Ничего. Песок и солнце.
— Ты чувствуешь запах, Мерлью?
— Тухлятиной пах… — Принцесса опять закашлялась.
— Ею самой, — кивнул Найл.
Рядом. Река должна быть совсем рядом.
И тем не менее, поднявшись на следующий бархан и увидев прямо под ногами лениво несущую свои воды Ближнюю, он замер от неожиданности.
Вода. Целый поток шагов сорока шириной. Нити водорослей у самого берега, мелкие волны с проплешинами водоворотов на стремнине, солнечные зайчики, скачущие по мелководью. Стайки мальков, беззаботно резвящиеся в живительной прохладе.
— Вода!
Найл кинулся вниз, споткнулся, закувыркался по склону и рухнул, подняв тучу брызг, прямо в жизнь. Он глотал ее, обливался ею, впитывал ее всеми порами иссушенного тела, думал ею и мечтал о ней.
— Вода!
Справа, слева в реку падали тела. Кто-то сбил Найла с ног, но он только расхохотался и принялся брызгаться в обидчицу. Та восторженно завизжала и ответила тем же. Они устроили свалку, кричали, визжали (откуда только силы взялись?), брызгались, хохотали и — пили, пили, пили…
Правитель столкнулся лицом к лицу с принцессой Мерлью, крепко сжал ее в объятиях, вцепился в губы неудержимым поцелуем. Девушка ответила, они вместе упали в воду, погрузились с головой. Течение несколько метров несло их вниз, ласково покачивая в нежном тепле, но тут у принцессы в легких кончился воздух, она замотала головой, молодые люди со смехом вскочили, взявшись за руки. Найл искренне залюбовался ею: голубыми глазами, длинными, потемневшими от влаги волосами, облепившими плечи. Намокшее платье не прикрывало, а обнажало ее красивое тело.
— Я мечтал об этом с самой первой нашей встречи… — вырвалось у Найла.
— О чем?
— А вот об этом… Держать тебя за руки, обнимать…
— Так обними, — с улыбкой предложила Мерлью.
Всеобщее веселье оборвал отчаянный крик боли. Крайняя охранница забила руками по воде, опрокинулась вперед, скрылась под поверхностью, снова показалась наверху. Вопли захлебнулись, хотя руки еще продолжали метаться в поисках опоры, а вокруг них медленно расползалось кровавое облако.
Люди в страхе метнулись к берегу, быстро вскарабкались на крутой песчаный склон.
Сверху стала хорошо видна огромная — шагов пятнадцать в длину, покрытая темными пятнами тварь с маленькими прозрачными передними плавниками и сплюснутым с боков хвостом. Она коротко дергала головой, сжимая и разжимая длинные широкие челюсти, и безвольное тело охранницы постепенно поворачивалось вдоль, чтобы бесследно исчезнуть в глотке хищницы.
— Великая Богиня… — прошептала какая-то из женщин.
— Нет, — покачала головой принцесса Мерлью. — Это крокодил.
— Какой еще крокодил? — хмыкнул правитель. — Ни лап, ни ноздрей, зато жаберные крышки на ползатылка. Щука.
— Такая большая?
Внешне Мерлью никак не отреагировала на покровительственную отповедь, но Найл почувствовал невысказанную обиду и примирительно объяснил:
— Они и в прежние времена вырастали до трехсот килограмм, а уж здесь, рядом с Дельтой, эта рыбка вполне может оказаться не матерой хищницей, а мальком.
— Наверное, ты прав, — спокойно согласилась принцесса, но обиды явно не простила.
Найл тяжело вздохнул. Ну разве он виноват, что книжное образование Мерлью страдает пробелами? Даже он, получив знания в подарок от Белой Башни, и то обо многом не имеет представления.
Правитель отмахнулся и демонстративно повернулся к принцессе спиной.
— Нефтис! Принеси мне самый большой кувшин.
— Да, господин мой. — Стражница побежала к повозке.
Похоже, купание полностью вернуло всем силы.
Найл вытянул из ножен клинок и начал осторожно спускаться к воде. Щука продолжала кружить вдоль берега, вздымая на поверхности реки пенистые буруны. Наверное, женщина показалась ей вкусной, и рыбка хотела еще.
— Сейчас получишь, — прошептал правитель.
— Куда вы, господин мой? — появилась над обрывом Нефтис.
— Давай сюда кувшин.
— Не подходите к воде, господин мой, — забеспокоилась стражница. — Там опасно!
— Ерунда. На берег не выскочит.
Рыбина, всплеснув, резко развернулась. Нефтис моментально скатилась с берега и схватила Найла за руку:
— Уйдем отсюда!
— Отпусти, — приказал правитель и кивнул в сторону реки: — Что ты там видишь?
— Там голодная тварь плавает. — Руку девушка все-таки разжала.
— Там плавает огромный кусок мяса, — ласково поправил Найл, — такой большой, что его хватит сразу на всех.
— Она нас сожрет!
— Ничего, не съест. Когда она кинется на меня, я суну ей в пасть этот кувшин, и пока рыбка сообразит, съедобно это или нет, успею всадить нож ей в голову.
— Она убьет вас, господин мой!
— Не убьет. К тому же рабов и кроликов здесь нет. Хочешь есть — приходится рисковать. Ты не прочь перекусить, Нефтис?
— Пустите меня, господин мой, я сама…
— Перестань. Тебе хоть раз в жизни приходилось охотиться? Вот и не мешай.
