Потом братья заехали к портному, где получили заказанные ранее мундиры офицеров флота, оставалось знаки различия нанести, что было быстро сделано. Места на мундирах мало, но ещё хватит на новые ордена. Да, за захват эсминца тоже обещали что-то дать. Его уже принимала новая команда, командира назначили, но корабль простоит у пристани ещё дней пять, чтобы жители столицы и её гости могли им полюбоваться. Команда пока осваивала корабль. Вроде палубные орудия менять будут, а то калибр непривычный, восемьдесят восемь миллиметров – слышал краем уха вчера во дворце.
Выйдя от портного в новеньких мундирах и при всех регалиях, братья покатили к Бахиреву, который на час дня назначил им встречу. Прибыв в штаб флота, близнецы сразу прошли в его кабинет.
Бахирев, увидев братьев, начал с претензий:
– Почему вы мне не сообщили, что у германцев пропали три боевых корабля? Один из них – подводная лодка. Мне только что доложила об этом разведка.
– Ну пропали и пропали, господин адмирал. Хорошие трофеи, стоят в надёжном месте.
– Значит, ваша работа, – сразу успокоился он. – Почему в рапортах не указали?
– Так отберут. А эти трофеи – наши с братом запасные капитанские должности. Если с дирижаблем что случится, я пойду на эсминец типа «Новик», а брат – на подлодку. Эсминец и подлодка – страшное сочетание.
– Почему?
– Погоню можно выводить на засаду подлодки.
– Засаду? – сразу заинтересовался адмирал. – Хм, хорошая идея. Надо будет осуществить. Может, парочка турбинных крейсеров и попадутся.
– Тут нужно сетью из нескольких подлодок.
– Согласен. Ладно, насчёт этих двух трофеев передашь всё официально. Сколько нужно времени для перегона? Команды в помощь нужны?
– Сами справимся. Думаю, следующей ночью пригонят, утром и передадим, – после недолгого раздумья ответил я, решив, что можно передать. Сейчас корабли и лодки сырые, позже их доведут до ума, тогда и приберу их к рукам. Да и с командующим ссориться не хочется, нормальный офицер, контакт с ним налажен.
– Добро. Теперь по вашему дирижаблю. Официально он будет включён в воздушные силы флота, но подчиняться будет лично мне. Необходимо решить, сколько людей нужно и где будет оборудован аэродром для дирижабля. Офицера на должность начальника аэродрома я уже нашёл, вопрос по выделке бомб решается во флотских мастерских. Нужно несколько готовых, чтобы знать, что делать…
Дальше уже пошли рабочие моменты. Адмирал пригласил на совещание нескольких офицеров, включая моего командира, что командовал авиаторами. Кстати, все самолёты числились за разведкой флота.
Следующие двое суток прошли в довольно серьёзной суете и подготовке. Нашли место для аэродрома. Началась спешная стройка, там командовал штабс-капитан по адмиралтейству Верин, он и будет начальником аэродрома. Прибыл взвод солдат для охраны. Сюда же на телегах начали завозить авиабомбы: я их заранее достал и сложил на окраине ближайшего леса. Был оборудован склад хранения, с валом. Несколько бомб ушли во флотские мастерские, где началось их производство.
Дирижабль я пригнал на второй день. Команда для «Малыша» была сформирована, троих сразу отсеяли: высоты боялись. Альфа постоянно находился на борту с командой, занимаясь её обучением. Установили сбрасыватель для бомб. Мудрить не стали, собрали его в грузовом отсеке, сбрасывать будем через грузовой люк. Резать гондолу я не дал, и так нормально будет работать. Судну приходилось висеть над городом, дрейфуя, заодно проводили наблюдение за округой, четыре наблюдателя менялись каждые два часа. На оболочку корпуса нанесли тактические знаки, герб и номер, под которым дирижабль числился теперь в составе воздушного флота ВМФ.
На второй день борт судна посетили император, главнокомандующий и командующий Балтийским флотом, все со свитами. Я покатал их над городом и заливом, провёл учебное бомбометание болванками по макету, подготовленному Бахиревым. Учились на ходу. Были два промаха и одно попадание, принятое пассажирами с большим восторгом: бомбили-то с двух тысяч метров. На четырёх тысячах метров у многих дух захватывало, когда они в обзорные окна смотрели вниз. Николай очень положительно оценил мою воздушную яхту.
На следующую ночь я таки передал эсминец типа «Новик» и подлодку. За это обоим близнецам дали баронов. Вот так-то, в титульные дворяне перевели. А чины прежние остались. Кстати, бароны обязаны иметь свои земли, хоть клочки, но должны быть – для подтверждения титулов. Вот чёрт. Похоже, это специально сделали, а то братья Баталовы большую часть времени находятся где угодно, но не в России.
Дворянский комитет начал менять данные братьев Баталовых, всех трёх пар, там есть свои заморочки. Сотрудники этого же комитета по просьбе старших братьев начали подыскивать им подходящие земли с поместьями, что выставлены на продажу или находятся в залоге у банков – для выкупа. Главное, чтобы земель было определённое количество – можно в одном месте, можно в разных, но, главное, не меньше нужного количества гектаров. Это касается старших братьев, средним и малым такие заморочки не нужны.
