Не успел оно оторвать палец от кнопки звонка, на этот раз приятного и мелодичного, как дверь отворилась и перед ним возникла старушка в опрятном переднике. От нее пахло чем‑то сладким.
Она чопорно оглядела мальчика и чмокнула языком.
— Чего изволите, молодой человек?
Витя растерялся. Он попятился, рация еще больнее впилась в ребро — хотя именно этим и вывела его из ступора.
— Э… — сказал Витя дрожащим голосом. Он чуть не плакал от страха. — У меня… Я… Там мой котенок сбежал. Он… залез в подвал… Туда! — Витя показал рукой вниз. — Но… там дверь закрыта. Можете вы, пожалуйста, дать ключ, я найду его и принесу ключ вам назад.
Никогда он не думал, что это будет так сложно. По спине катились градины пота, один глаз начал дергаться.
Старушка подняла брови
— Господи! — всплеснула она руками. — Как котика зовут?
Из уголка глаза мальчика выкатилась слеза. От страха он забыл, как зовут даже его самого. Нестерпимо хотелось в туалет. Еще секунда и он готов был броситься вниз по лестницу, выбежать из подъезда и дать деру.
«Я никогда, никогда, никогда и никому больше не буду врать», — пронеслась в голове запоздалая мысль.
— Господи, — повторила старушка. — Да ты плачешь⁈ Сейчас, сейчас! — она заторопилась, повернулась спиной и, покряхтывая, прошла к массивному трюмо у стены, где сняла с крючка ключ, потом вернулась и протянула его Вите. — Три раза им писала, чтобы заделали щели с улицы. Без толку! — пробормотала она. — Справишься? Или тебе помочь?
— С…справлюсь… спасибо вам большое! — Витя вытер предательскую слезу. Он не верил, что получилось. У него получилось!
Взяв ключ, он шмыгнул носом.
— Я сейчас!
— Свет как зайдешь, слева вверху. Черный такой выключатель. Я с тобой уж не пойду, там сквозняки, боюсь радикулит застудить… — она улыбнулась.
— В зоомагазине что ли купил котика?
Витя кивнул и через силу тоже улыбнулся.
— Он испугался и выскочил…
— Ничего, найдется!
— Я мигом, — сказал Витя.
Удостоверившись, что старушка закрыла за собой дверь и не подглядывает, он открыл подвал, нашел черный выключатель и включил свет.
Шапка, натянутая почти на глаза, сильно мешала, и Витя ее снял.
Потом спустился по лестнице вниз, вдыхая затхлый запах и смахивая с лица мерзкие паутинки.
Спустившись, он посмотрел назад. Удостоверившись, что старушка не пошла за ним следом, достал рацию.
— Я внизу, — сказал он.
Через пару мгновений рация шикнула:
— Принял. Все спокойно.
На удивление, Шершень отвечал ровно, почти без заиканий.
«Я не нашел план подвала, так что надежда на тебя. Ищи самые толстые трубы, они будут черного цвета. Выходят с потолка и спускаются вертикально вниз. Это и есть канализация. Скорее всего, там будет две трубы. Одна из них не похожа на другую — в ней ты увидишь свежую вставку, врезку. Это тебе и нужно».
«Нужную» трубу он нашел довольно быстро. Она была такой же черной и практически ничем не отличалась от другой. Однако ближе к полу он увидел что‑то вроде ручки, приваренной к своеобразной заплате, которая четырьмя болтами крепилась к трубе.
«Тебе скорее всего понадобятся какие‑то инструменты. Если есть, возьми разводной ключ, если нет, пассатижи. Также не забудь перчатки и какой‑нибудь мешок».
Витя достал из старой спортивной сумки, висевшей через плечо старый разводной ключ, который нашел дома под мойкой. Подстроив ключ под нужный диаметр, он принялся откручивать гайки — одну за другой.
Когда осталась одна гайка, ему послышалось, что кто‑то спускается по лестнице. Витя затаил дыхание и застыл с ключом возле трубы. Это могла быть старушка, решившая проверить, как дела с пропавшим котиком.
Если так, ему несдобровать.
Выждав минуту, Витя решил, что померещилось и продолжил работу.
Когда последняя гайка отошла, он взялся за ручку.
«Не знаю, как будет выглядеть тайник, но будь осторожен, пожалуйста».
Витя слегка потянул ручку и в этот момент рация шикнула.
Отвлекшись, он поднял лежащее на полу устройство и нажал кнопку «Прием».
Сквозь шипение он различил взволнованный голос Шершня.
— Милиция. Шухер! Они идут в подъезд!
Жуткие слова пригвоздили Витю к полу.
МИЛИЦИЯ. ЭТО КОНЕЦ. ДОПРЫГАЛСЯ.
Взгляд его заметался по тускло освещенному помещению, пальцы потянулись к ручке тайника, и он изо всех сил дернул за нее.
Глава 16
1984 год
Ничего не произошло. Устройство не открылось, труба даже не дрогнула.
В одном из номеров «Юного техника» на обложке которого был изображен молодой ученый в окружении непонятных и сложных приборов, он прочитал одновременно смешные и очень точные утверждения, которые назывались, кажется, «Законы Мерфи». Самый главный закон гласил:
«ЕСЛИ ЧТО‑ТО МОЖЕТ ПОЙТИ НЕ ТАК, ОНО ОБЯЗАТЕЛЬНО ПОЙДЕТ НЕ ТАК».
