От огня артиллерии и ПТО главным образом мы потеряли за 28-е и 29-е июня девять танков, из них шесть сгорело. От наших 45-мм бронебойных снарядов танки противника почти не загораются. Противник потерял всего один танк (нами захвачен).
Противник широко пользуется стрельбой из засады на ближнюю дистанцию.
Действия в районе Кривин 1–3.7.41 года:
Группа противника в составе 13 танков, 3 бронированных транспортера, 3 самоходных 75-мм орудия и 180 человек пехоты в 13.00 повела наступление на высоту 254,4. Одна наша батарея безрезультатно ее обстреливала. В первый период вся пехота противника сидела на танках и транспортерах по 10–15 чел. Танки в предбоевом порядке шли по полю со скоростью 12–15 км/ч. Дистанция наступления — около 3,5 км, за время движения пехота противника трижды садилась и слазила с машин, причем посадка и высадка происходила на тихом ходу без остановки. Противник наступал вдоль фронта обороны в удалении 1500 м. Это было не что иное, как провокация на огонь — разведка боем. Так группа двигалась до тех пор, пока не попала в засаду, где была уничтожена. Другая группа, более сильная (около 30 танков) и батальона пехоты к концу боя с первой группой начала наступать вдоль шоссе на село Кривин. Эту группу поддержала артиллерия (около 3 батарей).
Наши танки открыли слишком рано огонь (дистанции 1200 м). Пехота залегла в высокой ржи, танки, обгоняя один другой, бежали в лес, оставив на поле боя пехоту и один подбитый танк.
Через 2–3 минуты по рубежу, где стояли наши танки, противник открыл сильный сосредоточенный артогонь. Мы вынуждены были отойти. Противник также незаметно отошел.
Вывод: пехота противника умело взаимодействует с танками и артиллерией, там, где не хватает транспортеров, она умело использует танки как средство передвижения. Самоходные пушки и пушки бронетранспортеров активно помогают пехоте и танкам подавлять огневые точки, ПТО и танки противника, стреляют с коротких остановок и с хода, часто и метко.
3.7.41 г. ночью противник готовился к атаке на рассвете. Внезапный наш отход с района обороны в тыл в 6.00 противником, видимо, был обнаружен, но наше возвращение в окопы в 6.30 [противник], видимо, не заметил.
В 7.30, после 30-минутной арт- и авиаподготовки противник начал наступление тремя колоннами. Правая колонна танков, двигаясь вдоль шоссе, раньше других приблизилась к обороне и на дистанции 900–1000 м была встречена сильным огнем наших танков. Колонна остановилась, танки поползли в разные стороны (растерянность длилась около одной минуты), затем колонна развернулась налево и быстро пошла в укрытие за село. Две другие колонны танков, встреченные огнем с дальней дистанции (1200–1500 м), оставив на поле боя два танка, ушли направо в лес. Пехота залегла. Обходя наши фланги селом и лесом, танки противника угрожали окружением. Артиллерия противника усилила огонь, пехота начала продвижение, но, встреченная пулеметным огнем танков, залегла в рожь. Мы вынуждены были отойти, оставив на поле боя шесть танков (из них от снарядов загорелись три). Противник потерял четырнадцать танков, два самоходных орудия и около двухсот человек пехоты.
Вывод: 1) Противник разведку в течение ночи не вел и не знал точно наше расположение, хотя накануне вел с нами бой.
2) Пехота противника, как и прежде, использовала танки как средство передвижения.
3) Взаимодействие пехоты с артиллерией, танками и авиацией (три бомбардировщика) и на этот раз было налажено.
4) Зная о нашем численном превосходстве, несмотря на огромные потери в танках (четырнадцать штук), противник действовал смело до дерзости (преследовал нас до 5 км).
Командир 3-го танкового батальона 114-го танкового полка
капитан Митрясов.