Вечером третьего дня, с момента, как дирижабль, получивший от императора имя «Феникс» (вот назвал так назвал, большое ему спасибо), был включён в списки Балтийского флота, он покинул место стоянки. Предварительно пополнили по максимуму запас бомб, семьдесят штук вошло: половина в бомбовом отсеке, бывшем грузовом, а остальные четырьмя точками складированы в разных частях гондолы, чтобы равномерно распределить вес. Также загрузились топливом и припасами. Дирижабль получился тяжеловат, загрузили хорошо, тридцать тонн загрузка, если учесть, что тяжёлые бомбы весят по четыреста семьдесят килограммов – полтонны, считай.
Направлялись мы в сторону Балтики. Первое задание, полученное «Фениксом» от командующего флотом, – найти и уничтожить минные постановщики германцев. Это действительно больная тема для наших моряков, не очень помогали даже карты германских минных полей, добытые благодаря моим трофеям. Кстати, я посоветовал Бахиреву сдвинуть границы минных полей противника, выставив свои, пусть рвутся, думая, что идут в безопасных водах. Бахиреву идея понравилась, уже шла подготовка к этой операции. Да и про засады он не забыл, к ним тоже готовились, назначены были ответственные для этих операций.
Главное, аврал с подготовкой наконец-то закончен. Тут я настоял на сжатых сроках, чтобы немцы не узнали и не успели подготовиться к нашему рейду. Бахирев меня поддержал, так что на подготовку нас к первому боевому вылету были брошены немалые силы. Передача эсминца и подлодки, получение баронство – всё это фоном прошло. Кстати, орденов не будет, только баронство: считалось, что и это уже немало. Да и за первый эсминец близнецов представили к Святым Георгиям двух степеней, по одному на брата. Пока не успели оформить, видимо, после первого вылета будет церемония.
Альфа вёл дирижабль, а Бета спал в своей каюте, его время будет позже. Офицеры, а это были мичманы Сапегин и Губин, обучались управлению воздушным кораблём и командованию им. Ни одного простого матроса на борту не было, все унтеры или кондукторы. Стояла задача обучить их управлению и вообще всей кухне с дирижаблями. Были причины учить ребят. Их на борту шестнадцать плюс близнецы. Просто я намекнул Бахиреву, что не только морские корабли угонять могу, с дирижаблями в чём-то даже легче.
Бахирев пока не оценил всей прелести подобного оружия, главнокомандующий, родственник Николая, тоже не заинтересовался, но после первых побед интерес появится, я уверен. Дирижабли нужны, а где их взять, как не у противника? Потом, конечно, они будут их стеречь как зеницу ока, но хотя бы пару к рукам прибрать успею. А значит, нужны подготовленные команды, хотя бы чтобы сформировать костяк, дальше они уже новичков обучат.
Моих мичманов по возрасту и стажу уже в лейтенанты пора переводить, видимо, с этим их ко мне и отправили: будущие капитаны воздушных кораблей, сразу повышение в чине получат. Поэтому я сразу начал их учить. Вот и сейчас у рычагов управления стоит один кондуктор, а вахтенный офицер (это Альфа, его вахта четыре часа) наблюдает. Ещё один кондуктор отслеживает показания на приборах, ему помогает небольшая подсветка, так как на борту режим светомаскировки.
Модернизацию на борту особо не проводили, этого ещё не хватало. Было восемь кают: четыре роскошные двухкомнатные, в которых проживали офицеры, включая близнецов, две люксовые и две купейные четырёхместные. Переделка коснулась только люксовых: вынесли небольшие полуторные койки и поставили в каждую каюту по две сборные двухуровневые армейские кровати, закрепив их к стенам, сделав каюты четырёхместными. Так что на борту было шестнадцать койко-мест для кондукторов и других матросов. Напомню, что их было шестнадцать.
Что я могу сказать по команде? Капитаном был Бета, старпомом и штурманом – Альфа. Два вахтенных офицера – Губин и Сапегин. Назначать их бомбардирами или штурманами глупо, они пока не ориентируются, с азов пусть учатся, да и бомбить будут близнецы – кто ещё видит в темноте? Ещё двое живут в отдельной четырёхместной каюте, это боцман Шаров и старший механик Дудин, отличный спец по моторам (те, что у нас стояли, он знал хорошо). Техническую схему всех узлов судна Бета ему уже выдал, учит. Больше в этой бывшей люксовой каюте никто не жил, две койки были свободны, это резерв.
В оставшихся трёх каютах проживали остальные моряки воздушного судна – двенадцать человек, тоже все кондукторы и унтер-офицеры. На борту дирижабля не было как на подводных лодках, когда на одной койке двое спят по вахтам; тут если койка твоя, то только твоя. Да и не нужно столько народу. В основном ожидается обучение пилотированию и определению на местности; основная работа – держать судно в чистоте да снаряжать и подвешивать бомбы. Кстати, на борту не было радиостанции, при постройке я отказался от неё (она мне без надобности), потому и радиста не было.
Среди этих двенадцати матросов имелся кок Жилин, который был в восхищении от содержимого кладовки с припасами: некоторых фруктов и припасов он раньше и не видел (да, я пополнил запасы из хранилища). Я любил кофе по утрам, а Жилин был мастером по этому напитку. Кроме Жилина были четыре рулевых, два машиниста (их пилотированию и учу), три минёра (это они будут бомбы подвешивать) и два пулемётчика.