– После суда, по решению командования Тихоокеанского флота и распоряжению канцелярии императора, за дезертирство разжалованы до поручиков по адмиралтейству с лишением дворянства. За уничтожение крейсера «Цусима» с двумя миноносцами и захват ещё одного в качестве приза обещали звание штабс-капитанов по адмиралтейству, но наместник был убит, да и война закончилась, так что не дали.
Надо сказать, Бета говорил спокойно, не повышая голоса, однако в наступившей тишине слова его прозвучали отчётливо. Когда он замолчал, послышался гул разговоров, многие передавали дальше то, что я сказал.
– Как так? – растерялся градоначальник.
Шум вокруг тут же стих, и снова наступила оглушительная тишина.
– Хм, похоже, эта информация не дошла до столицы? Странно, в газетах Порт-Артура и Владивостока об этом немало писали. Да и англичане своего не упустили. Британцы устроили потопление своего пассажирского судна и сообщили, что утопила его якобы моя «Волга», а оказавшихся в воде пассажиров расстреливали из пулемётов – мол, было восемь свидетелей из спасшихся. А мою «Волгу» якобы спугнул британский крейсер. Всего этого не было, чему есть свидетельство почти сотни офицеров, которых я на тот момент освободил из плена и доставлял в Порт-Артур.
Однако командование Тихоокеанского флота поверило британцам, а не мне, и когда из столицы пришёл приказ арестовать меня, это быстро исполнили. Всё очень быстро произошло, буквально за сутки: и судно утопили, и меня арестовали. Понимая, что в Порт-Артуре меня ликвидируют, как ранее ликвидировали адмирала Макарова, я бежал с братом. Чуть позже разобрались, да и офицеры из освобождённых свидетельствовали в мою пользу, но дезертирство мне не простили.
– Это что, командующий на англичан работал? – выкрикнул кто-то из толпы.
– У меня и тогда, и сейчас именно такое мнение. Две зарплаты лучше одной.
Тут к близнецам протолкнулись несколько морских офицеров. Старший из них, в звании капитана второго ранга, сообщил, что братьев Баталовых ожидают в Морском министерстве, ехать нужно немедленно. Похоже, министр пообщаться хочет. Странно. Вообще, ехать я не хотел, о чём и сказал офицеру: мол, мы не военнослужащие. Однако он именно попросил проехать, и при стольких свидетелях начинать скандал и отказывать я не желал, пришлось согласиться. Министр тут величина, а сейчас тем более в фаворе: война выиграна, и флот не опозорился, пусть понёс потери, но всё же не повержен.
Братья раскланялись с градоначальником и его свитой, после чего их сопроводили до двух карет и куда-то повезли. Может, и не к министру, тут разных тюрем хватало. Везли не так и долго, буквально пять минут. Гораздо дольше, почти час, братья просидели в приёмной. Доставивший их офицер зашёл и, видимо, доложился.
В приёмной братья были не одни, кроме них ещё шесть человек ожидали. В форме были только двое, причём если один из них, капитан первого ранга, задирал нос, то со вторым, в том же звании, близнецы активно пообщались. Увлекающийся офицер, из тех, кого можно на вспомогательные крейсера ставить – нагнёт противника только так. Ну или на бронепалубный крейсер (по званию соответствует) – запросто разруху на транспортных коммуникациях противника устроит.
Наконец группа офицеров в звании капитанов первого ранга и двух контр-адмиралов покинула кабинет министра, и адъютант пригласил братьев проходить.
– Что это за слухи вы распускаете? – сразу в лоб спросил министр сердитым голосом.
Кроме сидевшего за столом министра в кабинете были трое: не знакомый братьям контр-адмирал, адъютант, который пригласил братьев проходить и закрыл за их спинами дверь, и какой-то пожилой мужчина в гражданской одежде с властным взглядом и движениями. Вот он близнецам был смутно знаком, где-то они его видели. Возможно, в газетах.
– Для начала здравствуйте, – спокойно сказал Бета, отчего у адмирала задёргался глаз, а министр чуть поднял брови. – И попрошу голос на меня не повышать. Я уже четыре месяца как не на службе, уволен в запас, и власти надо мной вы не имеете. Для меня вы стрёмный мужик, что сидит в этом кабинете, по праву или нет, мне без разницы. Но попрошу вас быть вежливым к гостям, которых вы сами же и пригласили. Я сюда не стремился, сами позвали.
– Я смотрю, уважения у вас нет ни на грош, – с некоторым интересом глянув на Бету, сказал министр.
– После предательского удара от командования флотом и из вашего ведомства? Уже никогда не будет.
– Вы, похоже, забываете, что вы лишь простой человек, хотя и получили наследное дворянство и даже какие-то земли. У вас ведь матушка есть. Вы подумали о ней?
Реакция последовала незамедлительно. Оба близнеца синхронно сделали шаг назад, беря под контроль комнату и всех присутствующих, и каждый сунул левую руку в карман форменных штанов. Альфа сделал вид, что слегка почесал щёку, и большим пальцем сделал короткое движение, как будто сам себе перерезает шею. Контролировавший свою зону Бета покосился на него, отрицательно качнул головой и шепнул одними губами: «Позже». Присутствующие наблюдали за братьями с любопытством и настороженностью.
