно находился в море, а тут его судно стояло у причала, шло обслуживание машин, и Бета оказался в море раньше. Совместно с «Богатырём» «Аврора» пошла наводить порядок в японских водах. Командовал этой парой командир «Богатыря», капитан первого ранга Стемман, который эти воды знал лучше меня.