Найл едва не рассмеялся, но Мерлью крепко зажала ему рот и потащила назад. Когда они выбрались из кустарника, девушка спросила:
— Интересно, это только пауки по-нашему есть пробуют?
Животворная энергия все еще докатывалась до малышей, и они вытягивались на глазах, из маленьких пухленьких детишек превращаясь в тощих вытянутых подростков, уже достающих взрослым до плеча. Они научились довольно сносно разговаривать — и с людьми, и со смертоносцами, — хотя в своем кругу общались куда более бегло. Порою они казались уже совсем разумными существами, а иногда совершали невероятные глупости.
Постепенно ивы исчезли, стали встречаться гадючьи деревья, проплешины земляных фунгусов, колючие кустарники, шепчущие цветочные поляны. Но все эти опасности были хорошо знакомы, узнаваемы и никого не пугали. Некоторым «ловушкам» — например, вкусным цветам-кровососам — даже радовались. Рост детей заметно замедлился, однако Симеон продолжал торопить правителя. Найл соглашался, но не спешил, делая в удобных местах длительные привалы и устраивая охоты. Он хотел, чтобы перед переходом через пустыню малыши набрались сил и окрепли.
И все-таки в один из похожих друг на друга походных дней, снявшись с лагеря, путники приготовились к долгому переходу, но уже через час, поднявшись на небольшой взгорок, увидели перед собой невероятно огромный темно-синий простор, до самого горизонта усеянный белыми барашками.
— Сразу дальше пойдем? — спросил Симеон.
— Нет, — покачал головой Найл. — Сделаем последний привал.
— Ладно, — на удивление легко согласился медик. — Я возьму остатки завтрака, хорошо?
Некоторое время Найл с недоумением смотрел вслед слишком легко сдавшемуся Симеону, потом до него дошло.
— Слушай, Нефтис, — повернулся он к стражнице, — у нас осталось что-нибудь от завтрака?
— Немного рыбы, господин мой.
— Отлично! Пошли со мной.
Первым делом правитель нашел куст колючего кустарника. Только на этот раз его интересовали не шипы, а вонючие, маслянистые, толстокожие желтые плоды, висящие на ветвях. Не подходя слишком близко, Найл ударами тупой стороны копья сбил несколько плодов и торопливо направился к морю. Неподалеку промелькнула меж стволов фигура Симеона. Обмотав левую руку куском материи, а в правую взяв мачете, медик сражался с другим кустом, уверенно срубая колючки, защищающие желтые плоды от всяческих посягательств.
Место для охоты Найл выбрал меж двух больших темно-зеленых пятен водорослей.
Войдя в морские волны почти по пояс, он разворошил ногой песок на дне, вздыбив облачко мути, разрубил один из плодов пополам и выдавил в воду сок. Едко пахнуло гнилью, по поверхности расползлась радужная пленка. Правитель сжал кулак, выжимая остатки сока, потом с помощью мачете выковырял мякоть и тоже опустил в воду.
На дне замелькали мелкие тени. Найл ждал, неторопливо рубя оставшиеся плоды на мелкие кубики. Наконец от ближних камней отделился рачок с загнутым под брюхо хвостом, приблизился. Правитель бросил ему щедрую горсть вонючей растительной плоти. Для обычной креветки рост этого рачка мог показаться признаком гигантизма, но рядом с Дельтой водились экземпляры и куда крупнее. Потому торопиться хватать что под руку подвернется не стоило, и Найл терпеливо мял в руке остатки плодов.
От камней скользнула ему под ноги еще одна креветка, другая, третья. Правитель высыпал остатки прикорма и сделал знак Нефтис. Та бросила ему кусок вареной рыбы…
Тем временем под водой шла дележка дармового угощения. Забыв обо всем на свете, рачки отпихивали друг дружку, норовя ухватить кусочек покрупнее и повонючее; в самую гущу свалки лезли довольно рослые креветки — по десять-пятнадцать сантиметров. Их-то и начал выбрасывать из воды на берег Найл, а Нефтис складывала жадюг в заплечный мешок. Мелкая живность настолько увлеклась, что исчезновения товарищей совершенно не замечала.
Появилась упитанная полосатая рыбина с похожими на веера плавниками, влезла в общую кучу, быстро выскользнула обратно, отплыла в сторонку, что-то старательно заглотила, широко открывая жабры, вернулась. Найл попытался ее отогнать, но наглая гостья игнорировала даже пинки сандалией в бок.
Крупные креветки кончились. Правитель предвкушал, как будет наслаждаться в обед их нежным, чуть сладковатым мясом, — пусть даже без соли и масла, — а сам оглядывался, поджидая визита более опасного, но не менее вкусного обитателя моря: розового омара. Увы, его крупные, мощные и столь ароматные после трехминутного пребывания в кипятке клешни не спешили откромсать свою часть угощения. Вместо них появилась еще стайка креветок — ими и пришлось ограничиться.
Вскоре мелкие рачки разочарованно расплылись по сторонам, а рыба, недолго покрутившись, решила попробовать на зуб ногу Найла. Правитель вскрикнул и заторопился на берег. Навстречу ему, неся горсть желтых плодов, вышел из-за деревьев Симеон. Следом семенили Завитра и Сонра.
— Значит, ждите здесь, — проинструктировал учениц Симеон. — Я буду выбрасывать их на берег, а вы собирайте.
