Но узнавания в глазах связанного не было, и он разозлился.
— Это Эндрю. — Он точно уловил момент, когда Тайлер вспомнил его, и рассмеялся. — Приблизительно через две минуты ты уже не сможешь пошевелиться, но будешь чувствовать все, что я с тобой сделаю. — Он наклонился к жертве. — На этот раз, Тайлер, считать до десяти придется тебе. На этот раз в ад отправишься ты. Но сначала ты ответишь мне. Я сейчас уберу кляп. Если закричишь — умрешь. Понял?
Тайлер кивнул. На лбу у него выступили бисеринки пота.
Он с отвращением убрал тряпку.
— Где Тим?
Тайлер нервно облизал губы.
— Если я скажу, ты меня отпустишь?
Он даже не спросил о жене.
— Конечно.
— Нью-Мексико. Санта-Фе. Теперь отпусти меня.
Но не успел Тайлер сообразить, что к чему, как тряпка снова заткнула ему рот.
— А ты поглупел с возрастом, Тайлер. Позволь, я помогу тебе. Раз, два, три… — По мере того как он считал, тело Тайлера теряло способность шевелиться, пока не замерло окончательно. — Десять. Пришло время шоу.
Он знал, что времени у него немного. При нормальных обстоятельствах Тайлер потеряет сознание меньше чем через десять минут. Но он ждал целых десяти лет и теперь хотел получить больше десяти минут. И он хотел, чтобы Тайлер Янг оставался в сознании. Он хотел, чтобы Тайлер Янг чувствовал боль. Он хотел, чтобы Тайлер Янг расплатился за все.
И потому он все тщательно спланировал. Положил пистолет на тумбочку, раскрыл чемоданчик. Как всегда, он взял с собой острый нож, свинцовую трубу и оставшиеся пластмассовые яйца, но сегодня вечером принес и кое-что еще. Из рюкзака он достал кислородный баллон и маску. Он сможет увеличить время, в течение которого Тайлер будет оставаться в сознании, в три раза, вдувая чистый кислород ему в легкие. Вполне вероятно, что Тайлер умрет от болевого шока еще до того, как закончится кислород. Эта мысль вызвала у него улыбку.
— Итак, Тайлер… — сказал он, словно поддерживая беседу, и положил маску на задеревеневшее лицо пленного. — Как ты поживал? Приставал к детишкам в последнее время?
Детей у Тайлера с женой не было — по крайней мере, с ними дети не жили. Он проверил все комнаты, прежде чем нашел спальню хозяев, и в этом доме не было никаких детей. Кстати, домашних животных тоже не наблюдалось. Таким образом, он мог полностью сосредоточиться на своей работе.
— Не можешь говорить? Очень жаль. Придется тебе только слушать меня. Не волнуйся, я буду комментировать каждый этап твоей смерти. Во-первых, я переломаю тебе ноги — просто потому, что у меня есть такая возможность.
И он выполнил свою угрозу, наслаждаясь тем, как от боли у Тайлера закатились глаза. Потом принялся перебрасывать из одной руки в другую свинцовую трубу.
— Обычно к этому моменту я трубу уже использую, — по-прежнему небрежно признался он. — Но для тебя я приготовил новый способ игры с ней. Знаешь, мне не нравятся мужчины. Только женщины. Но мне бы очень не хотелось, чтобы этот факт лишил тебя удовольствия, которое ты когда-то доставил мне. — Он увидел, что Тайлер его понял. — Превосходно! Ах да, как же нож? Обычно я просто перерезаю им горло, но для тебя я приготовил новый вариант. — Он усмехнулся жертве, все еще живой, но только благодаря его капризу. Тайлер умрет, когда он этого захочет. — Тогда, много лет назад, ты называл нас дырками без члена. Думаю, сегодня ты узнаешь истинный смысл этого выражения. Так что давай уже начинать наше шоу, Тайлер. Пока у тебя кислород не закончился.
Чикаго
Суббота, 2 декабря, 06:35
Мерфи смотрел, как Миа подходит к его машине. Спать ему не хотелось, но, заметив, что она несет две чашки кофе, он все равно обрадовался. Вышел из машины, потянулся и взял одну.
— Спасибо.
Она прислонилась к машине, посмотрела на окна дома.
— Что-нибудь произошло?
— Уайт так и не вернулся, а малый наблюдает за нами. Вон он, видишь?
Жалюзи опять немного разошлись, между ними пролезли детские пальчики. Миа тепло улыбнулась мальчику и помахала ему рукой. Ребенок снова отошел от окна.
— Говорю тебе, нужно попробовать получить ордер. Мы их раньше и с меньшими основаниями получали.
— Я вызову патрульных, пусть сменят нас, пока мы будем на совещании. Нужно скоординироваться с остальными.
С остальными… Значит, и с Ридом тоже. Но работу нужно выполнять.
— Ну же, детка, колись, — как всегда, мягко предложил Мерфи. — Что натворил смазливый мальчик Соллидей?
Миа улыбнулась, удивившись, как у нее хватило на это сил.
— Ничего. Он ничего не обещал, Мерфи, и не нарушил ни одного обещания. А мне наш договор принес несколько ночей по-настоящему хорошего секса.
Мерфи поморщился.
— Хватит, твердишь одно и то же как заведенная. — Он искоса посмотрел на нее. — Только скажи, и я подпорчу его смазливую физиономию.
— Мой герой… — Она внезапно посерьезнела. — Смотри-ка, кто у нас тут!
