офицеры, незаметно пригубляет. Но, чёрт возьми, я же так сопьюсь. Этот чёртов алкоголь через одного близнеца действует на меня, а значит, пьяны все, включая малых. Я потому алкоголь и не люблю, знаю про этот эффект, но и Альфу потерять не хочу. И так уже убирал с кожи следы обморожения и лечил внутренние органы, повреждённые холодом и алкоголем.
А вообще, понять, кто мной интересуется, несложно – дядя императора, тот, что главнокомандующий. Это ведь от него поступила просьба в земельный комитет подыскать мне земли где-нибудь подальше. Писарь всё же узнал нужную мне информацию, неплохо на этом заработав. Я же начинаю подумывать устроить смену главнокомандующего в связи со смертью действующего.
В принципе, всё. Пока норма, разве что с трофейным дирижаблем вопрос не решил. Я собираюсь именно его использовать для вылазок Алекса и Алексея на территорию противника. И я всё же решил использовать идею насчёт мифического наёмного отряда, якобы вышедшего на меня как на посредника. Только наёмники, не подданные Российской империи, поэтому трофеи будут продавать пусть и со скидкой, но за полную цену. Я тут посредник, не более.
Идея неплохая, но до середины весны следующего года неосуществимая. Нужна заброска средних на территорию, удерживаемую противником, а пока они не сдадут экзамены, отправить их на дело я не могу. И это не дети, напомню, пусть им и будет одиннадцать, – это я в их телах. Не вижу никакой разницы, кого посылать. Ну кроме малых: те чисто физически не выдержат темпа, который нужно будет держать. Да и средним придётся трудно, но я буду чаще давать им время на отдых, и, надеюсь, они хорошо поработают под моим управлением.
Была пока одна проблема: «Малыш» давать средним я категорически не хотел. Чуйка была уверена, что угроблю я его в их телах, была опаска потерять его, а он у меня один остался. Я планировал и после войны им пользоваться, ну, или новые в Германии заказать, тоже пару. Значит, нужно подготовить трофейный дирижабль, да ещё оснастить его всем необходимым, провести модернизацию отсеков гондолы. А как, если я его достану и тот улетит, гудя моторами? Идеи, как его прибрать к рукам, имелись, даже три, но пока стоят такие морозы, даже и думать об этом не стоит. Ждём весны.
Вот так пролетел декабрь, отметили Рождество и встретили Новый год. Затем прошли январь, февраль, и так время докатилось до конца мая. Уже месяц как возобновилась приостановленная на зиму активная стройка на землях Альфы в Швейцарии, там вкалывали почти семь сотен рабочих и две сотни гужевых повозок. Автомобилей не было, но имелись три трактора и кран.
На фронтах шли активные бои: где мы били противника, где он – нас. За последние недели шесть раз были замечены вражеские дирижабли, дважды ночами совершены атаки на корабли Балтийского флота. Мы потеряли гидротранспорт, перевозивший гидроаэропланы, и миноносец; ещё два и тральщик были повреждены, но своим ходом дошли до ремонтной базы.
Столица продолжала готовиться: все понимали, что после того, как пробный налёт дирижаблями на Питер удался, германцы захотят его повторить. Производство зенитной артиллерии шло довольно неплохими темпами, сейчас на каждом корабле обязательно имелось хотя бы по паре зенитных пулемётов и два-три орудия разного калибра. Шли учения, составлялись таблицы стрельбы новым оружием. Правда, при налётах дирижаблей противника эти зенитки не помогли, дирижабли ушли без повреждений – видимо, повезло, да и наши лупили кто куда.
Несколько купленных у меня грузовиков превратили в подвижные зенитные точки: в них стояли спаренные пулемёты. Правда, в столице они не задержались, были отправлены на черноморский театр военных действий, то есть на юг, где германские аэропланы держали господство в воздухе, выбив немногие российские аэропланы.
К слову, я стал замечать, что по столице стало ездить больше грузовиков, именно из трофеев. Бахирев зубами в них вцепился, но армии не отдал, хотя они уже требовали их передать. Но нет, нашёл возможность удержать, так что я часто видел, как на этих машинах перевозили по улицам грузы или подразделения вооружённых матросов. Броневики Бахирев направил в формирующийся батальон морской пехоты, туда же и часть автомобилей.
За последнюю неделю Бахирев несколько раз вызывал Бету. Адмирала тревожила воздушная защита столицы и главной базы флота. Он интересовался, что ещё я могу предложить, уже не намекая, а прямо говоря, что им нужен второй мой личный дирижабль. На что я неизменно отвечал, что дирижабль находится в нейтральном государстве, причём законсервирован, газ откачан, воздушное судно ждёт окончания войны. Ну а предложения у меня были те же. Есть зенитная артиллерия, этого достаточно. Можно установить на аэропланы пулемёты и выдать лётчикам ракеты: расстрелять из пулемётов купол несложно, а пустив ракеты, можно поджечь газ (он горючий), и тогда объятый огнём дирижабль рухнет вниз.