Затем медик вошел в воду, почти в точности повторил все манипуляции правителя и стал ждать. Постепенно на его лице все яснее и яснее вырисовывалось недоумение, а потом и раздражение.
— Брось копье, Сонра! — не выдержал он наконец. Получив оружие, медик несколько раз сильно ударил в воду и в конце концов извлек на воздух полосатую рыбину с веерообразными плавниками. — Вот, всех креветок распугала!
Бросив рыбу на песок, Симеон повел учениц дальше вдоль берега, внимательно всматриваясь в волны.
— Прикажи кому-нибудь развести костер и заняться этим чудищем, — кивнул Найл на рыбину, растопырившую жабры и выпучившую глаза, потом заглянул в мешок Нефтис и почесал в затылке: — Маловато. Давай-ка и мы новое место для «рыбалки» поищем.
Желанного омара правитель так и не встретил, но креветок набрал больше двух мешков и, глотая слюнки от предвкушения, после полудня вернулся в лагерь. В одном из больших котлов только-только закипала вода, а под другим огонь уже прогорел. Найл приказал отставить котел в сторону, рассыпал креветок на угли и завалил сверху сухими сучьями. Вскоре пламя взметнулось с новой силой.
Правитель вытянулся на песке неподалеку и стал ждать.
Подошла принцесса, прилегла рядом.
— Хорошо здесь, правда? Редкостное сочетание: и солнце светит, и жары нет. Море шуршит, будто убаюкивает, свежестью веет, запах непривычный. Приятный. Наверное, именно так и должен выглядеть Счастливый Край, а?
— Наверное, — согласился Найл.
— Так, может, и не пойдем никуда? Останемся здесь. Разве нам удастся найти место лучше?
— Нет, не удастся, — опять согласился правитель и повернул голову к девушке. — Здесь прекрасно. Море, песок, немного деревьев и кустов и очень много солнца. Скажи, принцесса, ты готова стать королевой в этом Счастливом Крае?
— Королевой? — Мерлью села, еще раз задумчиво оглядела бескрайний пустынный пляж, разбивающиеся о берег неутомимые волны, редкие деревья, сумевшие пробиться сквозь песок, и еще более редкие кусты. Рассмеялась и откинулась на спину. — Слушай, Найл, тут Симеон обещал меня пищей богов угостить. Пойдешь?
— Долго ждать. Давай попробуем ее прямо сейчас. — Он разворошил огонь и принялся выгребать обугленных рачков. Быстро счистил с одного ставший хрупким панцирь, кинул в рот, блаженно зажмурился. — Пожалуй, уже готово.
Десяток креветок Найл отгреб себе с принцессой, на остальные кивнул Нефтис:
— Давайте разбирайте, пока горячие.
Возможно, питайся они этим нежным, чуть-чуть сладковатым и слегка припахивающим йодом мясом каждый день, оно не вызывало бы такого восторга, но все, кроме Найла и Симеона, пробовали его впервые в жизни и восхищения скрыть не могли. Даже знающая во всем меру принцесса объелась до того, что не могла двигаться и, жмурясь солнцу, лениво сказала:
— Королевой быть в этой глухомани не хочу, а вот отдыхать готова хоть всю жизнь. Гони нас отсюда, Найл, а то привыкнем к хорошему и уходить не захотим.
Лагерь зашевелился ближе к вечеру, когда солнце опустилось почти к самой линии горизонта, и хотя до сумерек было далеко, у моря стало заметно прохладнее. Быстро выяснилось, что ловить в воде практически нечего — почти все крупные рачки попались людям с первой попытки, а другой добычи не удалось даже заметить. На берегу подходящих объектов для охоты тоже не нашлось — только редкие мухи да слепни, но и те среди смертоносцев долго не летали… Впервые с начала похода пришлось воспользоваться заготовленными в лесу вампиров припасами.
Найл не только не огорчился, но и, наоборот, приказал раздавать парализованную живую пищу всем проголодавшимся смертоносцам. Он хотел добавить паукам сил перед дальней дорогой, а людям облегчить заплечные мешки. В конце концов, главное в пустыне — вода. Будет вода, с едой что-нибудь придумают; не будет воды — и пища не понадобится.
— Первый раз в жизни попала на море, а ты сразу уводишь, — посетовала Мерлью. — Обидно.
— Как первый раз? — удивился Найл. — Разве вас не на корабле в город привезли, когда Диру захватили?
— Тогда я была пленницей, а не свободным человеком! — резко ответила принцесса.
— Извини, не хотел тебя обидеть…
— Ладно, — смягчилась девушка. — Ты ведь тоже через это прошел.
— Да уж…
Найл вспомнил неожиданный, резкий удар, от которого перехватило дыхание, вновь ощутил рывок, перевернувший его вверх ногами и вскинувший в воздух, бесстрастно-задумчивые глаза и клыки перед самым носом, острый мускусный запах и собственный крик ужаса.
— Ладно, давай не будем больше об этом, — взяла его за руку девушка.
— Пойдем лучше к морю.
В сумерках море успокоилось, поражая зеркально-ровной гладью. Словно и не пучина без дна и края, а тихое лесное озерцо.
— Красиво… — прошептала принцесса. — Вот только холодно.
Девушка сильнее прижалась к правителю, спрятав ладошки под мышки, положила голову ему на плечо. Они сидели метрах в пяти от воды и молча любовались темной бездной, в которой уже начали отражаться первые, самые яркие звезды.