По‑русски это называется закон подлости.
«Если что‑то пойдет не так, придется положиться на смекалку. Я верю, у тебя все получится».
Откуда он может знать, что у меня все получится? — пронеслась в голове мысль.
Витя порывался задать вопрос один важны вопрос, который его мучил, но так и не смог. Слишком страшным для него казался возможный ответ, слишком фантастичным, слишком личным.
ТЫ — ЭТО Я?
Это как посмотреть в зеркало, но вместо своего отражения увидеть там совсем другого человека.
Нет, этого не может быть. А если и может, он никогда не отважится спросить. Там, по другую сторону пленки — другой человек. Может быть, чем‑то похожий на него, но другой. Взрослый, опытный, он много знает, умеет предсказывать состязания бегунов, хранит дома книгу Стругацких. В его речи иногда проскальзывают выражения, которые Витя слышал в фильмах про бандитов и милиционеров.
Зачем он меня сюда послал? Человек об этом умолчал и теперь Витя думал — ради чего он, собственно рискует — ни больше ни меньше — своей жизнью?
Ради чего его отец рисковал своей жизнью — было более‑менее понятно. Интернациональный долг. Если короче — он поехал бить моджахедов.
«А куда я поперся?» — у мальчика закружилась голова. Мельчайшая пыль, освещаемая слабой тусклой лампочкой, плыла перед глазами словно мутное ядовитое облако, размывая и без того расплывчатые очертания подземелья.
Что делать? Куда бежать?
Услышав, как открылась и с силой хлопнула входная дверь, Витя мысленно попрощался с жизнью. Скрежет растягиваемой пружины зазвенел в ушах — дверь снова отворилась, но последующего удара он не услышал. Кто‑то стоял на входе и держал дверь открытой.
Невнятные мужские голоса о чем‑то спорили.
Витя перевел взгляд на обнаруженное устройство. Ручка не поддавалась.
Напряженно прислушиваясь к происходящему сверху, он лихорадочно начал ощупывать трубу, которая оказалась очень холодной, ручку и выступающую часть устройства.
Пальцы скользили по шершавой поверхности, потом погрузились во что‑то мягкое и теплое. Едва не вскрикнув, он отдернул руку и сильно поцарапался о выступающую острую грань то ли проволоки, то ли чего‑то еще, торчащего из трубы.
По привычке слизнув кровь из глубокой царапины, Витя подумал, что, наверное, не стоило так делать. В начале сентября всему классу сделали прививки от столбянка, длинной цепочкой они стояли в медкабинет и то тут, тот там раздавались обрывки пугающих историй и том, как друг друга подруги поранился ржавым гвоздем и теперь не может ни сесть, ни лечь — так и стоит столбом. Это и есть столбняк. Даже глаза закрыть не выходит. Ночью их ставят в угол комнаты и фиксируют ремнями, чтобы не упали. А некоторые, кто не получил прививки, остаются такими на всю жизнь.
Очередь притихала, некоторые девочки чуть ли не в обморок падали от таких историй. Половине класса казалось, что мышцы стали какими‑то деревянными и плохо разгибаются, отчего паника усиливалась.
Инициатором этой небылицы был второгодник Костя Червяков. Он стоял в самом конце и периодически дополнял историю ужасными подробностями, пока одна из девочек не пожаловалась проходящей мимо завучу Нине Иосифовне и та забрала Червякова к директору.
Витя осторожно потрогал пальцами острую грань.
Потом вспомнил, что захватил из дома портативный отцовский фонарик на батарейке «Крона» Прямоугольный, похожий на пачку сигарет, это была настоящая ценность. К тому же на задней крышке фонаря было крепление, за которое фонарь можно было подвесить или прикрепить к поясу. За такой фонарь в школе можно было выменять целую пачку вкладышей от жвачки с гоночными автомобилями. Или… парочку запрещенных календариков с голыми женщинами. Но Витя всем отказывал. «Не меняю!» — гордо говорил он на зависть местным спекулянтам.
Достав из кармана фонарик, Витя перевел выключатель на боковой кромке в положение «вверх». Вспыхнул яркий, ослепительный свет.
Так и есть, острая штуковина была ничем иным, как крючком от задвижки, предохраняющей всю конструкцию от самопроизвольного выскакивания.
Он поднял задвижку и, с замиранием сердца, снова дернул.
В трубе что‑то плюхнуло, ручка подалась и в его руках оказалась металлическая коробочка с сеткой, расположенной под углом.
Подвал начал наполняться запахом нечистот, в трубе послышалось мерное журчание, похожее на то, как бурлит в животе.
Витя с сомнением посмотрел на трубу. В голове запоздалой молнией пронеслось «задвижка!», но было уже поздно.
Сначала небольшой, затем с каждой секундой усиливаясь, из трубы хлынул мощный напор фекалий. Витя разинул рот от ужаса, решив, что сейчас эта вонючая субстанция затопит его с головой и погребет навеки в мрачных дореволюционных катакомбах вместе с воображаемым котиком. Хотя, судя по тому, во что погрузилась его рука позади трубы, не совсем и воображаемым. Если же это была крыса — еще хуже!
Задев по касательной левый рукав пальто, струя начала стремительно заливать пыльный бетонный пол. Вонь стояла такая, что у Вити буквально перехватило дыхание, а на глаза навернулись слезы.