Наличие боевых и транспортных машин по маркам на 22.6.41 года и на 1.8.41 года
| Тип и марка машин | Состояло на 22.6.41 г. | Состоит на 1.8.41 г. |
| Танк Т-26 с рацией 7-ТК | 71 | — |
| Танк Т-26 линейный | 55 | — |
| Танк огнеметный | 21 | — |
| Танк Т-26 двухбашенный | 24 | — |
| Тягач Т-26 | 6 | — |
| БА-10 с рацией 7-ТК | 7 | — |
| БА-10 линейный | 3 | 3 |
| БАИ линейный | 2 | — |
| БА-6 линейный | 2 | — |
| БА-20 (ФАИ) линейный | 11 | 3 |
| Легковая М-1 и ГАЗ-А | 1 | 1 |
| ГАЗ-А с рацией 5-АК | 1 | 1 |
| ГАЗ-3А с рацией 5-АК | 5 | 3 |
| ГАЗ-АА грузовых | 13 | 40 |
| ГАЗ-3А штабных | 4 | 3 |
| ГАЗ-АА санитарных | 5 | 1 |
| ГАЗ-АА дезкамера | 2 | 2 |
| ГАЗ-3А летучка типа «А» | 9 | 10 |
| ГАЗ-3А ПЗС | 2 | 2 |
| ГАЗ-3А душ. установка | 1 | 1 |
| ЗИС-5 грузовых | 72 | 43 |
| ЗИС-5–6 бензоцистерны | 9 | 7 |
| ЗИС-5 АРС-6 | 6 | 6 |
| ЗИС-5 клубная | 1 | 1 |
| ЗИС-6 ВМЗ | 5 | 1 |
| ЗИС-6 летучка типа «Б» | 1 | 1 |
| Авиакомпрессор АКС-2 | 1 | 1 |
| Трактор ЧТЗ-60 | 1 | 1 |
| Трактор «Коммунар» | 2 | — |
| Мотоцикл с коляской АМ-600 | 1 | — |
| Мотоцикл без коляски АМ-600 | 5 | 1 |
| Прицеп тракторный РП-2—4 | 2 | — |
Какие ставились полку задачи, как они выполнялись
а) Задачи на атаку противника (общие выражения на атаку выражены потому, что в течение всего действия полка рекогносцировки не проводилось, командирской разведки также не было, огневой системы противника никто не знал, а в приказе по 109-й мотострелковой дивизии сила противника, его огневая система и точное расположение противника не указывались, указывался только район — да и таких приказов от дивизии был получен только один).
б) Задачи на разведку, как на боевую, так и на второстепенных направлениях, как правило, ставились устно.
в) Задачи на прикрытие отхода стрелковых и артиллерийских частей.
г) Задачи на оборону.
Задача на атаку ставилась общая по направлению. Времени на разведку направления атаки не давалось. Артиллерийской поддержки во время атаки и артподготовки до начала атаки танков не велось.
Отсюда, сам противник, его огневая система устанавливались только самой атакой в процессе боя.
Результат такого действия был невысок, как правило, огневые точки уничтожались те, которые находились (обнаруживались) в процессе атаки, причем ПТО, которые были хорошо замаскированы, наносили большое поражение нашим танкам. Танки противника против наших танков не выступали, а действовали из засады.
Атака танками производилась почти всегда двумя эшелонами, что давало возможность обеспечивать продвижение первого эшелона и выявлять огневые точки, ведущие огонь по танкам первого эшелона.
Благодаря отсутствию времени на изучение впередилежащей местности танки попадали в труднопроходимые места (болота), как, например: при атаке на Вельбовно восемь танков 1-го батальона засели в болоте и один из них вышел только на второй день. То же произошло с шестью танками 2-го батальона при атаке на Хорув 1.7.41 года.
Задачи на разведку выполнялись успешно, но в этом отношении происходило злоупотребление вплоть до того, что для связи с другими частями высылалось по 5 и 10 танков, тогда как этого абсолютно не требовалось по обстановке, для связи можно было использовать обыкновенную колесную машину или в крайнем случае бронемашину. Это производилось в самые критические моменты боя, например 1.7.41 года.
Данными разведки командование 109-й мотострелковой дивизии пренебрегало и никаких выводов не делало. Из танков организовывалось наблюдение за противником в таких местах, в которых эту задачу мог бы выполнить любой пеший боец.
Танки в разведке действовали обычным порядком — высылкой вперед дозорной машины, установлением подвижного наблюдательного поста, связь применялась флажковая и дополнительными условными сигналами, связь по радио в течение всего боя отсутствовала, так как ПЗС[319] ушла с ремонтной ротой в 57-ю танковую дивизию, аккумуляторы скоро разрядились, связь устанавливалась бронемашинами, мотоциклами и танками.
В боевую разведку высылалось не меньше роты танков и методом установления наблюдения за действующими танками устанавливалось расположение огневых точек противника, такой метод разведки дает неплохие результаты.
Широкое использование танков применялось для прикрытия отходящей пехоты и артиллерии и для охраны штаба 109-й мотострелковой дивизии.
Метод организации прикрытия производился или движением танков в хвосте колонны отходящих частей, или путем организации обороны на отдельных участках. Тот и другой методы применялись наспех, не планомерно, а вынужденно, так как до принятия решений командиром 109-й мотострелковой дивизии на отвод частей, как правило, их (частей) уже не было, они уходили с поля боя до принятия решения командиром 109-й мотострелковой дивизии, и в его руках оставались только танки. Такая организация прикрытия, а не контрудары танков на отдельных рубежах, как правило, давала плохие результаты, танки попадали в окружение, несли излишние потери.
Применяемая танковая оборона за период действия полка (два раза) дает неплохие результаты и в первом, и во втором случае, в особенности если эта оборона поддерживается артиллерией (так, например, 2.7.41 года тринадцать пушечных танков и одна батарея 76-мм пушек отразили ночную атаку 42 танков противника, поддерживаемых артиллерией и пехотой, не потеряв при этом ни одного своего танка).