Входная дверь открылась, и на улицу вышел мальчик, одетый как для похода в церковь — в темный костюм и пристегивающийся галстук. Он замер на крыльце, потом глубоко вдохнул и пошел вперед, не останавливаясь, пока не пересек дорогу и не подошел к ним. В руке у него была карточка, которую они дали его матери. Судя по всему, кто-то смял ее, а потом разгладил.
Он громко и нервно сглотнул. На вид ему было лет семь-восемь. Рыжеватые светлые волосы тщательно намочены и причесаны. Лицо усыпано веснушками. Миа всегда была неравнодушна к веснушкам. С серьезным видом она протянула мальчику руку.
— Я детектив Митчелл. А это детектив Мерфи.
Он пожал ее руку.
— Я Джереми.
— Джереми Лукович? — уточнил Мерфи, и мальчик кивнул.
— Где твоя мама, Джереми? — спросила Миа.
— Еще спит. Я думаю, нам нужно поехать в участок, — очень серьезно заявил он.
— Может, и поедем, — ответила Миа и присела на корточки. — Скажи мне, Джереми, ты видел человека с этой фотографии?
— Да.
— Когда?
Он снова сглотнул.
— Много раз. Он иногда живет здесь.
Есть, в яблочко!
— Ты помнишь, когда видел его в последний раз, солнышко? — продолжала она.
— Утром в четверг, перед тем как я пошел в школу, но он в тот день пришел поздно.
— Ты не помнишь, когда именно он пришел?
— В пять сорок пять. Я посмотрел на часы. — Джереми задрал подбородок. — Вы должны получить ордер и обыскать наш задний двор.
Сердце Мии застучало громче, но она не выдала своего волнения голосом.
— Что мы там найдем?
— Он там что-то закапывал. — Джереми начал считать, загибая пальцы. — В четверг, во вторник, в воскресенье и в прошлую пятницу.
Миа моргнула.
— В прошлую пятницу?
Джереми мрачно кивнул.
— Да, мэм. И еще: я соглашусь давать показания, если вы включите нас с мамой в программу защиты свидетелей. Мы хотели бы получить новые имена и переехать в… Айову.
Миа подняла глаза на Мерфи, который безуспешно пытался сдержать улыбку, и снова перевела взгляд на Джереми.
— Ты часто смотришь телевизор, да, Джереми? — спросила она.
— И читаю, — добавил он. — Но в основном смотрю телевизор. — Подбородок у него задрожал, лицо сморщилось. — Я обязательно должен добиться, чтобы маму защитили. Он ее уже ранил. Очень сильно. Она боится. — Слезы наполнили его глаза. — И все время плачет. Пожалуйста, леди, пожалуйста, не дайте ему снова ранить мою маму!
Он стоял перед ней, такой храбрый и такой одинокий, и по его веснушчатым щекам бежали слезы. Мии пришлось прикусить губу, чтобы тоже не расплакаться.
Если она заплачет, Джереми разуверится в полицейских. Но она все-таки обняла его и крепко прижала к себе.
— Мы защитим твою маму, Джереми. Не волнуйся, солнышко.
Мерфи уже достал рацию и вызывал подмогу.
Миа осторожно вытерла слезы со щек Джереми.
— Малыш, есть хочешь?
Он кивнул и шмыгнул носом.
— Мы вчера так и не поужинали.
— У меня в машине осталось после завтрака бурито. Я поделюсь им с тобой, пока мы ждем ГОМП.
Джереми с умным видом кивнул.
— Они должны привезти рентген и металлоискатели.
Губы Мии дрогнули.
— Я скажу им, что ты так велел.
Суббота, 2 декабря, 07:15
Рид остановился за чередой патрульных машин и фургонов ГОМП. Пока ничего не происходило. Он подумал, что они, наверное, еще не получили ордер. Миа стояла, прислонившись к машине своего отдела. Рид направился к ней, не зная, что сказать и как она на него отреагирует.
Он не понимал, что именно чувствует. Или чего хочет. Он всю ночь не сомкнул глаз.
Она посмотрела на него и улыбнулась одними губами.
— Лейтенант Соллидей, — официально обратилась она, — у меня тут один человек, с которым вам обязательно нужно поговорить.
В машине сидел рыжеволосый веснушчатый мальчик.
— Лейтенант, это мистер Джереми Лукович, — представила его Миа. — Джереми, это лейтенант Соллидей. Он расследует причины пожаров.
Страх тенью лег на лицо мальчика.
— Детектив Митчелл говорит, что защитит мою маму.
— Значит, защитит. Она хороший полицейский.
Миа сглотнула, но продолжала улыбаться.
— Джереми, посиди у меня в машине, в тепле, хорошо? Я тебе доверяю, ты ведь не станешь ничего трогать?
— Не стану.
Она отошла, но вернулась и снова просунула голову в окошко.
— Джереми, мы не можем зайти внутрь без ордера, но, может, твоя мама выйдет к нам?
— Она, наверное, еще спит. Иногда она пьет снотворное.
Миа коротко кивнула.
— Ничего страшного. Я скоро вернусь. — Она медленно отошла от машины, но ее лицо помрачнело. — Рид, ты умеешь оказывать первую помощь?
— Да. Ты думаешь, она приняла слишком большую дозу?
Миа уже бежала. Она обогнула задний фасад здания, где в ожидании ордера стоял Джек Ангер, готовый ворваться в дом в любую минуту.
— Возможно, не нарочно. Но она видела Уайта. Она жила с ним. Он не может себе позволить оставить ее в живых.