Это предложение я сделал в начале мая, и неожиданно Бахиреву оно понравилось. Он подготовил несколько аэропланов, и надо же, сегодня с утра по городу разнеслась весть, что вчера вечером сбили германский дирижабль над окружённой Ригой. Я читал сухие строчки рапорта, пришедшего к нам в отдел из подразделения авиаразведки. Они сбили дирижабль именно таким способом – наделали дыр и подожгли ракетами. С третьего раза, правда (почему-то водород не вспыхивал), но получилось.
Это изрядно воодушевило жителей столицы, а дирижабли пропали: перестали германцы летать днём, теперь наносили удары только по ночам. Разведка точных данных достать не смогла, германцы свято блюли секретность, но вроде на нашем театре военных действий у германцев работали три дирижабля, теперь осталось два.
А ночные удары нанесли флоту серьёзные потери: взорвался и затонул броненосный крейсер «Паллада» (бомба достала до порохового погреба), потом был подорван и горел эсминец типа «Новик» германской постройки (да-да, мой прошлый трофей), утопили тральщик и повредили броненосец «Слава» – он, лишённый хода, был отбуксирован на ремонт. Да уж, потери в кораблях и людях серьёзные. При этом германцы явно отрабатывали на нас эту тактику, нарабатывая опыт; у англичан они, похоже, пока не работали, информация об этом не поступала.
И вот в очередной раз Бахирев снова вызвал меня и прямо спросил усталым голосом:
– Что ты можешь сделать?
– Простите, господин адмирал, но что я, офицер штаба, способен тут сделать? Да и как? Французы наш «Феникс» угробили в Средиземном море; хорошо, команда практически не пострадала, успели эвакуироваться.
– Это было техническое повреждение. Так нам сообщили.
– Сообщить что угодно можно. Обслуживать судно надо, а не эксплуатировать его до полной выработки ресурса. Вот и получили, что хотели – пожар.
– Возражать не буду, это вы с братом у нас признанные знатоки дирижаблей. Лучше скажи: что тут делать?
– Ответные удары, – пожал я плечами.
– Благодарю, это я и без твоих советов знаю. Пару ответных операций на Балтике мы проведём, но нужно убрать дирижабли.
– Всё, что нужно, уже сделано. Зенитки на кораблях имеются, пока просто не повезло, ночью ещё попробуй попади. Будут попадания, будет сбитый – германцы прекратят такие наглые налёты. Да и в последний налёт, что вчера произошёл, один из дирижаблей держали прожекторами и били по нему из всех зенитных стволов. В рапорте командира минной дивизии указано, что дирижабль противника уходил с заметным снижением. Значит, были попадания, возможно, и не дотянул до берега. Жаль, что наши не стали его преследовать, шанс добить был.
– Возможно. Слышал новость? Два дирижабля противника устроили ночной налёт на базу Черноморского флота. В Севастополе.
– Пока нет.
– Большие потери от бомб среди гражданских (бомбы падали на город) и многочисленные пожары. Подорвался склад с боеприпасами. В кораблях потери не такие большие, повреждения в основном. Больше пострадали наземные силы.
– Ну а что вы хотите? Германцы – очень хорошие ученики и два вылета «Феникса» изучили со всех сторон, вот и решили повторить, что им вполне удалось. Тут остаётся только рукоплескать.
– Есть предложения? – в который раз спросил адмирал.
– Зенитная артиллерия на кораблях уже стоит, этого хватит. А против дирижаблей помогает авиация. Сбрасывать бомбочки сверху на дирижабли, те подорвутся и воспламенят газ. Можно перед этим пострелять из пулемётов, чтобы утечки были. Германцы теперь ночью летают, значит, нужно подготовить лётчиков для ночных полётов. Наши корабли подсветят противника прожекторами и прекратят вести зенитный огонь, когда наши лётчики будут атаковать, чтобы им случайно не досталось. В принципе, это пока всё.
– «Феникс» погиб под Ниццей, «Ястреб» – у Риги. У нас больше нет дирижаблей. Тут разведка доложила, что у германцев рядом с Берлином угнали дирижабль, как раз в те дни, когда ты отвозил семью в Швейцарию.
– Совпадение, – спокойно пожал я плечами.
– Не думаю. Угон как раз в духе братьев Баталовых. Ты понимаешь, как нам нужны дирижабли? Опыт показал большие перспективы в их боевом применении. Именно от их действий мы теряем больше боевых кораблей, чем от рейдов германских крейсеров или минных полей.
– Давай честно, – сказал я, переходя на «ты». – Неудачный опыт передачи вам своего личного, а потом и трофейного дирижаблей показал мне, что армейцы их просто отберут и сгубят или подарят, как лягушатникам подарили. Да ещё собираются туда на помощь экспедиционный корпус направить. Умники. Так что повторно совершать подобную глупость я не буду, что бы мне ни говорили. Скажу тебе то же, что и армейцам просил передать: комплектуй диверсионную группу и отправляй к германцам в тыл. Пусть захватят дирижабли и перегонят сюда, если они вам так нужны. А вообще, были бы нужны, до войны бы закупили. Неплохое защитное средство в виде зенитных орудий у нас есть: уже двенадцать батарей вокруг столицы. Один дирижабль германцы потеряли, ещё один, возможно, сел на вынужденную. Будут победы, будут, нужно только подождать.