Потом банька, тренировка с шестами и отдых. Средние близнецы, как стемнело, встретили того следователя (а именно он вёл дело) и передали остальную сумму, а тот в ответ – заявление от чиновника. Всё честно.
А вот старших близнецов к тому времени в городе уже не было. Не смогла Генриетта купить билеты: есть свободные, но только через две недели, да и то чуть ли не товарный вагон, всё остальное раскуплено. Это спекулянты работали, продавая билеты втридорога. И ведь брали. Поэтому, пользуясь спокойной погодой, братья выехали за город, после чего отпустили пролётку. Там глубокий овраг был, хорошая защита для дирижабля: без якорей его лучше доставать в безветренную погоду, иначе мигом унесёт, а то и повредит о что-нибудь.
Проблем не возникло. Поднялись по верёвочной лестнице, Бета сразу отправился в рубку, пока Альфа поднимал лестницу и закрывал люк. Подняли дирижабль на высоту, двух километров хватило, нашли попутный поток (ветер тут был, а определяли по дрейфу), запустили четыре двигателя и полетели в сторону Варшавы. Если повезёт, за ночь доберёмся, но я сомневался.
Ничего такого особо сложного в полёте или ориентировании нет, у меня за год накопился большой опыт, давно уже всё отработано. Одного члена команды для управления хватало, тут всё приборами выведено в рубку, и Бета отслеживал их, пока Альфа спал в своей каюте.
Проблемы возникают преимущественно с посадкой. Ветер убивает дирижабли, особенно порывы. Тут как повезёт. Дважды я чуть не разбил своего «Малыша» – так я назвал первенца, второй имени пока не имел, – и только чудо спасло его. Если взять общее количество совершённых посадок, то треть я отменил из-за ветра, приходилось искать другие места, где потише. Здорово помогали горы, склоны холмов – они прикрывали, там бывают мёртвые зоны для ветра. Главное – поймать момент. Почувствовать дирижабль мне было дано не сразу, но постепенно научился, стало легче.
Вообще, для дирижаблей нужны аэродромы с мачтами и аэродромные команды, чтобы к якорям вязать судно, у меня же этого нет, а вдвоём не просто сложно с этим справляться, фактически невозможно, но я справлялся. Смекалку проявлял.
Поэтому придётся крутиться вокруг Варшавы, выискивая место для посадки. Причём, скорее всего, утром. А может, и не успею я до утра, скорость километров сто, время от времени чуть прибавляю или убавляю. Моторы работают стабильно, баки полные, в хранилище хватает запасов. Генриетта уже в курсе, что Бета прибудет через сутки-двое и сам заберёт её с детьми, ожидает и вещи собирает. А вещей много набиралось, похоже, грузовичок придётся использовать.
Что хорошо в дирижаблях – это долгая автономность полёта без посадок. Я как-то два месяца вообще борт не покидал, беспосадочный полёт из Парижа в Париж, воздушное кругосветное путешествие. После посадки у меня земля кружилась, сутки привыкал к твёрдой почве.
Как я и думал, не успели, за ночь едва шесть сотен километров пролетели, ночь короткая. Но до рассвета я смог найти удобное место для приземления, и мы спустились в глубокую низину. Зрение не подвело, трава там не шевелилась, ветра не было, так что сначала Бета покинул почти касавшегося земли гондолой «Малыша», потом и Альфа, который затем касанием руки убрал дирижабль в хранилище. Место удобное, отсюда и взлетим.
Близнецы покинули низину, поднялись на холм, покрытый хвойным лесом, там поставили палатку – и спать. Летели они вахтами, по четыре часа, на посадку шёл Альфа. Сейчас спали оба, без охраны.
Следующей ночью, под утро, «Малыш» всё же оказался в окрестностях Варшавы. Будет возможность посадки или?..
Тут как раз и сработало это «или». Садиться нельзя, ветер сильный. Пришлось искать место для посадки, и нашёл я его, уже когда окончательно рассвело, да и то в восьмидесяти километрах от города. Место глухое, поляна лесная, свидетелей нет. Убрал тушу «Малыша», выбрался на опушку, где дорога пробегала, и покатил на «мерседесе» к Варшаве.
Бета спал на заднем сиденье, а Альфа сидел за рулём, вёл машину. Ехали не спеша. Дороги тут отсутствовали как класс, больше сорока не разгонишься, при этом поездка была мягче, чем на брусчатке столицы, укатана, не так трясло, что зубы готовы выпасть.
За три часа добрались до окраин города. Конных военных патрулей хватало, даже мою машину останавливали и интересовались: не видели ли мы, куда ушёл вражеский дирижабль? Его искали.
Что есть то есть, в Российской империи было много воздушных шаров (в основном в частных руках), имелось небольшое количество самолётов, но не было ни одного дирижабля – ну, кроме братьев Баталовых. Дирижабли были в основном у германцев, у итальянцев и британцев, даже пара штук в США, у Франции было несколько, но два разбиты, судьба остальных мне неизвестна. Поэтому неудивительно, что в окрестностях Варшавы стояла такая паника, связанная с поиском вражеского дирижабля.
Я подумывал было сообщить военным, что дирижабль частный, не германский, но быстро передумал: реквизируют ещё, а я этого допускать не собирался. Что-что, но дарить свои дирижабли России, даже в войну, я точно не буду. Если бы они ей были нужны, давно бы сами купили, германцы вполне себе строили на заказ. Вон, кроме моих малышек, они ещё четыре таких же построили – по частным заказам, не военным. Не стали заказывать – сосите лапу. При этом я патриот, направят на службу – буду служить.
