Обедать в таверне мы, разумеется, не стали. Мармук отвёл нас на несколько километров от деревни, и только убедившись, что нас не преследуют, объявил привал. Да ещё и часового выставил. Я помалкивала, понимая, что причина таких предосторожностей именно я, и только когда поели, решилась задать мучивший меня вопрос.
— Мармук, а почему ты попросил меня не убивать Женьму? Пожалел его или не хотел общей драки?
Мармук покосился на меня.
— Я ничего не просил.
— Ну как же, — опешила я — Сказал два раза, да ещё так громко.
Мармук посмотрел мне прямо в глаза.
— Натис, ты начинаешь пугать меня всё больше. Я ничего не говорил. Я только подумал.
Неужели я начинаю слышать мысли, даже не желая этого? Но надо выяснить всё конца.
— А почему ты так подумал?
Мармук снова взялся за ложку.
— Потому что Женьма ни перед кем и никогда не встанет на колени по доброй воле. А когда вы замерли, глядя друг другу в глаза, я вдруг вспомнил твои слова, что ты никому не позволишь себя обидеть. И про того мужика, которого ты тоже заставила встать на колени и перерезать себе горло. Вот и подумалось. Теперь всё?
Оставалось только кивнуть.
Снова дорога, тряска, жара. Вечером, укладываясь спать, поймала на себе взгляд Манго. Остальные мужики вроде успокоились, во всяком случае, смотрели на меня если не равнодушно, то хотя бы нейтрально. А этот… Рыжий, конопатый крепыш, почему-то вызывавший ассоциации с викингами. Я никогда их не видела даже на картинках, но про этого сразу решила — викинг. Самый настоящий. И смотрел он на меня не как на женщину (хоть и пытался приставать в первый вечер), а скорее как мальчишка на забавную зверюшку. Есть у некоторых из них такая нехорошая черта — найти более слабого, ткнуть палкой, кинуть камнем, а потом смотреть, как зверюшка будет скулить и визжать от боли. Вот и у Манго был похожий взгляд, будто он присматривался — куда побольнее ударить. Не со зла, нет. Просто равнодушное к чужой боли любопытство. И ведь он не отстанет, пока не удовлетворит свой интерес. Или я… Или пока я не сделаю что-то такое, что напрочь отобьёт у него желание связываться со мной. Осталось только придумать — что именно я могу сделать. Влюбить в себя? Глупость. При местной простоте нравов он скорее завалит меня под ближайшим кустом, а потом ещё и похвалится перед остальными. Попробовать показать ему свою силу? Только какую? Драться я вообще не умею. Остается только убить своими мыслями, когда он следующий раз полезет, а я разозлюсь. Но надо ли мне это? Это ведь не его вина, что он такой уродился и живёт в полном соответствии с местными представлениями об отношениях между мужчиной и женщиной. Плюнуть на всё и уйти куда глаза глядят? Только что это изменит? При встрече с другими мужиками проблемы будут те же самые. Ну, разве что повезёт встретить местного прЫнца, он в меня безумно влюбится и начнет защищать от всех невзгод. Я даже хмыкнула. И на Земле прЫнцев можно встретить только в сказках, а уж здесь… Я не обольщалась. Так что всё придётся делать самой. Нравится или нет, но драться всеми возможными способами, вплоть до убийства.
Я замерла, стараясь не потерять вдруг промелькнувшую мысль. А почему, собственно, я обязательно должна убивать, чтобы защитить себя? Если у меня получается внушать другим желания и подавлять волю, заставляя совершать ужасные поступки, вплоть до собственного убийства, то кто мешает мне просто внушать ужас? Ведь у каждого есть спрятанные страхи и фобии, начиная от боязни темноты и кончая ужасом перед самыми безопасными насекомыми. Правда, для этого придётся лезть в чужие головы, да и время для этого нужно, но ведь и это не обязательно! Достаточно внушить, что он видит или слышит что-то ужасное. Какие-то шорохи, скрипы, царапанье огромных когтей. А можно внушить, что люди видят чудовищ, приближающихся к ним. Каких-нибудь хищников, мертвецов, привидений. Уж с этим проблем не будет, усмехнулась я. Сколько фильмов пересмотрено, сколько книг прочитано. Изобразить того же Чужого, у любого душа в пятки уйдёт. Правда, есть нехороший момент — ведь это только видения. Любой смелый человек, не верящий ни в бога, ни в чёрта, может броситься в бой и сразу поймёт, что его обманывают и показывают картинки.
Я помрачнела — хорошая идея накрылась тазом. Но подумав, решила, что не всё так плохо. Вроде в психологии описаны случаи, когда сильное внушение оказывает вполне реальное воздействие. Вернее, организм реагировал как на реальное физическое воздействие. Достаточно сказать, что приложенная к руке монета раскалена, и у внушаемого человека вздуется волдырь как от ожога. Вполне возможно, что на иллюзию льющейся в горло воды (или верёвки, сжимающей горло) он среагирует как на реальные воду и веревку, и просто задохнётся. Можно приказать оглохнуть, ослепнуть, перестать чувствовать ноги, руки. Да в конце концов, человека можно просто усыпить! И никакой крови, никаких убийств. Вот только надо подумать — должны ли мои жертвы помнить, кто и что с ними сделал? Меньше известность — меньше желающих свести со мной счёты. С другой стороны, если будут бояться, то достаточно сказать своё имя, и у большинства пропадёт всякое желание со мной связываться. Надо подумать. И потренироваться.
