Когда миноносец входил в бухту Владивостока, приветствовали его многие. Честно признаться, не довёл бы я трофей, однако помог тот самый счастливый случай, на который я и рассчитывал. Ну, вообще-то я надеялся встретить отряд вспомогательных или боевых крейсеров вроде «Авроры» и «Богатыря», но, когда вышел к острову Цусима (угля к тому времени уже почти не осталось), наткнулся на свои же призы. Как оказалось, они раньше не смогли проскользнуть (днём дымов было много, а ночью – отсветов прожекторов), поэтому пережидали день в глубине Жёлтого моря, рассчитывая проскочить этой ночью. Вот тут-то я на них и наткнулся.
Я очень порадовался встрече. Подошёл, включив фонарь, а не прожектор, почти к борту приза, опознался с находившимся на борту офицером. Мне дали десять матросов, и двух кондукторов – наконец-то близнецы отдохнут, авральное плавание закончилось. Ну а потом я повёл призы через пролив, а дальше – через Японское море к Владику. И дошёл вполне благополучно, не встретив ни своих кораблей, ни кораблей противника. Опознался у дозорных и вошёл на рейд, ведя за собой призы.
А потом в три часа дня Бету срочно вызвали в штаб флота. К тому времени я уже написал рапорты, всё было готово. Меня ожидал экипаж, однако толпа журналистов на пристани, да и горожане, перегородили дорогу. В итоге я просто передал журналистам копию рапорта, в котором было описано всё приключившееся с нами с того момента, как «Океан» покинул Владивосток.
Прибыв к Витгефту, я доложился, чуть кривя губы (адмирал вызывал у меня острую неприязнь), передал рапорты и все бумаги по взятым призам. Также у меня был рапорт от Кондратенко Алексееву, наместник был в городе, и рапорт отправили ему посыльным. Кондратенко был в курсе, что я собираюсь покинуть осаждённый город, я ему об этом сообщил, потому и получил от него тяжёлый пакет. От Лебедева рапорта на имя командующего не было: он не знал о моём отъезде.
На следующий день после прибытия меня вызвали к наместнику, где я уже своими словами докладывал, что было и как всё происходило. О новых взрывах боевых кораблей в Вэйхайвэе наместник уже знал, через телеграф сообщили, об этом и местные газеты писали. В связи с этим Алексеев грозным тоном уточнил: не моих ли рук это дело? На что я возмущённо заметил, что мы только у Циндао были (мол, была надежда на встречу с китайцами, да не вышло) и близко не подходили к британской базе. А брат всё это время вообще болел, с койки встать не мог, вот только сейчас более-менее в себя пришёл. Так что нет, мы к этому непричастны.
Про Циндао сказать было необходимо, потому что на столе Алексеева лежала навигационная карта с «Океана» с нанесённой на неё информацией по движению моего судна с момента, как мы покинули Владивосток. Да и рапорты мои тут же были, явно уже прочитанные. Прогулялись близнецы шумно, помогли Порт-Артуру – это самое важное. Мы отправили на дно больше десяти судов с контрабандой и грузами в Японию. Уничтожены новый бронепалубный крейсер и два миноносца, ещё один взят в качестве трофея. Конечно, он устаревший, но его тоже решили поставить в строй. Генерал Кондратенко очень благодарил Бету, Алексеев также выразил благодарность и обещал не обидеть наградами.
А на следующий день Алексеева не стало. Альфа пристрелил его прямо в кабинете, куда попал через крышу, спустившись по канату, поскольку дом наместника охраняли казаки. Алексеев работал в кабинете, просматривал какие-то бумаги. Хлопок выстрела был негромким, поэтому никого не насторожил.
Просматривая бумаги наместника, найденные в сейфе, я мысленно ругался. Оказалось, никто не лишал близнецов чинов и дворянства, это всё самодеятельность Алексеева, это его приказ был отправлен в Порт-Артур, где над братьями Баталовыми состоялся так называемый суд. Император Николай II тут ни при чём. Бумаги я не тронул, у меня на руках были документы с решением суда и патенты офицеров по адмиралтейству. Этого хватит. Кстати, наместник обещал дать близнецам звания штабс-капитанов по адмиралтейству, в ближайшие дни будет приказ. Награды обещали попозже.
Дальше закрутились дела. Шума в связи с гибелью наместника хватало. Добытый мной миноносец передали офицеру в звании мичмана, который сформировал команду и уже осваивал судно. А Бету с Альфой направили снаряжать один из призов, будущий вспомогательный крейсер. Со смертью наместника о повышении близнецов в звании так и не вспомнили, Витгефт наверняка зарубит этот приказ, у нас совместная антипатия друг к другу, потому братья остались поручиками. На новом вспомогательном крейсере они снова будут капитаном и штурманом.
Наместником Дальнего Востока и главнокомандующим назначили Куропаткина, но он прибыл только через девять дней после назначения. Тут и возникла довольно неприятная ситуация. Были найдены бумаги по братьям Баталовым. Молодые офицеры флота требовали наградить Бету за захват миноносца согласно правилам, но штаб флота тянул время. Дать ему офицерское звание не могли: как выяснилось, он и так являлся офицером.