Я не ошибся: гражданский умел читать по губам. Узнал я его, довольно известный промышленник. Как-то на практике на одном из своих судов я слышал за столом от одного из дворян, который лично был с ним знаком, что тот умеет читать по губам: мол, в его деятельности это очень нужная вещь.
Вот и сейчас промышленник прочитал по губам, всё понял и поёжился. Опасность он чуял, как волк. Кроме того, в карманах братьев прорисовывались силуэты револьверов (а что, досмотра не было), адъютант и промышленник это заметили и побледнели. Да и на ремнях у братьев были не кортики, а короткие морские тесаки: кортики братья не имели права носить, поэтому знаки отличия ордена Святой Анны четвёртой степени с табличкой «За храбрость» были теперь на тесаках.
– Говорить нам больше не о чём, поэтому мы с братом пойдём. Прощаться не будем, ещё пообщаемся. Скоро.
Последнее Бета добавил с кривой усмешкой. В глазах обоих братьев застыл лютый холод матёрых убийц, проняло всех, включая министра. Отступая спиной вперёд, братья двинули к выходу.
И тут отреагировал промышленник:
– Постойте, юноши, вы неправильно поняли Фёдора Карловича. Он не угрожал ни вам, ни вашей матушке. Имелось в виду лишь то, что вашу матушку расстроят те события, которые с вами произошли или вскоре произойдут. Благоволение правителя бывает переменчиво.
Министр, поглаживая свою шикарную, как он думал, бороду, с интересом смотрел на промышленника. Как же его фамилия? Ведь знал, а не помню, всё же два года прошло.
Напугал я эту четвёрку серьёзно, хотя адъютант, похоже, мало что понял. Благодаря британским газетам братья заработали более чем серьёзный авторитет: маньяки, убийцы, пираты и вообще негодяи. По присутствующим было заметно, что они всему этому верили. Ну, или их моя игра так пробрала. Я сумел показать серьёзность ситуации, как и то, что их чины и должности в грош не ставлю, для меня они лишь цели, и жить им или умереть, я решу без проблем и моральных терзаний. Появившаяся в их глазах опаска подтверждала это.
Министр подтвердил слова промышленника:
– Вы, поручики, действительно, неправильно меня поняли. Я попросил вас посетить меня, чтобы лично сообщить, что проведённый над вами в Порт-Артуре суд не имел под собой правовых оснований. Его императорское величество не подтвердил решение суда, более того – отменил его отдельным указом. Вы остаётесь в прежних чинах – капитана второго ранга и лейтенанта. Также решается вопрос о присвоении лейтенанту Баталову чина капитана второго ранга. Кроме того, за последние ваши действия против японских морских сил на море вы награждены. Документы получите чуть позже, сами ордена закажете у ювелиров. О патентах дворян, которыми вас наградили за доблесть в бою, и говорить не стоит. Вам сообщат, когда будет аудиенция у его императорского величества.
– Зачем мне это? – прямо спросил Бета, глядя на министра.
Правила обращения к министру я нарушал только так, но больше мне на это не указывали. На мой вопрос он снова удивлённо вскинул брови. Кстати, министр, кажущийся поначалу этаким адмиралом-ретроградом, оказался довольно хорошо образованным. Сейчас он был больше озадачен, чем удивлён.
А вот промышленник понял меня правильно. Чёрт, да что он тут вообще делает?! Слишком умён, может всю игру мне поломать. Я ещё могу понять присутствие адъютанта и контр-адмирала, но этот шпик зачем тут крутится? Вот, снова голос подал:
– Вы отказываетесь от награды? Дворянство – это не просто подарок. Это честь. От такого не отказываются.
– А я сказал, что отказываюсь? Как можно отказаться от того, чего нет? Чтобы не вводить вас в недоумение, поясню свою позицию. Суд был офицерский, и судили меня старшие офицеры, делегированные этим правом, они имели письменное разрешение на проведение этой процедуры. Так что всё законно. Не успели мы с братом получить дворянство, как нас его лишили, вернув в юрисдикцию офицерства по адмиралтейству и понизив в званиях. Всё официально, со всеми оформленными бумагами, с решением суда, которое у нас на руках. Ему я верю, мы там были, и мы приняли это решение.
А ваши слова – «подтвердил, не подтвердил» – это всего лишь слова. Я официально не дворянин и не офицер флота, всё это задокументировано по всем нормам флота, и документы сохранены в архиве штаба флота. В свой последний рейд мы с братом выходили в званиях поручиков и воевали с японцами именно в этих званиях. Отобрать их вы не имеете никакого права, они честно выслуженные. Да, были у нас чины офицеров флота и наградное дворянство, но мы с братом были этого лишены, и уже давно всё это приняли и забыли. Не нужно ворошить прошлое.
– Любопытная позиция, – вздохнул министр. – А Николаю Александровичу мне что сообщить?
– То же самое, что я сказал. Или можете сами что-нибудь придумать, мне, честно говоря, всё равно.
– Допустим. Тогда вернёмся к вашему выступлению перед горожанами. Не стоит им всё знать, даже если где-то, возможно, и произошли не самые приятные события.