Кстати, эсминец оказался не полностью угольным: тут были три угольных котла и один нефтяной. Я потратил некоторое время, чтобы разобраться. Лично изучил, да и документацию старшего механика просмотрел.
Ну понятно. Оказалось, на кораблях этого типа в качестве энергетической установки были установлены две турбины Шихау общей мощностью семнадцать с половиной лошадиных сил, три военно-морских угольных котла с давлением восемнадцать с половиной атмосфер и военно-морской нефтяной котёл. Максимальные запасы топлива на миноносцах этого типа составляли сто шестнадцать тонн угля и семьдесят четыре тонны нефти. Скорость на максимуме – тридцать два узла. Враньё, я пробовал, едва тридцать выдаёт. Ладно, неплохо, освоим.
Хотя Альфа был один (Бета находился в рубке), а тут команда кочегаров нужна, но всё же мы смогли раскочегарить топки до нужного давления, и эсминец легко бежал по довольно спокойному морю, что здесь редкость. Альфа продолжал стоять у котлов, монотонно закидывая лопаты угля и поглядывая за подачей нефти в нефтяной котёл. Скорость была снижена до двадцати узлов, пока вполне хватит. А Бета, закрепив штурвал, время от времени поднимался на мостик, чтобы осмотреть воды вокруг. Ночь тёмная, море пустое. Три дыма я видел, однако далеко, вместе шли.
А потом Бета стал избавляться от тел бывшего экипажа. Как я уже говорил, часть удалось вынести на пирс, но вдруг поднялась тревога. В команде на таких кораблях почти девяносто человек. Бете пришлось по одному закидывать тела на загривок, подниматься по трапам наверх и перекидывать тела через леера в воду. И с каждым разом эти тела становились всё тяжелее и тяжелее. А было их на борту тридцать восемь. Можно было использовать хранилище, но трупы… Брезгую.
А вот «Малыша» вызвать не получилось: рассвело, и на горизонте два судна с разных сторон. Через полчаса после «прорыва» из бухты Штеттина. Да, не резиновая ночь, ох, не резиновая. Однако ничего, повернули, подошли поближе к берегу где-то в районе Данцига (до него ещё километров сорок было) и пересели в шлюпку. Берег был пустынным, поэтому я понадеялся (не будучи уверенным), что свидетелей нет, и убрал эсминец. Нужно было торопиться.
Вчера, пока я прятался в лесу от поисковых партий, мне домой всё же принесли две повестки, так что нужно поскорее прибыть в столицу. Трое суток у меня, не более, ведь, если не приду, могут предположить уклонение, а до этого доводить не стоит. Поэтому, как только стемнеет, я достаю «Малыша» и лечу в Питер, там беру повестки и двигаю куда нужно. Жаль, ничего не выйдет с моим громким появлением на эсминце. По плану я должен быть в запасе, а получается, что действующие офицеры сработали и взяли трофей. Не по плану. Хотя ещё стоит подумать, может, что решу.
Тут ведь дело в том, что я уже действующий офицер. Заявление я написал во время первого своего прихода в военное ведомство, когда ещё машину угнали, а сейчас пришло извещение, чтобы я прибыл для получения направления, где братья будут служить. Зря я вызов повесткой называю, скорее по привычке, но факт остаётся фактом: я на службе.
Причём не стоит думать, что после ликвидации министра – раз! – и мне сразу эти вызовы прислали. Кто бы успел? Меньше суток с его гибели прошло. Нет, это кто-то ушлый на основе информации от Генриетты, что братья Баталовы отправились в Германию за своим кораблём, решил, что невместно делать это простым гражданам, и быстро вывел их из запаса. В принципе, я как раз на это и рассчитывал. Но не так же быстро?! Думал, у меня будет в запасе несколько дней, и я к тому времени уже буду в столице. Ладно, буду думать.
К слову, я был немного неправ, говоря, что летал в Германию. Штеттин – это Пруссия, а вот уже она – да, входит в состав Германии.
Когда шлюпка, добравшись до берега, зашуршала днищем о гальку, братья с закатанными до колен штанами, одетые пока в форму военных моряков германского флота, выбрались из неё. Альфа убрал шлюпку в общее хранилище (это средство спасения на воде для всех близнецов), после чего, раздевшись, стал купаться, так как хорошо пропотел в кочегарке. Бета тоже пару раз окунулся. А водичка холодная, хотя и начало августа. Балтика, что тут ещё скажешь?
После этого Альфа взбежал на верх холма и осмотрелся. К нам направлялся конный патруль. С учётом того, что тут всё ещё территория Пруссии, даже гадать не стоит, чьё это подразделение. Эсминец серьёзно дымил – видимо, засекли издалека, вот и решили глянуть: кто это? Пришлось подождать. Осмотрев берег и никого не обнаружив, патруль удалился. Три часа крутился, пока не убыл. Братья в это время отдыхали в кустарнике. Альфа спал, Бета караулил. Я так и не рискнул доставать «Малыша» днём, так что близнецы отлично отдохнули, поедая готовые горячие блюда из хранилища.