Всё просто, в бумагах наместника нашли письмо императора, который писал, что не подтверждает решение суда и вообще очень сердит на Алексеева за подобное решение; в завершение письма император приказывал вернуть всё как было. Письмо было написано две недели назад. Однако для новоиспечённого наместника всё разрешилось само собой. Он мигом подписал прошение братьев Баталовых уйти в запас. Подписал и забыл. А письмо императора осталось лежать в сейфе. Почему он так поступил, не знаю, видимо, были причины. Ну и чёрт с ним. Мне офицерский чин и дворянство ни в одно место не впились. Не нужно.
Теперь по окончанию войны. Оказалось, японцы рассчитывали с помощью оставшихся сил и сформированных из китайцев дивизий отдельного пехотного корпуса одним ударом покончить с осадой Порт-Артура и бросили кое-как вооружённых солдат на наши позиции. А там по ним вдарили хорошо насыщенные пулемётами окопы, да ещё и шрапнель использовали. В общем, за день корпус и закончился. Тем более после отбытия Куропаткина с фронта наши начали воевать более агрессивно, безжалостно гоняя японцев. Японцы дрогнули и, подумав, решили, что пора вернуться к переговорам.
Англичане с пеной у рта требовали своего присутствия на переговорах в качестве полноправных участников. Не вышло. Японцы всё же согласились на германцев, хотя от англичан присутствовал наблюдатель.
Ну вот, война закончена, и мои близнецы уже на гражданке. Как-то быстро всё произошло, я сам не ожидал.
Пора было валить из Владика. Альфа занимался покупкой судна, а выбор среди тех, что ещё не были распроданы, оказался очень неплох. Чёрт, да то судно, что я ранее выбрал себе в качестве вспомогательного крейсера, отлично нам подходило. Это то самое судно, которое наместник отказался нам дать, отправив командовать «Океаном». Я решил морем идти в Питер: хотелось столицу посетить, да и на малых поглядеть, и лучше уж на комфортабельном судне добираться, чем в поезде трястись.
Пока Альфа торопился прибрести необходимое нам судно, давая взятки для ускорения бюрократического процесса, Бета в штабе тряс чинуш, которые должны были выплатить нам призовые за взятые трофеи. За два приза, приведённые в Порт-Артур первыми, да за взятый трофеем миноносец уже выплатили, а по остальным что-то тянули, отговариваясь детскими отмазками: мол, денег нет. Мне врать не надо, я видел, какие суммы сосредоточены в руках у наместника, а выкупал призы он, его люди. Так что вытряс всё же средства, через два дня должны поступить на мой счёт. Ну, и команде «Океана» тоже заплатят.
Задерживаться во Владивостоке я не хотел, но выйти удалось только через четыре дня. Пока дождался прихода призовых, снял средства, закрыв счета обоих братьев, потом на купленном судне готовились к долгому пути. Альфа комплектовал команду, нашёл девятнадцать человек. Все дни до отъезда близнецов постоянно тянули то в ресторации, то в разные салоны – отметить победу.
Да, была победа. Японцы пошли на уступки, все остались при своём: нашим уже нечем было наступать, как и японцам. Границы арендованных у Китая земель остались там же. Дальний японцы вернут. Пока же готовился отряд, который должен был отбыть в Порт-Артур.
Кстати, боевые корабли быстро восстановились за счёт добытых запчастей, захваченных «Океаном». Даже проводился ремонт на месте бывшей кормовой башни «Ретвизана» – новую поставят, раз нашлась подходящая. Ну, почти, там возникли проблемы с установкой, но их решали. За этот приз мне больше всего денег выплатили.
Телеграмму Анне Васильевне я уже отправил, сообщил, что по окончании войны собираюсь домой, но не сразу, хочу в путешествие отправиться; мол, купил судно, на нём и прибуду, так что ждите где-то через полгода.
А судно было действительно отличное. Оно находилось в резерве как военный транспорт или возможный вспомогательный крейсер. Его уже начали снаряжать и готовить, укрепили палубы, даже несколько пушек установили, но с окончанием войны всё это было отменено, и Альфа смог выкупить судно. Пушки сняли, припасы военные забрали. Судно, по сути, ограблено, но за двое суток я купил всё необходимое и оснастил его. Команду нанял, пусть едва две трети от штата, но хоть это. Было бы время, нанял бы больше, но не хотел задерживаться.
На борту два десятка пассажирских кают, один трюм. Судового крана не было, но имелась кран-балка. Скорость у судна, которое я назвал «Феникс», двадцать один узел. Семь часов может держать такой ход. Средний где-то четырнадцать-пятнадцать узлов. Что по команде, то как раз начали распускать команды вспомогательных крейсеров, так что было кого нанять. Капитаном стал Бета, а штурманом – Альфа. Наняты были два вахтенных офицера и старпом, потом механик в машинное, старший кочегарки и боцман. А также трое кочегаров, трое рулевых и четыре палубных матроса. Ну и кок с помощником да два стюарда – в кают-компанию и для пассажирских кают.
Кстати, пустых кают было всего две: не я один решил вернуться в столицу с комфортом, желающих хватало. Даже трюм не пуст, на треть заполнен. Я потому и решил догрузить его рисом, в Сингапуре возьму, в столице этот злак хорошо идёт. Кстати, угольные ямы полны углём, судно было загружено с военной угольной базы. Пришлось платить за него отдельно, бонусом он не шёл.