А насчёт «Малыша» у меня были свои планы. Средние близнецы, оставшиеся в Питере, раз в день должны наведываться в дом Баталовых (Марфа предупреждена) и получать информацию по доставленной корреспонденции и письмам – просто сообщат им, а не передадут в руки. Вчера Алексей побывал – ничего интересного. Сегодня тоже навестит, часа в три дня. Пока не будет повестки на службу, я свободен, чем как раз сейчас и пользуюсь.
Я решил на «Малыше» сбегать на военно-морскую базу германцев в Вильгельмсхафене и увести новенький нефтяной эсминец. У больших и средних близнецов все личные хранилища заняты, а вот у малых – нет, по два таких эсминца каждому войдут. Не то чтобы они мне были нужны, но пусть будут, вещь нужная. Да и в предстоящей войне пригодятся, я так думаю. Так что планы у меня довольно интересные. Надеюсь, всё получится и по времени успею.
А пока я повернул на нужную улицу и подъехал к дому, где, свернув, въехал во двор через арку. В этот двор выходили шесть парадных, включая ту, где проживала Генриетта с малыми близнецами. Последние уже выбегали из парадной и неслись к машине, которую я припарковал под ясенем. Немного пообнимавшись с ними, усадил их на переднее сиденье, пусть поиграют – это, конечно, всё для свидетелей, которых хватало, поскольку мне в телах малых машина не особо интересна. Генриетта вышла следом. Мы немного пообщались, и она пригласила проходить.
Ну а в шесть вечера, загрузив вещи в машину (всё же грузовик не потребовался, на задке все шесть чемоданов уместились), мы покинули двор, к разочарованию местной детворы, и покатили к выезду из города. Квартиру Генриетта сдавать не стала, за ней будут присматривать соседи. Управляющий её заводом и фабрикой будет присылать отчёты по телеграфу, адрес он получил.
Мы заехали на телеграф, где пробыли полчаса: Бета в очереди стоял, пока его черёд не подошёл. Через него я отправил телеграмму на адрес своего дома в столице, Марфе, велев ей, чтобы через два дня утром отправила пролётку на указанное мной поле и готовилась принять дома гостей. Где находится это поле, кучер знает: возил братьев туда пару раз в прошлом году.
Прилетим мы днём и, возможно, даже перепугаем всех свидетелей: примут за германский дирижабль, как это произошло в Варшаве. Я ещё подумал, не взять ли пассажиров, тут многие желали уехать из города, но откинул эту мысль.
Телеграмма ушла, и вскоре мы покинули город. Близнецы начали искать подходящее место для посадки на дирижабль. После того как стемнеет, достанем его, пока малые отвлекут мать, чтобы она не видела процесс его появления из хранилища.
Аэропланов я не боялся, они сейчас не вооружены: кроме револьверов у пилота и лётнаба ничего у них пока нет. Зенитных орудий буксируемого типа пока тоже не имеется, опасность представляют лишь воинские подразделения, которые могут стрелять по дирижаблю из винтовок, даже залпом, однако на высоте трёх километров такой огонь не эффективен, а на четырёх и вовсе не страшен. Главное, при посадке не нарваться, а после благополучно доставить пассажиров до дома. Для того пролётка и нужна. Мой кучер отвезёт пассажиров ко мне домой, а я отгоню дирижабль и, как стемнеет, отправлю его в хранилище, после чего на машине доеду до города и дома Баталовых.
Кстати, приглашение Генриетты с малыми в столицу имело и ещё одну причину. Ну не нужен мне этот дом, перепишу его на малых близнецов. Документы у них есть, а именно – церковная метрика о рождении, этого хватит. На средних не хочу, поскольку обижен на Анну и её мать. Изменила мне Анна, замуж вышла, дочку родила, вот пусть новый муж её и содержит. А то, что он мошенником оказался, уже не моя забота.
Приметив симпатичный луг, мы свернули. Дальше разгрузили машину, сложив горкой чемоданы и пару саквояжей. Бета остался с малыми близнецами и Генриеттой, которой сказали, что дирижабль (за ним отправляется Альфа) подойдёт с наступлением темноты. Альфа заправил машину и укатил, а остальные стали ожидать. Ждать недолго: тут час – и стемнеет.
Кстати, после угона «мерседеса» я изучил машину. Из бардачка пропали кое-какие вещи, на левом боку царапины нашёл, в салоне грязь – видно, что не утруждали себя бережным отношением к машине. Но в целом она в порядке.
Альфа отъехал подальше, убрал машину и в стоге свежескошенного сена стал ожидать. Погода приемлемая, так что норма, можно здесь доставать «Малыша».
Когда стемнело, Альфа отошёл подальше от деревьев и достал дирижабль, но только он подошёл к спущенной лестнице, как подул ветер – вот ни раньше ни позже. Альфа вцепился в лестницу и побежал, быстро перебирая ногами. Дирижабль быстро набирал скорость, уже километров пятьдесят в час. Альфа, вцепившись в лестницу, начал подтягиваться, поднимаясь наверх на руках. Лестница была верёвочная, только ступеньки из деревянных плашек морёного дуба. Хорошо, что «Малыша» гнало в чистое поле, а не на деревья (неподалёку роща была), причём двигался он как раз в сторону Беты и малых с Генриеттой.