А как стемнело, братья ушли подальше в поле, где Альфа достал «Малыша». Близнецы быстро поднялись на борт, и вскоре дирижабль, натужно работая всеми моторами, начал подниматься вверх, двигаясь в сторону столицы Российской империи. На высоте трёх километров дул сильный поток, который разогнал дирижабль до двухсот километров в час. Жаль, недолго, но треть пути он был попутный. Пришлось и дальше вот так попутные искать, и дважды находил, так что тут везение, ничего более.
Посадку совершил в сумерках, убрал «Малыша», устроился в кабине «Фиата» (а как же, «мерседес»-то я вроде как продал) и покатил к ближайшей железнодорожной станции: тут ветка Ревель – Санкт-Петербург была, а поезд я обогнал, так что должен успеть. Действительно, успел. Правда, поезд, идущий из Ревеля, оказался грузовым, но меня это не смутило, я забрался и дальше катил на крыше. До Питера километров сто оставалось, за три часа добрались, с одной остановкой – пополнить запасы воды и дров для паровоза. А на площадках народ был, не я один такой ушлый бесплатно ездить. Попытки ссадить были, но не увечились успехом. Железнодорожные служащие просто махнули рукой.
По прибытии в Питер я поймал пролётку и покатил домой. Там уже ждала Генриетта: всё же проболталась, что малые дети Беты, а ведь я просил – никому. В общем, попарился в баньке, которую успели заранее затопить, а после собрался и навестил нотариуса. Тот мою просьбу выполнил, и дарственная была оформлена, оставалось зарегистрировать её в соответствующей службе, чем он и занялся, всё же оплату за работу получил солидную.
А братьев кучер Егор отвёз к зданию военного ведомства. Братья были в новенькой офицерской военно-морской форме – портной закончил её шить. Все награды размещены где положено, на ремне – морские тесаки, всё по уставу. Вот так с вызовами в руках братья и окунулись в бюрократические проволочки. Ну, длились они не так и долго, всего каких-то полтора часа. Сначала получили новенькие офицерские патенты, сдав старые (при мне их порвали), потом уже с назначениями разбирались.
Бету назначили в штурманскую группу на броненосный крейсер «Паллада», а Альфу решили отправить на броненосец «Слава», единственный броненосец типа «Бородино», который не участвовал в Русско-японской войне. На данный момент это устаревший корабль. Причём Альфу, к моему удивлению, определили в корабельные инженеры. Хм, ну да, братья экстерном обучались во Франции шесть лет назад и получили дипломы инженеров-судостроителей. При оформлении заявления на выход из запаса это было указано. Соответственно, на борту «Славы» всего два инженера: старший на больничном да Альфа с двумя помощниками.
Два дня есть у братьев до прибытия на борт: тут и время на то, чтобы сшить форму, и чтобы добраться до своих кораблей. И если «Паллада» стояла в Кронштадте, то «Слава» – в Риге.
Мне не понравились назначения. Я предпочитаю лёгкие миноносные силы, причём должности капитанские: и ночами можно поработать, устроив свободную охоту. Поэтому я решил сделать свой ход. Нужно лишь дождаться ночи.
Однако спокойным день я бы не назвал. Дважды присылали вызовы. Сначала обратно в военное ведомство, где целый генерал со мной говорил, потом – в морское министерство. В обоих случаях вопрос стоял насчёт «Малыша». Дошла-таки информация. И вопрос был один – надо. Нужен дирижабль стране и флоту. Армия, кстати, тоже интерес проявляла. А где вы раньше были?
Я всем отвечал, что дирижабля в России нет: перегонная команда отогнала его в нейтральное государство, чтобы не пострадал, и там он будет ожидать конца войны. Аренда эллинга – гаража для дирижабля – уже оплачена на пару лет. Хотя знаете, я серьёзно подумывал отдать дирижабль, слишком хорошие условия предлагали, в том числе выплатить полную стоимость «Малыша» в случае его потери. Правда, после войны, и в связи с развалом государства вряд ли я получу деньги.
Однако дирижабли – довольно дорогое удовольствие, сложны в обслуживании и, главное, с небольшим ресурсом, а я эксплуатировал «Малыша» за прошедший год от и до. Если проще, он не разваливается только потому, что я слежу за всеми механизмами, клапанами и вообще всеми системами. В общем, у моего дирижабля далеко не идеальное состояние, но и не самое худшее, когда нужно поскорее избавляться, да ещё без финансовых потерь.
Поэтому я сказал, что если мне сразу выплатят его полную стоимость (столько, сколько он мне стоил в Германии), без несбыточных обещаний выплатить его стоимость когда-нибудь… потом… если левая пятка зачешется… Вот тогда я смогу передать его. Пусть думают.
Насчёт «Малыша» у меня серьёзные планы по ночным авианалётам на базы военного флота Германии. Может, и Австро-Венгрии. С учётом, что опытных пилотов дирижаблей в России просто нет (были такие, что по верхам нахватались, учась за границей), скорее всего, кого-то из братьев и назначат капитаном, сформировав команду. Однако для этого прежде всего нужен сам дирижабль. Шанс я дал. Если решили, что заполучат «Малыша» просто так, то зря, халявы не будет. Да и не боевой это корабль, а воздушная яхта, о чём, кстати, я сообщил и генералу из военного ведомства, и капитану первого ранга, оказавшему мне честь общаться с ним – именно так он показал себя при встрече.