Девушка умолкла. Оттягивавший за разговором время Найл облизнул внезапно пересохшие губы. Страх предательски закрался в душу и холодом сжал сердце. И все-таки другого выхода не было. Людям нужна не только вода, но и пища.
Он взвесил кувшин в левой руке, правой перехватил нож лезвием вниз и вошел в реку. Когда вода поднялась до пояса, остановился. Щука никак не реагировала, продолжая крутиться на самой стремнине. Правитель похлопал ножом по поверхности, разбрызгивая сверкающие на солнце капли, но и это не помогло. Найл вошел немного глубже. Услышал позади плеск, оглянулся — Нефтис.
— Куда тебя несет! Давай на берег!
Вместо ответа девушка вскинула руку, указывая пальцем ему за спину.
Правитель быстро повернулся и еле успел заслониться кувшином. Немаленькое изделие городских гончаров с предательской легкостью рассыпалось в смыкающихся челюстях; доли мгновения хватило, только чтобы отдернуть руку, и Найл получил такой удар в грудь, что перехватило дыхание и потемнело в глазах. Будь дело на суше — он отлетел бы шагов на сто.
Правитель начал захлебываться, замахал руками, нащупал под ногами дно и, встав, увидел Нефтис, яростно тыкающую ножом в рыбий бок, а также Мер лью, бегущую по мелководью. Потом щука извернулась — от удара хвостом начальница стражи кувырнулась в воздухе. Рыба, уже забывшая о правителе, повернула на глубину, скользя мимо Найла, но он перехватил рукоять клинка двумя руками и со всей силы ударил хищницу у основания головы. Щука опять дернулась к берегу, плотная струя воды сбила Найла с ног, окунув с головой. Когда он снова вынырнул, то увидел десяток женщин, облепивших добычу и полосующих ее ножами. Рыба еще дергалась, но прежней прыти уже не проявляла.
— На берег ее тащите, — выдохнул Найл, потерял равновесие и снова ухнулся под прозрачную границу реки и воздуха.
Болью обожгло голову, волосы рванулись вверх, вытягивая за собой правителя, — он обнаружил прямо перед собой перекошенное лицо принцессы Мерлью.
— Найл, ты цел?
— Отпусти волосы! Нет у меня ни царапины!
— Идиот! Кретин! Сволочь! — принялась девушка хлестать его по щекам, потом рывком повернулась и почти бегом устремилась к берегу.
Не забывая работать ножами, женщины выволакивали судорожно дергающуюся рыбу на песок. У кромки воды, обхватив голову руками, сидела Нефтис.
— Ты как, цела? — Правитель плюхнулся рядом.
— Не знаю, господин мой. А вы?
— Цел. Она меня обстучала немного, но не поранила. Крови нет.
— У меня тоже нет, — сказала стражница.
— Значит, живы. Пойдем. — Найл потянул девушку наверх. — Я знаю, тебе нужен отдых, но там люди воду ждут.
— Да, я понимаю, — кивнула стражница, но стоило Найлу ее отпустить, как она снова осела на песок.
— Хорошо, посиди немного. — Правитель похлопал ее по плечу и отправился к гужевым.
В схватке со щукой эти здоровенные мужики не участвовали. Только смотрели с берега, тупо хлопая глазами.
— Хватит стоять! — прикрикнул Найл. — Набирайте воду в кувшины.
Получив четкий и ясный приказ, гужевые забегали, а правитель опять вернулся к Нефтис, присел рядом.
— Слушай меня внимательно: ты вернешься вместе с повозками к последнему лагерю. Воду с одной коляски раздашь там. Джарите прикажи взять самые большие кухонные котлы и ехать сюда с ними на повозке. Вторую повозку проводишь до Симеона. Он сам решит, как поступить с водой лучше всего. Поняла?
Стражница кивнула.
— Сделаешь?
Нефтис кивнула снова и стала подниматься.
— Вот и хорошо.
Отправив повозки, Найл спустился к добытой щуке. Женщин он послал вверх и вниз по течению собирать сухие водоросли, а сам с нескрываемым злорадством достал нож и вспорол рыбе брюхо. Потроха сбросил в реку, и вскоре поверхность ее забурлила от множества небольших рыбешек.
Кажется, все. Можно перевести дух.
— Я рад, что тебе удалось дойти живым, Посланник Богини.
— Ой, — вздрогнул от неожиданности Найл. — Извини, Дравиг, я совсем о вас забыл.
— Я все видел, Посланник Богини. Ты был слишком занят. Я не хотел тебя отвлекать.
Воистину — терпения, спокойствия и невозмутимости смертоносцев человеческим разумом не понять. Видеть все происходящее, понимать, что люди и среди них он сам, Посланник Богини, находятся на грани гибели, никак, ничем не проявить своего присутствия!
— Людям нужно подтянуться сюда, немного отдохнуть. Боюсь, Дравиг, мы не сможем тронуться с места раньше чем через четыре дня.
— Мы подождем, Посланник Богини, — спокойно ответил паук. — Матери еще не очень голодны, а смертоносцы могут потерпеть. К тому же здесь попадается еда.
— Стрекозы! — вскинулся правитель. — Они могут напасть на повозки!
— Да, — признал Дравиг, — эти копии чаек оказались опасны.
Спорить о том, насколько похожи птицы и стрекозы, Найл не стал. Он выпрямился и мысленно позвал:
— Шабр, ты меня слышишь?
— Да, Посланник Богини. Я недалеко. Тебе нужна помощь?
— Помощь нужна Нефтис. Ты не мог бы проводить ее и защитить от стрекоз?