Думала я (и очень старательно) до глубокой ночи. Все уже спали (кроме Манго, оставленного часовым) а я всё пыталась стать «великой и ужасной». На словах это просто — представить себе какой-то звук, и добиться, чтобы остальные его услышали. Только вот почти сразу выяснилось, что у меня нет никакого музыкального слуха. Вернее, я и до этого знала, но оказалось, что я не могу представить в уме даже простейший звук. Вот у музыкантов это запросто. Внешне — что-то бубнят себе под нос, а в голове играет целый симфонический оркестр. И они даже могут записать это нотами, чтобы другие могли сыграть это в реальности! А я… Не, если я раньше слышала какой-то звук и видела его причину, то потом обязательно узнаю. А вот изобрести свой, да ещё правдоподобно, во всех подробностях… Промучившись, я почти разуверилась в себе — звуки — это точно не моё. Вполне ожидаемо, но обидно до слёз.
Стала укладываться спать, но появилась новая идея. А зачем, собственно, что-то изобретать, если можно просто копировать чужие звуки? Я снова уселась, стала прислушиваться, но окружающий лес, как назло, будто вымер. Ни пения птиц, ни стрекота цикад. Даже ветер стих, и не было даже привычного шума листьев. Я вслушивалась всё более сильно (если можно так сказать) и начала словно растворяться в окружающем лесу. Вскоре я даже услышала шебуршание мышей в опавшей листве метрах в пятидесяти от меня. Но не буду же я пугать людей царапаньем мышиных лапок?!
И вдруг, словно пушечный выстрел над ухом, треск и щелчки нашего собственного костра. Он был малюсенький, почти прогорел, но в моём нынешнем состоянии звук показался таким громким, словно рядом горел огромный костёр. И звук врезался в память. Я выпала из своего транса, но звук запомнила. Посидела, приходя в себя, затем решила попробовать перенести его в глубь леса. Снова настроилась, выискивая звуки, потом очень-очень ясно представила — вон там, за отдельной густой группой деревьев метрах в ста о нас, горит костер. Вот он горит, горит, и… я так ясно представила звук, что даже сама вздрогнула. Краем глаза заметила, что и Манго вздрогнул. Замер, осторожно огляделся, прислушиваясь. Как только он немного успокоился, я снова повторила свой фокус, да ещё и два раза. Нервы у Манго не выдержали — посомневавшись, он разбудил Мармука, что-то ему объяснил. Тот разбудил ещё двоих, и они уже вчетвером, крадучись, ушли в лес (видимо проверять — кто это расположился рядом с нашей стоянкой). Когда они вернулись, я уже не видела. Я спала со счастливой улыбкой, как ребёнок, которому подарили большую вкусную конфету.
Удачная шутка с «шорохами» добавила мне уверенности в себе и хорошего настроения. Всё утро я улыбалась как дура, не обращая внимания на несколько удивлённые взгляды наёмников. И позавтракала, не обратив внимания на то, что было в тарелке. Но как только тронулись в путь, и я, предоставленная себе, задумалась о дальнейших экспериментах, то настроение мгновенно испортилось. Ведь вроде просто — сделать так, чтобы на меня не обращали внимания или (в идеале) вообще не видели. Но как это сделать практически? В кино, если верить тому, что показывают, делается просто — тот предмет (фон, одежду, человека) окрашивают в редко встречающийся цвет. А дальше чистая физика — соответствующий светофильтр на объектив, и предмет, фон становятся невидимыми. Если перенести на меня и мои возможности, то мне вроде как надо сказать (внушить) человеку, что он меня не видит, как бы покрасить себя невидимой краской. Но чтобы сделать такое, мне, получается, надо залезть к нему в мозги, увидеть его взглядом себя саму, приказать запомнить и больше не видеть. Но если это как-то теоретически возможно в случае если мы в спокойной обстановке, я не двигаюсь, то что будет, если я пошевелюсь, двинусь? Снова считывать образ и запрещать его видеть? А если передо мной несколько человек и каждый видит меня под разными углами освещения, с разных ракурсов? Как мне внушать нескольким врагам одновременно? Да та же «мелкая» проблемка наличия тени? Народ здесь простой, привычный к опасностям, а потому очень наблюдательный, и уж появление тени, не имеющей «хозяина», однозначно заинтересует. Приказывать не видеть тень? А если несколько источников свет и теней соответственно много? А если поверхности разные, и отражение тоже разное, тогда как? Чем больше я думала, тем больше проблем и нюансов выявлялось. Во всяком случае, чисто технически, в лоб, решение не просматривалось. Уже ближе к вечеру я сдалась — пока такие фокусы не для меня. Вот если бы мне какие-нибудь магические штучки, артефакты, заклинания невидимости… Но всё это сказки. Может и не сказки, но где-то очень далекое и мне однозначно недоступное.
Вечером, проглотив свою долю каши, отошла в сторонку и снова принялась искать выход из положения. Значит, приказать меня не видеть я пока не могу. Может и могу, но не представляю, как это делать правильно. Значит следующий возможный шаг — отвлечение внимания. Со звуками у меня получилось почти сразу, пора попробовать что-нибудь визуальное. Если вспомнить тех же нинзя, то они бросали всякие световые бомбочки. А что, яркая вспышка, и пока все проморгаются, уже можно скрыться. И никто не подумает о моих каких-то особых способностях — мало ли какую хитрую химию кто придумал. И сделать это будет относительно просто — взрыв и вспышку можно показывать всем одновременно и одинаково — шар — он с любой стороны выглядит шаром.